Прибытие - Евгений Ильичёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дверь в кабину пилотов тихо отъехала в сторону. К нам подошел доктор Боровский и тоже прильнул к окну. Он с минуту глядел вниз и наконец спросил, указывая на самое высокое здание в крепости:
— Что это? Похоже на древнюю церковь или даже храм.
— Меня больше интересует, что ЭТО! — указал куда-то в сторону Ковалев. Мы все посмотрели в указанном направлении и ахнули. Возле одной из ближайших к нам башен внутри периметра стояла некая конструкция, явно выбивающаяся по своей форме из общей архитектурной стилистики укрепленного поселения. Большая, метров десяти в длину и около трех в ширину прямоугольная коробка, вкопанная в землю, смотрела на нас, ощетинившись двумя крупнокалиберными пулеметами-спарками. Пулеметы были установлены в округлых башенках по бокам сооружения, а посреди коробки находилась турель с каким-то неизвестным мне видом оружия, и, судя по направлению того, что можно было принять за ствол, оно тоже держало наш «Ермак» под прицелом.
Я невольно отшатнулся от смотрового окна, но Ковалев меня успокоил:
— Если бы они хотели нас уничтожить, думаю, они уже давно попытались бы это сделать.
— Они способны причинить нам ущерб? — поинтересовался геолог.
— Я включил силовое поле сразу, как оценил обстановку, — ответил Ковалев. — Очевидно, что пулеметы нам не страшны, даже если они и исправны, но вот их основной калибр… — Ковалев опять пристально вгляделся в быстро сгущающиеся сумерки. — Основное их орудие я даже не идентифицировал и не понимаю принципа его работы.
— Да, — согласился я, разглядывая направленные на нас две полутораметровые металлические спирали, к тому же еще и закрученные одна вокруг другой, — это и не огнестрельное, и не лазерное оружие.
— И не плазменное, — подхватил только что вошедший в кабину первый пилот.
— Может, генератор электрической дуги? — предположил Ковалев.
Первый пилот задумался, но затем решительно замотал головой.
— Для подобной технологии нужен источник энергии и емкий конденсатор. А я что-то не вижу в поселении электрического освещения.
Действительно, вся территория крепости была густо утыкана фонарями и факелами с живым огнем. Тусклое желтое свечение окон тоже свидетельствовало о свечном или масляном освещении жилищ.
— И, тем не менее, электричество у них есть, — уверенно заключил Ковалев. — Я за ними наблюдаю с того момента, как распогодилось. Как только местные заметили «Ермак», в крепости замерла вся жизнь. Все, кто был снаружи, тут же попрятались в башнях и избах, а эта турель пришла в движение, взяв нас на прицел.
Первый пилот наклонился к приборной панели, нажал несколько кнопок и удивленно подтвердил:
— Да, действительно. На нас — лазерная метка-целеуказатель. Держу пари — эта машина не что иное, как местный зенитный комплекс.
— И что это значит? — встревожился наш геолог. За всех ответил Ковалев.
— Стоит только нам сделать резкое движение, они наверняка откроют огонь из всех орудий.
— Что делать будем, Егор? — спросил я у майора.
— Выждем некоторое время, а затем попробуем с ними связаться. Если у них есть электричество, наверняка у них есть и радиосвязь. Мы прибыли с миром. Вот и попробуем донести до них эту мысль.
— А не стоит ли нам активировать наши плазменные орудия? — поинтересовался Саша Репей.
— Зачем нам их злить? — резонно ответил Ковалев. — Ответить силой мы успеем всегда, а активация наших систем вооружения может спровоцировать панику в их рядах. Зачем нам это?
— Я согласен с командиром, — отозвался геолог.
Я же, еще раз взглянув на странное оружие, комментировать происходящее пока не решился. Но в целом Егор был прав. Активировать боевые системы раньше времени означало показать свой страх перед ними.
— Репей, — скомандовал Егор, — будь готов быстро увести челнок за облака. Разбудите Болотова, пускай садится за штурвал, на нем связь. Объявить тревогу. Экипажу занять позиции. Штурмовикам надеть скафандры, вооружиться и ждать дальнейших указаний.
Всё на «Ермаке» пришло в движение. Зажглось яркое освещение, прозвучало три коротких сигнала тревоги. Все дружно вскочили со своих мест и бросились выполнять приказы командира.
Мы остались стоять в кабине, лишь пропустив на свое место второго пилота. Коля Болотов, моргая и потирая воспаленные глаза, занял свое кресло, надел наушники и начал радиопередачу:
— Земля! Земля! Я «Ермак», челнок космического крейсера «Магеллан». Пришел с миром! Ответьте! — не дождавшись ответа, Болотов повторил сообщение на другой волне. Безрезультатно. Затем он изменил параметры передачи и вновь отправил сообщение.
— Задай алгоритм, — посоветовал первый пилот. — Голос уже записан, просто выведи его в эфир на всех возможных частотах. Пусть дублируется каждые две минуты.
— Есть! — Коля произвел некоторые манипуляции с компьютером «Ермака», а затем просто откинулся в своем кресле. Ему оставалось лишь слушать эфир.
Тьма вокруг быстро сгущалась. Крепость, постепенно утопая во мраке, молчала, ощетинившись против нас всеми своими колючками. Я заметил некоторое движение в окнах главного здания, которое доктор Боровский окрестил храмом. Также зашевелились и точки в бойницах. Из каждой щели показалось ружейное дуло. Крепость явно собиралась обороняться.
«Неужели они посмеют первыми открыть огонь?» — подумал я.
С каждой последующей минутой напряжение на «Ермаке» возрастало. Мы внимательно вглядывались в ночь и готовились к худшему. Неизвестное орудие, державшее нас на прицеле, не покидало наших мыслей. Способно ли оно пробить наше силовое поле? Не придется ли нам лишиться единственного своего преимущества над аборигенами в первом же боевом столкновении? Лично я не верил в то, что местные откроют огонь по нам первыми. Если отбросить все эмоции и посмотреть на ситуацию их глазами, то открыть огонь первыми означало показать нам свои самые сильные карты. И если атака не увенчается успехом, то их потенциал будет раскрыт для нас в полной мере. А вот о наших возможностях они пока ничего не знали. Вдруг летающий корабль обладает такой мощью, которую они и вообразить себе не могут? Вдруг их враждебные действия вызовут наш гнев и ответный огонь?
Они, как и мы, не знают, чему противостоят, а потому, как справедливо полагал я, первыми огонь не откроют.
Хотя, если вспомнить ту утреннюю стычку наших разведчиков с местным патрулем, то мои умозаключения уже не выглядели такими уж безупречными.
Минуты сменяли одна другую, но ничего не происходило. Мы напряженно вглядывались в сторону потенциального врага и откровенно не знали, что нам предпринять. Любое резкое движение «Ермака» аборигены могли воспринять как угрозу и повод открыть огонь. Но и вечно зависать над их поселением мы не могли. Связь по-прежнему отсутствовала. Коля Болотов сканировал все возможные диапазоны радиоволн, но планета была нема.
Вдруг нашего геолога осенило. Он резко встал со своего места, подошел к нам и поинтересовался, знаем ли мы, что такое азбука Морзе. Мы, конечно, знали, но как она могла нам помочь в данном вопросе, не сразу смекнули. Радиосвязи-то не было.
— Какая разница, что пускать в эфир, голос или точки-тире? — спросил я.
— А никто и не говорит про радиоэфир, — ответил Леонид. — У нас же есть мощные прожекторы на фюзеляже. Запрограммируем их на передачу морзянкой и попробуем связаться с нашими осторожными предками.
— Не предками, а потомками. Вероятно, вас, Леонид Захарович, ввела в заблуждение их очевидная отсталость в техническом плане, — поправил геолога Ковалев и продолжил. — Хотя, признаться, наличие у наших потомков неведомого для нас оружия и при этом отсутствие у них элементарных лампочек накаливания и радиосвязи меня лично ставит в полнейший тупик.
— А морзянка — это идея, — ввернул я свое мнение.
— Да, идея хорошая, — согласился со мной Ковалев, — только я считаю, прожекторами мы их до смерти напугать можем. Еще пальнут с испугу.
— И что делать? — разочарованно спросил я.
— У нас есть ручные фонари. Погасим освещение на «Ермаке» и пошлем ими сигнал SOS прямо из кабины пилотов. Посмотрим, как они отреагируют, а после видно будет.
Так и поступили. Поглядеть на первый контакт собрались все члены экипажа. Те, кому не хватило места в кабине пилотов, нависали на плечах впереди стоящих
