Физрук: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

дверь и пропустил вперед своего начальника, а потом вперся сам. Из элитного кабака донеслись радостные крики.

— И что это за хлыщ? — спросил я.

— Степанов, новый председатель горисполкома… — пренебрежительно проговорила она. — Как говорят на прогнившем Западе — мэр города… Корчит из себя простака, либерала… Сына отдал не в английскую спецшколу, как все нормальные люди, а в самую обычную… Двадцать вторая на Пролетарской, знаете такую?..

— Слыхал… — не стал отрекаться я.

— Пойдемте внутрь, Саша, я замерзла.

А я немного протрезвел. Все-таки молодой организм быстрее абсорбирует алкоголь. Мы вернулись в кабак, где уже вовсю шли пляски вокруг большого городского начальника. Не только виновница торжества увивалась возле него, но и высокомерный «автомобильный бог» и мой «друг детства» — тоже. Хорошо, что я уже снова мог соображать, поэтому тихонько забился в угол и наблюдал. Я даже вспомнил, что на первом в своей жизни педагогическом совете, слышал про некоего Степанова, которого теперь нельзя ругать и водить к директору. А раньше можно было?

— Ну как тебе это сборище? — спросил Кеша, возвращаясь за стол.

— Высший свет, — буркнул я.

— Понимаю твою иронию, — откликнулся он. — И все же от этих людей многое в городе зависит… Тебе, считай, повезло… Я вот год потратил, чтобы приобщиться к этому «высшему обществу»… А ты хорошо начал, молодец… Только с Мариной Евксентьевной поосторожнее…

— Евк… как? — переспросил я.

— Евксентьевной…

— А что у нее — триппер?..

— Тише ты! — зашипел Стропилин. — Это знаешь кто?..

— Кто?

— Дочь Михайлова!

— Какого еще Михайлова?

— Такого!.. Начальника районного управления КГБ!

— Да я вроде вел себя как джентльмен…

Кеша приблизился ко мне вплотную и зашептал:

— От нее все мужики шарахаются, понимаешь?.. Ей уже за тридцать, и баба она вроде ничего, но как только потенциальные женихи узнают, кто ее отец… исчезают с горизонта!..

— Да я пока в женихи не набиваюсь…

— Вот я и говорю, будь поосторожнее…

— Ладно, учту… Ты лучше расскажи, что ты там про карате этому, Митрофанычу, толковал?..

— Да он спрашивал, знаешь ли ты каратэ?.. Я же помню, ты еще со школы увлекался всякими этими единоборствами…

— Я занимался самбо, Иннокентий!.. Самбо — это самооборона без оружия…

— Ну и отлично! — обрадовался он. — Это то, что нужно… Понимаешь, Митрофаныч, хочет для детей своих сотрудников спортсекцию организовать… Ну не столько — для детей сотрудников, сколько — нужных людей… А каратэ сейчас самый писк!.. Понимаешь, это для тебя отличный шанс!.. Все эти люди… — он ткнул рукой в толпу, беснующуюся в пароксизме восторга вокруг председателя горисполкома, — ради своих отпрысков на все готовы!

Я не нашел, что возразить, тем более, что дочь главного городского кагэбэшника окликнула меня:

— Саша, зачем же вы меня бросили?.. Я скучаю!

Глава 9

Как же трещит башка… Рехнуться можно… Черт меня дернул нажраться вчера… Кстати, а чем вчера все кончилось?.. Не помню… Кажется, я целовался взасос… С кем?.. Баба какая-то в брюликах… А потом мы пели — пора, пора, порадуемся на своем веку — а лабухи нам подыгрывали… Потом мы опять пили и на этот раз — шампанское… Вот оно-то меня и срубило… Надеюсь, я ничего лишнего не сболтнул вчера?.. Да и хрен с ним… Даже если и сболтнул, кто всерьез воспримет пьяный треп… Тем более, там все были бухие в зюзю…

Надо вставать… в школу же… А как, если глаз не открыть?.. И не открывая глаз, я помацал то, на чем лежал… Нащупал что-то вроде тонкого, плоского матраса… Наконец, кое-как разлепил веки… Сквозь завесу мути разглядел белый, покрытый трещинами потолок… С трудом, борясь с головокружением, повернулся набок… Увидел распахнутый шкаф, вторую койку — ничем не застеленную… Сообразил, что валяюсь у себя в комнате, в общаге… Кто же меня привез сюда?.. Наверное, Кеша… Он был самым трезвым в компании…

Вчерашний вечер постепенно стал проступать в памяти… Правда — обрывками… Кажется, Кеша меня все время с кем-то знакомил… Лица, больше напоминающие рыла, принадлежали верхам городской элитки… Завбазами, директора магазинов, ресторанов, пивных, инструктора горкома, их жены и девки… Имен я не запомнил, только рыла… Если не считать Митрофаныча, Панкратыча и Марины… Что-то мне Кеша про нее толковал… Чья-то дочь… Шишки какой-то… И не просто толковал — запугивал!.. Дескать, смотри, с кем связываешься!..

Кто же у нее папаша?.. Прокурор?.. Нет, вроде… Первый секретарь горкома партии?.. Нет, не то… Ну да и хрен с ней и ее папашей… Все равно она для меня старовата… Вернее — для Сашка Данилова. Для меня-то в самый раз было бы.

Ха! Смешно… Вкусы у нас с ним, наверняка, разные… Ему больше подходит такая деваха, как старшая пионервожатая Симочка, а мне — наливная биологичка Люся… Может потому меня — нас — и тянет в разные стороны одновременно?.. Да вот только тело у нас одно на двоих и тот прибор, что отвечает за контакты с женским полом — тоже…

Однако сейчас этот прибор, как и весь прочий организм, не встанет даже при большом желании обладателя… И уж точно до школы не доберется… Накажут за прогул?.. Пусть наказывают… Мне бы сейчас пивка… Что угодно отдам за «Жигулевское», хоть за тридцать одну копейку, хоть за рупь двадцать… Мой мутный взор, блуждая по комнате, добрался до стола и — о, чудо! — узрел батарею… банок… Да ну на фиг! Обыкновенных жестяных пивных банок… Правда, какого именно бренда, с койки разглядеть не получалось — я видел только красные и желтые пятна…

Собравшись с силами, спустил ноги с койки, приподнялся, дотянулся до крайней банки, схватил ее и… не нашел привычного колечка-открывалки, но мне было не до размышлений на тему эволюции пивных банок, я схватил столовый нож и пробил крышку в том месте, где чуть-чуть уголком продавлена жесть. Чпокнуло. Полезла пена. Я тут же припал к отверстию запекшимся ртом и тянул-тянул-тянул горьковатую прохладу, покуда банка не опустела. За ней последовала вторая… После третьей я почувствовал себя более менее сносно…

Возникли другие потребности. Я выполз в коридор. Там оказалось довольно людно и шумно. Хлопали двери. Другие обитатели общаги сновали туда сюда. Кто — с кастрюлей, из-под крышки которой пробивался пар. Кто — с молотком в руках. Со мною здоровались и сочувственно кивали, понимая мое состояние. Выйдя из сортира, где помимо прочего, окатил голову холодной водой из-под крана, я обрел способность хоть как-то анализировать действительность. Почему так людно на этаже?.. Может, рабочий день уже закончился?.. Притормозив паренька в коридоре, который тащил пару табуреток, я спросил:

— Слышь друг, чё-та я не соображу, какой день недели?..

— Так вторник же!

— А чё никто не работает?

— Почему не работает?.. — удивился тот. — Дневная смена вкалывает, а мы —