Тихий друг - Герард Реве

Давай, вперед: вновь вместе с фотографиями на стол беспорядочно посыпались письма, написанные слишком изящным и оттого нечитабельным почерком: большие толстые листы, некоторые покоились в необычно тяжелых, чуть ли не роскошных конвертах… Моя самая любимая Кристина… Ну да, смело вперед… Вновь особа мужского пола… А время, число?.. Ага, где-то между двумя предыдущими… И фотографии: эй, а этот мальчик самый симпатичный, как минимум такой же симпатичный, как тот досрочно отправленный в вечное увольнение солдатик, только чуть более мужественный… Классная прическа, а что за рот, блин, ну и дела… Само озорство… Но… я свихнулся, что ли?.. Нет, и не уговаривайте меня, ведь он тоже… он тоже чем-то похож на меня… Четыре года тому назад, чуть больше… А где жил этот любовный звереныш, этот необузданный всадник Кристины?.. Ведь он ее наверняка?..

Я механически опустошил один из необычных тяжелых конвертов и только потом увидел, что это был траурный конверт, в котором лежало толстое, сдвоенное письмо с сообщением о смерти. Неужели?.. Внезапно нас покинул искренне любимый нами муж, то да се… бом-бом… бом-бом… Геррит Маринус Эберхард Люндертс, в возрасте двадцати восьми лет… Целый ряд имен… Сверху: К. Люндертс-Халслаг… «Люндертс»… Да, письма были подписаны тем же именем…

Вот так вот… Что-то мне все это стало казаться странным. Три покойника, так бывает, может, ничего особенного… На свете столько людей умирает… Кто их считает?.. Никто… Но почему эти трое спрятаны, погребены в ящичек, который… все же так сильно похож на совсем другой ящик… И этот ящичек задвинут как можно дальше, так после убийства тело прячут в подпол или замуровывают в стену… И все трое ушли внезапно, совершенно неожиданно или вследствие рокового несчастного случая… Если все в порядке, зачем прятать-то…

А что тогда не в порядке?.. Все трое немного похожи на меня… что в этом плохого?.. Или это значит, что… может быть?..

Внезапно мне в голову пришла мысль, казалось, объясняющая все сразу, и от которой у меня совсем недавно стыла кровь, я пытался отмахнуться от этой ерунды:.. Не игра воображения… мне действительно снился тот сон… А во сне: …эта дверь, увеличенная крышка гроба… это была не настоящая дверь, а действительно крышка… А тот худощавый, старый мужчина в черном… Если до кого-то еще не дошло, кто это был, тому явно глаза застило. И я… сейчас… здесь… с этой коробкой, этим гробиком, гробом перед глазами, с открытой крышкой… прям как во сне, когда дверь открылась наружу, ко мне… Догадайся с трех раз…

Мой разум почти вывел заключение, но чувством я предугадал все это еще раньше, оно опережало мои мысли… Я встал, пошатываясь… Бежать… Бросить все и бежать… пока еще есть возможность…

Нет, удержал я себя каким-то сверхчеловеческим усилием: не оставлять ничего на столе, потому что тогда бед не оберешься… Нужно положить все на место, как было… Держи себя в руках… Сначала каждого из них в свою папочку, в свой саркофаг… Потом всех троих обратно в их ящичек, в их гроб, и на замок, до Страшного Суда… Только тогда мне удастся убежать… Спокойствие… Я же не бздун какой-нибудь?.. Я, один из самых молодых участников Сопротивления против бесчеловечного немецкого оккупанта?.. Я, который страдал и боролся в нашей Индии под знаменем Ее Величества?.. «Товарищи!.. Держать строй!..»

Между тем меня уже нешуточно трясло, пока я, будто первый раз в жизни омывая покойника, с болезненной точностью укладывал весь этот архив смертей обратно, в том же порядке, в каком его нашел… Да, правда, я еще опрокинул рюмашку… Ничего дурного тут нет…

Но теперь все, все обратно в гробик… Их в свой гроб, или гробик, а мне — за дверь, прочь из этого гостеприимного дома… Нет, я не суеверен, но она показалась мне каким-то оптовым потребителем… Или все же… ведьма?.. Может, двух последних, которые совершенно неожиданно и внезапно к нашему искреннему сожалению… может, она их отравила, чтоб долго не мучиться?.. Или заколдовала… Или измельченного стекла в еду —

Сначала закрыть коробку, и обратно наверх, на полку… Нет, сначала пропустить еще пару добрых глотков, не ной: ветеран имеет право…

Опля, вверх по лестнице… Гробик обратно в шкаф… Нет, погоди-ка: ты, ты тоже отправишься в коробку… подобное притягивает подобное… Я взял с тумбочки фотографию «моего» Германа, или «ее» Германа, или Бог знает чьего Германа, повернул ключ в замке гробика и — гопля — туда ему и дорога, больше он не выберется и не будет преследовать меня привидением… Так, обратно на полку… Закрыть парикмахерским сборником… вот так… А теперь быстренько упаковаться… И убираться…

Оставить, наверное, записку?.. Зачем? Да, надо:… оставить ничего не говорящее, не возбуждающее подозрений сочиненьице, а то вдруг она помчится на своей метле по моим следам… Вот видишь, чернила, ручка и бумага пригодились… Ars Longa, Vita Brevis…[15]

Милая Кристина… Какое сегодня число?.. Лучше поставить завтрашнюю дату, так получится, что я присматривал за домом хотя бы одну ночь… Срочно позвонили… очень сильно болен… должен ехать обратно…

Поставить на записку пепельницу, чтобы ее не сдуло сквозняком… Все взял?.. Еще быстренько наверх… Нет, не в маленькую комнатку… Ванная… Ага, мои принадлежности для бритья…

Сумку распирало, но мне не хотелось вытаскивать и перекладывать все аккуратно; лишь бы молния закрылась…

Вот так, я уже снаружи… Погода портилась… Я бы даже сказал, что скоро пойдет дождь… Неудивительно… Ключ в почтовый ящик, и быстрее, быстрее…

Куда так спешить?.. Послушайте, гражданин, если я спешу, это мое дело…

Я старался взять себя в руки и идти прогулочным шагом, но время от времени срывался на бег. Вдобавок я еще и заблудился… Спрашивая дорогу к вокзалу, я пытался не заикаться, не выдавать себя…

Никого у кассы, слава Богу… Теперь бегом… Семнадцать часов двадцать две минуты… Вот и все… Перрон ia… Поезд еще стоит… Двери закрыты… Поворачивайся же, дурацкая ручка… Я влетел внутрь и, распластавшись на полу в тамбуре, укатил вместе с поездом…

— Что скажешь? — слегка напрашиваясь на комплимент, спросил я Рональда, который все это время слушал внимательно и «заинтересованно». — Это рассказ? Ты бы назвал это рассказом?

— Ну, эта дверь в отеле, сон про ключ… и то, что ты потом нашел точно такой же ключ, и коробка с крышкой, похожей на ту самую дверь… Это не случайно, такого не бывает…

— О, на свете полно людей, которые назовут это совпадением.

Я довел рассказ почти до самого конца, до моего отъезда — сломя голову — из дома Кристины. Случившееся впоследствии, я отложил — вначале хотел спросить Рональда, стоит ли записывать то, что он уже услышал, потому что сомневался, получится ли из этого история…

— По-моему, — сказал Рональд, — это было просто предупреждение. Тебя предупредили во сне, ведь это ясно, как божий день?..

— Возможно, — в довершение всего я наслаждался, растягивая удовольствие. — Ты, цветочек, родившийся и выросший в Нашей Индии с ее гуна-гунами,[16] ты, например, видишь эту связь, конечно, сразу.

Лицо Рональда — довольно смуглое и загадочно моложавое — еще больше потемнело. Он был на треть или на четверть яванец, и я обожал дразнить его смешанным происхождением, хотя сам же завидовал сухощавой бронзовой красоте, все еще мальчишеской и неотразимой. Каким бы великолепием не одарил Бог человека, тот все равно будет хотеть чего-нибудь другого; вот и Рональд заливал, что в нем нет ни капли индийской крови, просто родственники с материнской стороны, белые гугеноты с Мадагаскара, видимо, слишком много и часто загорали… Я выводил его из себя, называя при всех «черномазочкой», а то, что самым моим сокровенным желанием было заботиться о нем и ему прислуживать, тщательно скрывал: если этим прохвостам дать палец, они тебе руку откусят… Он — Рональд — милый, красивый, умный, чуткий, заботливый, верный, и мне нужно было еще несколько лет назад сделать верный выбор, тогда он, скорее всего, еще ответил бы «да» на мое предложение руки и сердца… Теперь уже поздно: My dancing days are over…[17]

— To есть, ты считаешь, это был вещий сон, содержащий предупреждение?..

— Ты читаешь письма из того гробика, и ты видишь, что эта женщина…

— Изнашивает одного мужика за другим.

— Изнашивает?.. Но они и жили недолго.

— Да, не очень прочные экземпляры. Но, может быть, это совпадение.

— Ты говорил, что больше никогда с ней не встречался, да? И больше никогда ничего о ней не слышал?

— Нет, я больше никогда не встречался с ней, не видел ее. И я больше никогда не ездил в тот город. Но, но… потом были еще кое-какие новости, это да… — я наслаждался и медлил с финалом.