ВЕЛИКАЯ РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ: 1905-1922 - Дмитрий Лысков

Естественно, эти процессы не были остановлены и Октябрем. Кризис никуда не делся, он продолжал стремительно развиваться. Точку в нем поставила лишь Гражданская война, приведшая к окончательному разрушению всей старой экономической системы.

Примечания:

[1] Н. Д. Кондратьев, «Рынок хлебов…», с. 178.

[2] Там же, с. 180‑181.

[3] Там же, с. 181.

[4] Там же, с. 182.

[5] Там же, с. 182.

[6] Там же, с. 206.

[7] Там же, с. 206.

[8] Там же, с. 298.

[9] Там же, с. 209.

[10] Там же, с. 211.

[11] Там же, с. 210.

[12] Там же, с. 212.

[13] Там же, с. 299.

[14] Там же, с. 299.

[15] Л. Троцкий «История русской революции». Т.2 4.1. URL: http://lib.rus.ec/b/169684/read (дата обращения 24.11.11).

[16] Там же.

[17] Там же.

[18] Там же.

[19] Там же.

Глава 4. Противоречия Октября

1. Русское бюро РСДРП(б) не поддерживает Ленина и выступает против «пораженчества» в войне

С началом Первой мировой войны революционные партии пережили очередной раскол. Сегодня мы неплохо знакомы с позициями «оборонцев», «интернационалистов» и «пораженцев». Мало известно лишь, что свои фракции по вопросу отношения к войне появились и в небольшой, строго организованной партии Ленина. Между тем, именно эти внутрипартийные дискуссии, часто отрицающие основы основ, остаются крайне важны для понимания политики большевиков — партии, каждый член которой являлся (как минимум стремился к этому) и идеологом, и организатором, и агитатором, и потенциальным лидером. В этом был неоспоримый плюс построенной Лениным партии — компактной, революционной, готовой по первой необходимости обрасти «мышцами» массового членства вокруг уже готовых «центров» — старых членов РСДРП(б). Но здесь же крылся и корень будущих проблем: ряд явных лидеров и множество потенциальных были готовы вести за собой сторонников, но, при возникновении внутрипартийных противоречий, это было чревато расколом не только партии, но, после Октября, уже и страны. Жесткая внутрипартийная дисциплина до поры до времени помогала справиться с этой проблемой, но лишь до поры до времени.

Вопреки распространенному мнению, партия большевиков была далеко неоднородна идеологически. Хорошо известен пример Троцкого, занимавшего позиции между большевиками и меньшевиками. Он склонялся к меньшивизму, но перед Октябрем примкнул к большевикам и стал одним из лидеров партии. Куда менее известен пример С. М. Кирова, с 1909 года на долгое время оказавшегося в русле кадетской партии, ставшего ведущим сотрудником северокавказской кадетской газеты «Терек», и также лишь накануне Октября вернувшегося в РСДРП(б) [1].

С началом Мировой войны партия большевиков — единственная в России — последовательно отстаивала так называемую позицию «пораженчества». Эта позиция была согласована социал–демократическими партиями Европы еще на конгрессе 2‑го Интернационала в Штутгарте в 1907 году и подтверждена Базельским манифестом 1912 года.

Ленин, развивая идеи Базельского манифеста в приложении к России («Война и российская социал–демократия», 1914), показал, что охватившая Европу война ведется буржуазией Англии, Франции и Германии с целью передела колоний и расширения рынков сбыта своей продукции. Что Россия не имеет интересов в этой войне, она нанята за миллиардные кредиты Англией и Францией в качестве пушечного мяса для борьбы с главным их конкурентом — Германией. «Буржуазия каждой страны ложными фразами о патриотизме старается возвеличить значение «своей» национальной войны и уверить, что она старается победить противника не ради грабежа и захвата земель, а ради «освобождения всех других народов», — писал Ленин. В этих условиях, продолжал он, «для нас, русских с.‑д., не может подлежать сомнению, что с точки зрения рабочего класса и трудящихся масс… наименьшим злом было бы поражение царской монархии».

Речь в работе Ленина шла не только и не столько о поражении исключительно русской монархии — речь шла о «низвержении монархии германской, австрийской и русской» (т. е. всех ключевых монархий Европы), а для буржуазных стран — поражении буржуазии. Таким образом Ленин утверждал: в интересах рабочего класса воюющих стран такое развитие войны, которое привело бы в каждом конкретном случае к смене формаций в этих странах. В последующем этот тезис противниками большевиков в пропагандистских целях был сведен до узкой трактовки «поражения собственного правительства в войне» [2].

Непосредственной внутрипартийной дискуссии по тезисам Ленина не было. Думские депутаты–большевики объездили ряд местных организаций с докладами об отношении к войне. В ноябре 1914 года было организовано совещание большевистской фракции Государственной думы с участием представителей местных организаций для обсуждения вопросов, поставленных в работе «Война и российская социал–демократия». На третий день это заседание в полном составе было арестовано [3].

На суде выявились явные противоречия в партийном руководстве. Уполномоченный ЦК, лидер фракции большевиков IV Думы Л. Б. Каменев заявил, что не согласен с тезисами Ленина «о поражении России в войне» и не поддерживает их [4]. Эти заявления трудно недооценить, учитывая, что Каменев являлся главой Русского бюро ЦК партии, то есть, фактически, отвечал за всю работу большевиков внутри страны.

Впоследствии выдвигалось множество версий о том, что Каменев таким образом пытался вывести арестованных депутатов и других партийных представителей из под обвинения в государственной измене. Однако судили их вовсе не за «пораженчество», а за участие «в сообществе, заведомо для них поставившем целью своей деятельности насильственное изменение в России установленного основными государственными законами образа правления» [5], то есть по «стандартной» для большевиков статье. Тезисы Ленина на процессе были затронуты лишь в качестве лишнего доказательства неблагонамеренности обвиняемых, они не являлись ключевыми и отрицание их никоим образом не способствовало смягчению наказания.

Позже с осуждением позиции Каменева и с требованием объяснений от него выступили многие известные большевики. Чего явно не могло произойти, будь заявления Каменева лишь тактическим ходом, призванным сбить с толку царский суд. Да и дальнейшая деятельность Каменева свидетельствовала о его стремлении вести собственную политику, подчас откровенно не считаясь с ленинской позицией.

Суд приговорил арестованных к ссылке в Сибирь, где к тому времени уже отбывали наказание другие партийные руководители, такие, как Сталин, Свердлов, Орджоникидзе. Русское бюро Центрального Комитета РСДРП(б) перестало существовать. Местные организации потеряли связь с центром и друг с другом, прервались контакты с находящимся за границей ЦК партии.

Русское бюро было восстановлено лишь в 1916 году участником революции 1905 года, большевиком А. Шляпниковым. В 1914 году он работал токарем на заводе в столице. Являясь членом Петербургского комитета РСДРП(б), он налаживал связь ПК с заграничным ЦК партии, в 1915 году был кооптирован в Центральный комитет. Как писал впоследствии о Шляпникове меньшевик Н. Н. Суханов (входивший после Октября в состав ВЦИК Советов) «опытный конспиратор, отличный техник-организатор и хороший практик профсоюзного движения, …совсем не был политик… ни самостоятельной мысли, ни способности, ни желания разобраться в конкретной сущности момента не было у этого ответственного руководителя…» [6].

Формируя бюро, Шляпников ввел в его состав двух молодых членов партии, практически неизвестных на тот момент — Залуцкого и Молотова.

Конечно, возможности вновь воссозданного Русского бюро были далеки от идеала. Но и сама партия переживала не лучшие времена. Она не имела печатного органа с тех пор, как в начале войны была запрещена «Правда», Ленин находился в эмиграции в Швейцарии, связь с которой была затруднена, большинство руководителей РСДРП(б) — в ссылке в Сибири.

Однако именно стараниями Шляпникова и новых членов бюро удалось достойно встретить Февральскую революцию и удерживать большевистские позиции до… возвращения из ссылки опытных партийных руководителей. Которые, активно взявшись за работу, потянули партию в сторону меньшевизма и «оборончества».