Партизанство - Вячеслав Боярский

Сам Махно прекрасно понимал пропагандистскую сторону этой проблемы и поддерживал в народе, как сейчас говорят, свой имидж народного героя, неустанного борца за его благосостояние. Бедноте раздавалось отобранное в помещичьих имениях имущество. В последующем поддержка и укрывательство крестьянами партизан было обеспечено повсеместно. Потом крестьян приучили к тому, что они регулярно получали часть военной добычи махновцев, участвуя в грабеже захваченных городов, пассажирских поездов, военных эшелонов. (Как не вспомнить здесь известные события в Чечне в конце 90-х – разграбление целых железнодорожных составов, следующих через республику.)

Нельзя не отметить, что в партизанских формированиях Махно существовал дух соперничества, лихости, бесшабашности, что поднимало боевой дух. Первоначально большинство в них составляла пехота, но постепенно на первое место выходит кавалерия. Махно умело использовал приемы маневренной войны, непременным атрибутом которой стали тачанки, снаряженные пулеметами. Во время стремительных переходов тачанки служили хорошим средством для переброски пехоты на дальние расстояния.

Грамотно применяя тактику партизанской войны, махновцы успешно противостояли и деникинским казачьим частям, и регулярным частям 1-й Конной армии. «Вся махновская «братия», – вспоминал маршал С.М.Буденный, – ездила на отличных конях, благодаря чему банды были весьма подвижны и легко уходили от преследования. Частям Красной Армии редко удавалось полностью ликвидировать даже застигнутый врасплох бандитский отряд».

Характерная оценка партизанского движения на Украине, и в частности Махно, дана в статьях Л.Д.Троцкого «Украинские уроки» и «Махновщина». Именно ею впоследствии руководствовались при характеристике партизанщины, опасении отчуждения партизанства от власти, перерождения его в бандитизм. «В период восходящей гражданской войны партизанство одухотворено идеей разрушения ненавистного классового государства, – писал Л.Д.Троцкий. – Но когда власть уже перешла к рабочему классу, партизанство с его отрядной самостийностью становится безыдейным и реакционным. Развивая центробежные тенденции, т.е. отталкиваясь от революционной власти и не имея в то же время никакой своей особой идеи, никакого самостоятельного знамени, партизанство группируется вокруг лиц. Появляются отряды и армии Григорьевых и всяких других атаманов, батек и дядек. Этот личный культ беспринципного атаманства является, в свою очередь, мостом к контрреволюционному вырождению партизанства, к прямому предательству на службе у своей или чужой буржуазии. Все это мы с избытком можем наблюдать на мятеже Григорьева. С другой стороны, мы на том же примере видим, что партизанство, которое совершает иной раз чудеса, когда служит орудием восходящему классу в его борьбе за власть, оказывается жалким и бессильным и кончает пьяным дебошем, когда становится орудием авантюриста против исторически прогрессивного класса. Проявляя крайнюю нестойкость и малую боеспособность в борьбе с более правильно организованными войсками Деникина, партизанские отряды на почве самой Украины поворачиваются, как мы видим, против того класса, революционная борьба которого вызвала их к жизни. Это и значит, что партизанство вконец пережило себя и стало реакционным фактором. С ним нужно покончить во что бы то ни стало».

О махновских же полках Л.Д.Троцкий писал следующее: «Армия Махно – худший вид партизанщины, хотя в ней немало есть хороших рядовых бойцов. Никакого намека на порядок и дисциплину в этой «армии» не найти. Никакой организации снабжения. Продовольствие, обмундирование, боевые припасы захватываются где попало, расходуются как попало. Сражается эта «армия» тоже по вдохновению, никаких приказов она не выполняет. Отдельные группы наступают, когда могут, т.е. когда нет серьезного сопротивления, а при первом крепком толчке неприятеля бросаются врассыпную, сдавая малочисленному врагу станции, города и военное имущество. Вина за это целиком падает на бестолковых и беспутных анархических командиров». Если абстрагироваться от пролетарской революционной фразеологии Л.Д.Троцкого, задач «восходящего пролетарского класса», то остается явная озабоченность основателя Красной Армии тем, что партизанство при неумелом обращении легко выходит из-под контроля и из инструмента обретения власти становится прямой угрозой для нее как в центре, так и на местах. Впоследствии это положение еще найдет подтверждение, когда волна крестьянских выступлений прокатится по России. И только жесточайшие карательные акции армии во главе с самим М.Н.Тухачевским, применившим отравляющий газ, сведут на нет выступления партизанских формирований под руководством А.С.Антонова («антоновщина») в 1920 – 1921 гг. в Тамбовской и части Воронежской губерний. (А было еще азиатское партизанство – басмачество, борьба с которым затянулась на десятилетие. В данной работе оно не рассматривается. Отдельные положения этой темы раскрыты, в частности, в трудах историка А.И.Зевелева.)

Поражение войск А.Деникина и А.Колчака, неудачи белополяков и П.Врангеля явились толчком и для поиска белыми эмигрантскими центрами новой тактики борьбы с большевиками. Например, в первых числах ноября 1920 г., то есть за несколько дней до крымской катастрофы армии генерала Врангеля, доклад на данную тему в русском посольстве в Париже сделал полковник царской армии Н.Пораделов.

Оценивая опыт Гражданской войны, автор доклада делал вывод, что из двух основных форм борьбы с большевиками – наступлений внешнего фронта и партизанских, повстанческих действий – наиболее перспективной является партизанская война. «Особенность малой партизанской войны заключается в том, – говорилось в докладе, – что она не нуждается в наличии широкой базы, имея таковую внутри себя, что она не боится за прочность своих коммуникационных линий и свободна в переброске и переносе тыла на любые направления. Следовательно, начало операций может развиваться совершенно самостоятельно, без опоры на материальный тыл. Маленькие, подвижные, имеющие базу внутри себя, не боящиеся хрупкости коммуникационных линий, гибкие и опирающиеся на местное население, эти отряды не только сохранились, но непрерывно множатся и расширяют район своих действий. Мы видим полную возможность использования партизанского фронта в действительности уже существующего и требующего только связных организованных и планомерных действий, т.е. вид и способ дальнейшей борьбы с большевиками подсказывается сам собой и не требует сложных доказательств».

Наибольшую живучесть, отмечал Н.Пораделов, проявляли отряды, действовавшие на окраинах страны, тайно поддерживаемые соседними с РСФСР новыми государственными образованиями. Имелись в виду районы Белоруссии, Украины, Карелии, Ингерманландии, Петроградской и Псковской губерний, граничившие с Польшей, Финляндией, Латвией и Эстонией.

План действий свидетельствовал о наличии разработанной концепции партизанской войны. Для объединения и идейного питания повстанчества предлагалось создать за границей особый центр, который, кроме объединения всего существующего движения, мог бы явиться и будущей ячейкой правительственной власти «при свержении большевистского владычества». Параллельно с повстанческим движением планировалось создать широко разветвленную сеть подпольных организаций с центрами в Берлине и Ревеле для работы по дезорганизации и деморализации советского государственного аппарата, Красной Армии, ведения разведки, а также выполнения особых задач, возникающих по ходу обстановки. Предполагалось охватить единым партизанским фронтом огромную территорию от Баренцева до Черного моря.

Особое внимание в докладе, в частности, уделялось Кронштадту. Подчеркивалось, что матросы откололись от большевиков, массами выходят из большевистской партии и в случае выступления под демократическими лозунгами встанут на сторону восставших вместе с судами. Расходы на подготовку повстанческого движения только по Северному району должны были составить 140 тысяч франков.

«Центр» формировался в тайне от других эмигрантских образований на основе сугубо индивидуального отбора. В его руководящее звено вошли генерал Н.Н.Головин, председатель «Национального комитета» А.З.Карташов, член ЦК кадетской партии И.П.Демидов.

В качестве первоочередных ставились задачи ослабления сопротивляемости противника и накопления сил для решительного удара. Последнее подразумевало, в частности, подготовку кадров, которые «должны были взять на себя общее и местное руководство народным движением». «Центр» имел филиалы в Варшаве, Константинополе, Гельсингфорсе и Ревеле.

Нельзя не заметить, что эти замыслы были вполне реальны по исполнению. В вопросах организации партизанской борьбы антисоветские эмигрантские центры действовали умело, тактически грамотно, с пониманием природы партизанской борьбы. Это лишний раз подтверждает тот факт, что бывший офицерский состав царской армии, составлявший ядро этих центров, был прекрасно знаком с теорией и практикой малой войны, партизанства и повстанчества. Однако раскола общества на два лагеря, поддержавших большевиков и их противников, оказалось явно недостаточно. Партизаны Шкуро, например, не пользовались поддержкой крестьян. (Здесь налицо элементы войскового партизанства. – Авт.)