Газета "Своими Именами" №20 от 17.05.2011 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

Весной 2010 года после спровоцированных беспощадных стычек между киргизами и узбеками, повлекших жуткую гибель сотен людей в Ошской области Киргизии, из этой страны бежали в направлении границы с Узбекистаном сотни тысяч насмерть перепуганных людей. Весь мир видел эти кадры: плотные толпы хотят перейти границу, люди без вещей, на лицах отчаяние, прижимают к себе малых детей… Число этих беженцев превысило количество депортированных во время Великой Отечественной войны в тот же Узбекистан крымских татар и было сопоставимо с количеством депортированных в Казахстан чеченцев и ингушей. Однако кто сегодня (еще и года не прошло) помнит о беженцах из Киргизии? Где гневные осуждения? Их не слышно. То ли дело заклеймить в очередной раз «сталинские депортации».

Вот Николай Жулинский из числа национально-свидомых «демократов», выступая 5 апреля 2000 года в ранге вице-премьер-министра Украины на слушаниях в Верховной Раде о государственной политике по обеспечению прав крымско-татарского народа, заявил: «Принудительное переселение людей по национальному признаку осуществлялось в таких жестоких формах, которые неизвестны цивилизованному миру. Трудно даже найти какие-либо аналоги тем преступным акциям в других странах».

О трагедии депортаций, в том числе о депортации крымских татар, писать тяжко. Однако Н. Жулинский в антисоветском раже заговорил о невозможности найти какие-либо аналоги «тем преступным акциям». Поэтому и смолчать нельзя. Ну почему же нельзя найти аналогов, пан Жулинский? Вполне даже можно. Все познается в сравнении.

Ведущий британский политико-экономический еженедельник «Файнэншл Таймс» как раз провел количественное сравнение «сталинских депортаций» и общего числа беженцев в бывших границах Советского Союза («Дайджест новин про Україну», №21, 1996 г.). И в том, и в другом случае речь идет об аналогах — о недобровольных массовых перемещениях людей по национальному признаку. Еженедельник опубликовал сведения из отчета, подготовленного в 1996 году для конференции в Женеве, проходившей под эгидой ОБСЕ и Верховного комиссара ООН по делам беженцев. Начиная с 1989 года почти 9 миллионов человек «недобровольно изменили место жительства» в границах СССР. Далее в отчете отмечалось: «Это наиболее масштабные, сложные и потенциально наиболее дестабилизирующие перемещения населения в мире со времен Второй мировой войны… Решения проблем беженцев в странах СНГ не видно».

В отчёте были приведены сведения о десяти крупнейших перемещениях населения «в границах СССР», начиная с 1989 года:

Из Нагорного Карабаха в Азербайджан — 684 000.

Из Казахстана в Россию — 614 000.

В пределах Таджикистана — 600 000.

Из Чечни в Россию — 487 000.

Из Казахстана в Германию — 480 000.

Из Узбекистана в Россию — 400 000.

Из Таджикистана в Россию — 300 000.

Из Азербайджана в Армению — 299 000.

Из Киргизии в Россию — 296 000.

Из Абхазии в Грузию — 273 000.

Для сравнения «Файнэншл Таймс» в своей статье подчеркивает, что по приказам Сталина между 1936 и 1952 годами были депортированы три миллиона человек (точная цифра, по архивам НКВД, — 2 562 144 человека).

«На планете сегодня 13 миллионов беженцев, — отмечал в 1998 году Г. Зюганов. — Из них 10 миллионов — наши соотечественники».

Итак, по количеству людей, вынужденно покинувших родных очаги, нынешние «демократические» режимы оставили далеко позади советский «тоталитарный» режим. Но Н. Жулинский говорил ещё о «жестоких формах, которые неизвестны цивилизованному миру». Интересно, как бы он прокомментировал опубликованное 13 ноября 2002 года открытое письмо президенту Казахстана, подписанное более чем 300 семьями чеченских беженцев, проживавших в палаточном городке на территории Ингушетии. Проведя в палатках три зимы и страшась наступления четвертой, они обратились к Нурсултану Назарбаеву с просьбой о предоставлении временного убежища в местах сталинской депортации их предков и адресовали ему следующие строки: «Какой бы горькой ни была память чеченцев о сталинской депортации, мы вынуждены заявить вам, уважаемый г-н президент, что наше нынешнее положение (8 лет войны, бездомья и полной неизвестности) ещё тяжелее, чем депортация… Наши старики вспоминают, как казахи делились с ними последним куском хлеба…».

Беженцы — это стихийные массовые потоки людей, в ужасе устремляющиеся в неизвестность. Депортации же, при всех понятных издержках, проводились организованно, по объявленным правилам. «Демократическая» буржуазная власть так хитро и подло устроена, что к ней вроде и придраться нельзя — ну кто вот этого конкретного человека сгонял с места? Сам побежал. Советская же власть тем и отличалась, что всегда брала на себя ответственность за свои даже самые жесткие и жестокие решения.

Депортируемым чеченцам, как и крымским татарам, разрешалось брать с собой самые необходимые вещи, деньги, ценности, продукты, мелкий инвентарь — по 100 кг на каждого человека, но не более 500 кг на семью. В докладной записке НКВД на имя Сталина отмечалось: «По прибытии в Казахстан на каждую семью выдали ссуду в 5 тыс. рублей со сроком погашения в семь лет и по одной голове крупного рогатого скота по обменной квитанции в счет оставленного на родине. Для расселения приготовили 75 тыс. помещений, главным образом за счет уплотнения местных жителей. Большинству выделены земельные участки».

Депортированные, как и все советские люди, обеспечивались бесплатным медицинским обслуживанием. Их дети воспитывались в детских садах, бесплатно получали среднее и высшее образование.

Руслан Хасбулатов, чеченец по национальности, окончивший юридический и экономический факультеты МГУ, доктор наук, которого мы знаем как председателя того созыва Верховного Совета России, законного органа власти, по которому по приказу ярого «демократа» Ельцина был открыт танковый огонь, вспоминал о своём детстве: «Мы ведь были депортированы и, казалось бы, партийные, советские руководители — кто с них спросит, если они будут оказывать нажим на нас. Нет, они относились к нам, как к равным, спрашивали: «Как живёте? Как детишки, накормлены ли?». Школа у нас была в четырёх километрах, и я однажды в школу не пошёл. Так учительница наша, русская, Вера Владимировна в пургу, в тридцатиградусный мороз пришла, чтобы выяснить, что со мной случилось» («Завтра», №33, 1998 г.).

Условия депортации и последующего расселения крымских татар в Узбекистане были такими же.

Вернёмся снова к заявлению Н. Жулинского по поводу того, что «трудно найти какие-либо аналоги этим преступным акциям в других странах». Ну почему же трудно, пан Жулинский? Это как раз легко можно сделать. К примеру, в Англии в 1939 году были отправлены в концлагеря в отдаленных районах все этнические немцы, в том числе бежавшие из Германии от преследований нацистов. Часть из них была переправлена аж в Канаду, в концлагерь в Квебеке.

В США после нападения японских самураев в декабре 1941 года на Перл-Харбор по распоряжению президента Рузвельта №9066 от 19.02.1942 г. в одну ночь с тихоокеанского побережья США были выселены 120 тысяч лиц японской национальности, 60 процентов из которых были гражданами США, остальные имели официальный вид на жительство. Выселению подлежали лица, имевшие даже всего 1/16 часть японской крови. Выселенные были доставлены в 13 концлагерей в отдаленных пустынях Невады и Аризоны с тяжелым климатом, где принудительно работали в рудниках. И только в 1986 году после длительной судебной тяжбы американский апелляционный суд признал, что содержавшиеся в концлагерях до окончания войны японцы «не представляли угрозы для национальной безопасности».

А тогда, в феврале 1942 года, в населенных пунктах западного побережья США были расклеены объявления:«Приказ всем лицам японского происхождения… Граждане США или нет подлежат депортации… Размеры и вес багажа ограничиваются тем, что может унести в руках отдельный человек или семья».

Чувствуете разницу, пан Жулинский? Между нормой в 100 кг имущества на человека и тем, что этот «отдельный человек» может унести в руках? Еще одно различие заключалось в том, что в Советском Союзе не допускалась ни антитатарская, ни античеченская пропаганда. А в США депортации японцев предшествовала их травля по национальному признаку. Так, влиятельная американская газета «Лос-Анджелес таймс», издающаяся на западном побережье США, в те дни в редакционной статье разошлась: «Гадюка остается гадюкой, где бы она ни снесла свое яйцо. Так и американец, рожденный от родителей-японцев, вырастает для того, чтобы стать японцем, а не американцем» («Дуэль», №47, 2002 г.).

Но самое главное, решающее различие между депортациями в США и СССР состояло, конечно, в том, что за всю войну на американскую землю ни разу не ступила нога вражеского солдата, а на территории Советского Союза шла война. Рузвельт отдал распоряжение о депортации в превентивном порядке, опасаясь шпионажа со стороны кого-либо из тысяч депортированных, опасаясь, что в случае десанта японской армии в Калифорнию на ее стороне выступит «пятая колонна» из хорошо знающих местность и обстановку местных японцев. В Советском Союзе «пятая колонна» действовала реально. В Чечне 63% призванных в Красную Армию мужчин дезертировали и ушли с оружием в горы. Когда немцы дошли уже до Северного Кавказа и рвались к грозненской нефти, вооруженные отряды чеченцев установили с ними связь и вели в тылу Красной Армии боевые действия. Руководство чеченской «пятой колонны» направило в адрес фашистского руководства «Меморандум» с предложением о совместном военно-политическом союзе против СССР. «Пятой колонной» фашистов в Крыму стали татарские националисты, объявленной целью которых было создание крымско-татарского государства под протекторатом фашистской Германии. Из 90 тысяч крымчан, призванных в Красную Армию, 20 тысяч крымских татар дезертировали из неё при отступлении наших войск с крымской территории. Такое же количество — 20 тысяч — крымских татар состояло затем в подразделениях немецкой армии, дислоцировавшейся в Крыму.