Эмблема с секретом - Данил Корецкий

Сам «Misty-2» не похож на творение рук человеческих. Впрочем, и на таинственного пришельца из иных миров, какими их изображают в дешевых фантастических фильмах, он тоже не похож. Поглощающая радарные и световые лучи поверхность покрыта специальным напылением – этаким плащом-невидимкой. Радиолокационная антенна, сплетенная из тонких волокон, напоминает хищную паучью сеть. На фоне звезд «Misty-2» кажется призраком, еще более черным, чем окружающая его космическая ночь… Скажем честно: нужно выкурить не один «косяк», чтобы хотя бы вообразить нечто подобное. Однако эта конструкция создавалась не для того, чтобы поражать чье-то воображение. А для того, чтобы скрыться от зорких глаз систем контршпионажа…

Юго-Западный Памир, Таджикистан. Вершина Санглок, 2500 метров над уровнем моря. Снежные вершины, искрящийся голубоватый лед, чистый, бедный кислородом воздух, яркое солнце, синее небо, прозрачная атмосфера. В распадке между двумя вершинами от горных красот ничего не остается. Серая, как пепел, почва, бурая каменистая порода, выцветшая на солнце трава. Безлюдная суровая местность. И, словно галлюцинация, мираж посреди этой горной пустыни – огромные серебристые сферы, каждая размером с пятиэтажный дом. Словно какой-то великан рассыпал их здесь во время игры в свой гигантский гольф…

Но у «Misty» не бывает галлюцинаций. Объект, находящийся сейчас в зоне сканирования паучьей антенны, хорошо ему знаком – это Центр контроля космического пространства (ЦККП). Под стальными сферическими куполами скрываются телескопы ВАУ – высокоточных астрономических установок, антенны радаров, чувствительнейшие оптические приборы. Рядом находятся грубые приземистые здания служебных корпусов и казарма войсковой части. Все это оптико-электронный комплекс «Окно», главный компонент российской системы контроля за космическим пространством, охотник за космическими шпионами.

Однако сейчас чуткие приборы не видят «Misty». Его «тело» не отражает световые и радиолокационные лучи, огромная антенна практически прозрачна – как паутина. Поэтому при общем поиске обнаружить его невозможно. Если знать координаты: номер орбиты, высоту, плоскость вращения и другие исходные данные, – то можно проводить целевой поиск, и возможность засечь объект появится: победят более точная аппаратура, более совершенные технологии и, конечно, большее мастерство оператора. Хотя процент успеха и тогда будет невысоким.

Зато «Misty» может «разглядеть» объект потенциального противника во всех ракурсах и подробностях.

На территории части находятся тридцать восемь человек. Кто-то несет караул – КПП, штаб, оружейный склад и три наблюдательные вышки. Кто-то отдыхает в казарме после ночного дежурства. Общая неподвижность и слегка пониженная температура тел (около 36,4 в среднем) говорят о том, что эти люди спят. В двадцатиметровой «офицерской» комнате при штабе, обставленной со всем возможным комфортом (мягкий диван, кресла, торшер, ковер), сидит за письменным столом очень крупный человек. Крупный во всех смыслах – и большой, и значительный. Видимо, это командир части полковник Гнетов – висящий на спинке стула мундир отсвечивает тремя большими золотыми звездами. Гнетов совершает не совсем понятные для электронных мозгов «Misty» действия: наливает в стакан жидкость из стоящей перед ним бутылки, залпом вливает ее в себя, а потом начинает колотить по столу кулаком и испускать звуковые волны высокой интенсивности.

В гараже колдует над старым «Уралом» механик. В каптерке режутся в карты рядовые срочной службы. На кухне повар Катерина готовит некое варево из гороха и картошки. Для наблюдающего из 790-километровой высоты спутника военной разведки она по своим физическим параметрам неотличима от прочих обитателей комплекса. Но здесь, внизу, в горах, где на сотни километров вокруг ни одной женщины, Катерина считается существом иного порядка. «Мисс Вселенная», секс-символ, Венера Милосская… Предмет вожделения, одним словом. Противоречие заключается в том, что предмет один, а претендентов на обладание им – тридцать семь. Кстати, странные действия полковника Гнетова как-то связаны с этой нестыковкой. Только непонятно как. Какие проблемы? Доминирующий самец в звании полковника, привлекательная самка без физических недостатков – все должно вроде бы срастись. Как прохождение заряженных частиц по цепи с наименьшим сопротивлением… Но это не электронные устройства, это – люди. У них все по-другому.

А вот и сердце комплекса: оптико-электронный узел наблюдения, позволяющий контролировать космическое пространство на высотах от 150 до 40 000 километров. Все десять телескопов-рефракторов находятся в рабочем режиме, хотя мониторинг орбит обычно проводится с наступлением сумерек. На центральном пульте дежурит офицер – это старший оператор комплекса капитан Синицын. После училища он служил в группе управления российскими разведывательными КА, теперь обнаруживает и сопровождает чужие…

Его «глазами» являются чувствительные фотометры – оптические приборы, которые фиксируют отраженный от космического аппарата свет. Снимок КА индивидуален, как портрет разыскиваемого преступника. Индивидуальные свойства каждого внесены в специальные справочники: форма, размеры, характер движения, ориентация в пространстве, параметры орбиты. Если продольная ось КА направлена вдоль орбиты, то это аппарат радиоэлектронной разведки. Если ось перпендикулярна орбите и КА смотрит на Землю, то, скорей всего, это оптическая разведка.

Синицын самый опытный специалист на «Окне» и хорошо знает свое «хозяйство». Он владеет различными инструментальными методами поиска космических шпионов. Если аппарат обработан и поглощает световые лучи, то фотометры не смогут его засечь, но можно «подсветить» объект лазерным лучом, нащупать радиолокатором либо использовать радиоэлектронный метод – уловить и усилить прощупывающие лучи разведчика. Но для целевого поиска надо располагать координатами «невидимки», а главное – знать о самом факте его существования… Ведь никто и никогда не ищет тщательно и скрупулезно то, о чем не знает!

Вот появился небесный объект второй звездной величины – пятнышко интенсивного оранжево-красного цвета. Это низкоорбитальный разведывательный аппарат видовой разведки «Лакросс-3», идет точно по расписанию. Капитан сделал запись в журнале наблюдений. Вот прошел «Космос-2251» и тоже попал в журнал, вот скопление мелкого неидентифицированного мусора, вот неизвестно чей обтекатель третьей ступени, вот топливный бак…

А «Misty» продолжает лететь среди звезд, не видимый даже для лучшего оператора «Окна». Сам он наблюдает противника и, возможно, даже «узнает» его: по своеобразному рисунку теплового излучения, по биоэлектрическому полю, индивидуальному для каждого человека…

Синицын вздрогнул. Вдруг показалось, что кто-то смотрит на него, рассматривает в упор! Чувство было таким ярким, острым, будто невидимая рука коснулась его головы. Может, подкрался кто-то из ребят – напугать?

Он резко обернулся.

Пультовая была пуста. Ряды мониторов, стальные шкафы узлов обработки, пустые кресла у соседних пультов. Четыре глухие стены и низкий потолок. И он, капитан Синицын. Больше никого.

Он сердито фыркнул: нервы, что ли, сдают? Этого еще не хватало!

На экране появилось и вопросительно замигало окно загрузки данных с шестого телескопа. «Загрузить данные?» Синицын щелкнул клавишей ввода. Вспыхнул и пропал индикатор загрузки, в левой части экрана появилась сине-зеленая картинка.

Все, кому положено, все на своем месте. Орбитальный телескоп «Ньютон»… Российский метеоспутник «Метеор-3М»… Индонезийский спутник связи «YTT»… Американский навигатор «Navstar»… Старичок «Lacross»…

Так. Все идут точно по расписанию. Индонезиец, правда, понемногу сползает со своей орбиты. Через месяц-другой, если орбиту не откорректируют, он может столкнуться с итальянским «связистом» «ISM»… Но это не наши проблемы. «Окно» является российским военным объектом, мы не вмешиваемся в гражданские дела других государств.

Ощущение чужого взгляда не проходило. Синицын заставил себя не оглядываться и посмотрел на часы. До конца дежурства осталось двадцать минут.

«Загрузить данные?» Второй телескоп, седьмой телескоп…

Он мог бы сказать, что смертельно устал, если бы эта работа в самом деле требовала от него каких-то усилий. Но нет, не требовала. Он знал комплекс как свои пять пальцев. Геостационарная орбита была для него чем-то вроде места ежедневных прогулок, где замечаешь каждый новый камешек, каждую сломанную ветку. И задачи по целевому поиску вызывали у него тот же прилив адреналина, что и в курсантские времена… Сколько он здесь? Четыре года. Год выслуги идет за два – получается восемь. С учетом предыдущих восьми лет – шестнадцать. Итого… Скоро появится право на пенсию. Ему всего тридцать, и он без пяти минут пенсионер. Может, в этом все дело? Обедненный кислородом воздух, суровые погодные условия, нервное напряжение, высокая ответственность?