Змееносец - Николай Степанов

— Смотри.

Карты в руках землянина то появлялись, то исчезали. Он их вытаскивал из самых необычных мест, даже из карманов самого Дихрона. Мог назвать любую по масти и достоинству. «Дядюшка» сидел с широко открытыми глазами и ничего не понимал. «Племянник», не раскрывая рта, творил самую настоящую волшбу, причем магического фона не ощущалось ни на йоту.

— Какой вид магии ты используешь, племяш? Я начинаю тебя бояться.

— Ловкость рук и концентрация внимания — больше ничего. Гляди, я все то же самое покажу сейчас в замедленном темпе.

Он показал, как карта медленно перекочевала на другую сторону ладони и скрылась в рукаве, а затем повторил трюк в ускоренном темпе. Дихрон даже в ладоши хлопнул.

— Парень, да у тебя золотые руки! А с серебряным кинжалом вчера тоже был фокус?

— Конечно! Я не волшебник, а всего лишь фокусник. Зря ты притащил мне новую одежду.

— Это ты так думаешь, Вирлен. А вот окружающие совсем иного мнения. И их, как меня, не убедить в том, что ты не чародей. Вархун — тот мужик суровый, он болтать не станет. А вот вчерашние оборванцы молчать не будут. Вон твоя хвостатая принцесса и та наверняка уверена, что ты чародей.

— С чего ты взял?

— Чтобы добраться до нового места, ей нужен выносливый скакун (извини за сравнение). Мало ли сколько времени понадобится, чтобы добраться до подходящего жилища. Лучшей кандидатуры, чем волшебник, не найти. У него в нашем мире шансов выжить больше. А раз она тебя выбрала…

— Дихрон, о каком длительном времени может идти речь? Я тут всего на двенадцать суток. И я не лошадь!

— Не стоит беспокоиться. Я знаю пару великолепных мест неподалеку отсюда, где твоя принцесса наверняка захочет остаться. Кстати, чуть не забыл, я принес молока. — Дихрон вытащил из бокового кармана брюк стеклянную бутылочку и маленькое блюдце. — Покорми ее.

— Она пьет молоко?

— Как правило, с большим удовольствием.

Андрей наполнил блюдце и поставил его на пол у двери. Он наклонился, чтобы принцессе было удобнее покинуть свое гнездышко, но та не спешила спускаться.

— Может, она не голодная? — с надеждой в голосе спросил фокусник.

— А ты ее достань, мы сразу и узнаем.

— Руками? — ужаснулся землянин.

— Ногами будет неудобно, — усмехнулся волшебник. — Или ты боишься?

— Не очень. — Заметив снисходительную улыбку на лице гида, парень стиснул зубы и полез в змеехранилище.

Гюрза не возражала, когда человек вытащил ее из капюшона. Она осторожно прикоснулась язычком к содержимому блюдца, на пару секунд застыла, а потом принялась завтракать. Когда Фетров вернулся к собеседнику, чародей раскладывал карты с выражением глубочайшей задумчивости на лице. Продолговатое лицо колдуна еще сильнее вытянулось, на месте щек образовались настоящие провалы, а глаза смотрели куда-то сквозь потолок.

— Дихр, ты как? Все нормально?

— Знаешь, Вирлен, я ведь уже один раз пытался вернуть долг Жизгалу. И деньги с собой были.

— Кто такой Жизгал?

— Самый богатый купец нашего города. Можно сказать, второй человек в Пуролграде.

— Кто первый?

— Магир Курног, он глава города.

— Понятно. И что же помешало вернуть долг?

— Они, — чародей кивнул на карты. — И сегодня я понимаю, что без фокусов тогда не обошлось. Скажи, племяш, вот ты сейчас угадывал любую карту не глядя. Они у тебя крапленые?

— Мне не нужно помечать карты. Достаточно взглянуть один раз, и я запомню положение каждой в колоде. А если хотите, могу сделать и так.

Парень перетасовал карты и начал раскладывать на четыре кучки. Когда он их перевернул, карты были разделены строго по мастям и в порядке возрастания от двойки до туза.

— И он еще не считает себя волшебником, — покачал головой Дихрон. — Сколько времени тебе понадобилось, чтобы так…

— Бабушка учила меня с трех лет. Вот она до сих пор считается непревзойденным мастером.

— Вот это стаж! Тогда у нас еще в карты не играли, эта зараза пришла из вашего мира.

— Почему ты считаешь, что против тебя играл шулер?

— Это еще что за зверь?

— Нечестный игрок в карты, — пояснил Андрей.

— А, мухлевщик… Тип, который приходит на игру со своими картами и подменяет их? У нас такое уже давно не проходит. С подобными умельцами мы быстро расправились.

— Каким образом?

— Магия, — небрежно пояснил «дядюшка». — Колода перед игрой обрабатывается специальным снадобьем. Одним из многих. Каким — никто из посетителей клуба не знает. Зато все необработанные карты или обработанные другим составом просто отлетают от родных.

— Замечательный способ.

— Да, но против ловкости твоих рук он бессилен, — Дихрон вздохнул, снова возвращаясь к своему рассказу, — А в тот вечер, когда я пришел в карточный клуб, чтобы отдать долг, меня пригласили сыграть в покер.

— Жизгал?

— Нет, он появился позже. Как раз, когда я поверил в то, что мне сопутствует удача. Ты представить себе не можешь, какая карта мне шла весь вечер, загляденье!

— Ты решил отыграть долг?

— И в мыслях не было, но купец, проиграв несколько раз подряд, сказал, что у него нет больше с собой наличных, а потому поставил мой долг на кон. Грех было не согласиться, имея трех королей и двух дам на руках. В результате мой долг увеличился вдвое.

— Типичный развод, дядюшка. Надеюсь, второй раз ты не повторишь подобной глупости?

— Да мы теперь с тобой…

— Эй-эй-эй, полегче на поворотах! Я никогда в жизни шулером не был и не собираюсь.

— Ты пойми, племяш, этот зажравшийся Жизгал, он же не одного меня обманывает. У него в должниках с полсотни уважаемых горожан ходит. Его просто необходимо вывести на чистую воду. И, кроме тебя, это сделать некому.

— Так, стоп, Дихрон! Давай договоримся: я — турист, прибывший в Гетонию, чтобы насладиться чудесами сказочного мира. Смотреть достопримечательности, а не вмешиваться в ваши дела. Достаточно и того, что я изображаю здесь твоего племянника, теперь вот еще и волшебника по совместительству. Хочешь, чтобы наш обман раскрылся?

— Хорошо-хорошо, Вирлен, будешь только смотреть. Так, как ты умеешь. В клуб нам все равно надо идти. Должен же я представить тебя обществу.

— Зачем? — Очередная идея гида туристу не понравилась. Посещение злачных заведений Гетонии в его планы не входило.

— Так принято, племяш. И лучше не нарушать установленных годами правил. Нельзя людям давать лишний повод для домыслов.

— Хорошо, я пойду с тобой. Но завтра же мы занимаемся обустройством моей наездницы.

— А никто и не возражает. Тем более что у меня есть на примете одно местечко, где твоей принцессе должно понравиться.

Гюрза словно услышала, что говорят о ней, и приползла к Андрею. Она подняла голову до колен парня и устремила на него немигающий взгляд зеленоватых глазок.

— Ну и чего ты на меня так влюбленно смотришь? Съесть, что ли, задумала? Так ты вроде только позавтракала.

Змея зашипела.

— Да ладно тебе, шучу я. Ползи сюда.

Фетров без содрогания поднял хвостатую солистку-вокалистку и посадил себе в капюшон. Дождавшись, когда она устроилась в излюбленном гнездышке, парень снова обратился к чародею:

— Ты вчера что-то говорил про синий закат и год белого осьминога. Так зачем нужно было менять дату моего рождения?

— Теперь, конечно, расскажу. Ты же у меня волшебник, должен знать.

Из беседы с «дядюшкой» Андрей узнал, что в Жарзании каждому из девяти годов, составляющих один цикл, присвоено имя конкретного существа. Месяцев в году тоже девять, но имен они почему-то не удостоились. Любая дата определялась, как некий день некоего месяца некоего цикла, года… далее шло название существа. К примеру, сам Дихрон родился седьмого дня, третьего месяца, тысяча третьего цикла в год красного орла. И дата рождения имела определяющее значение для магических способностей человека.

— Понимаешь, племяш, будь у тебя папа с мамой хоть гермагами в седьмом колене, но стоит тебе не угадать с днем появления на свет, и ты как чародей — никто. Только носитель дара для следующих поколений.

— А какой шанс у родителей вычислить дату рождения любимого чада?

— Вот тут как раз многое зависит от года. Годы красного орла, синей рыси, золотой змеи и черной акулы считаются наиболее благоприятными в этом смысле. Из трехсот двадцати четырех дней почти половина пригодна для рождения магов. Вполовину худшими являются годы желтой совы, серого енота, розовой ящерицы, зеленой жабы, и уж совсем неудобным для родителей, желающих иметь в семье волшебника, значится год белого осьминога. Лишь восемь дней, один из которых как раз и заканчивается синим закатом, дают нашему миру чародеев. Поскольку мы решили выдавать тебя за мага…

— Оказывается, это наше общее решение?