Базар житейской суеты. Часть 2 - Уильям Теккерей

Это ловкое обращеніе къ сердцу миссъ Дженчи Осборнъ произвело нѣкоторый эффектъ двусмысленнаго свойства.

— Не знаю, сказала она, должны ли мы, бѣдныя дѣвушки, вѣрить всему, что говорятъ намъ коварные мужчины. Есть въ натурѣ женщины такія свойетва, капитанъ, которыя дѣлаютъ ее слишкомъ легковѣрною. Мужчины, мнѣ кажется, должны быть страшные обманщики.

И при этомъ обвиненіи мужскаго пола, кептенъ Доббинъ почувствовалъ съ нѣкоторымъ изумленіемъ, что миссъ Осборнъ довольно крѣпко пожала ему руку.

— Обманщики! воскликнулъ онъ. Нѣтъ, миссъ Осборнъ, вы не можете сказать этого обо всѣхъ мужчинахъ. Братъ вашъ не обманщнкъ… Братъ вашъ любилъ Аыелію Седли съ дѣтскихъ лѣтъ, и никакія блага въ мірѣ не заставили бы его отказаться отъ нея. Неужели вы серьёзно думаете, что онъ долженъ покинуть свою невѣсту? Этотъ ли совѣтъ я долженъ передать ему отъ васъ?

Уклоняясь отъ прямаго отвѣта на этотъ вопросъ, миссъ Дженни проговорила загадочнымъ тономъ:

— Я не смѣю считать васъ обмащикомъ, капитанъ; но то для меня ясно, что вы большой мечтатель.

Это замѣчаніе кептенъ Доббинъ пропустилъ мимо ушей, но думая теперь, что миссъ Осборнъ достаточно приготовлена къ принятію важной новости, онъ сообщилъ ее цѣликомъ въ слѣдующихъ словахъ, произнесенныхъ энергическимъ тоыомъ:

— Джорджъ не покинетъ Амелію, миссъ Дженни, потому-что Амелія — жена Джорджа.

И за тѣмъ онъ уже подробно разсказалъ, какъ они обвѣнчались, и какъ бѣдная дѣвушка собралась умереть въ случаѣ окончательной разлуки съ другомъ сердца. Старикъ Седли рѣшительно отказалъ въ своемъ согласіи на этотъ бракъ, и Джорджъ долженъ былъ испрашивать законное позволеніе въ Докторской общинѣ. Джозефъ Седли долженъ былъ прискакать изъ Чельтенгема, чтабы, заступая мѣсто отца, передать невѣсту жениху. Послѣ свадьбы, новобрачные ускакали въ каретѣ мистера Джозефа, чтобы провести въ Брайтонѣ медовый мѣсяцъ. Счастливый и довольный, Джорджъ надѣется на содѣйствіе своихъ добрыхъ еестеръ, которыя безъ сомнѣнія пріймуть участіе въ его судьбѣ, и постараются помирить его съ отцомъ. Въ заключеніе мистеръ Доббинъ выпросилъ позволеніе видѣть какъ можно чаще добрую Дженни, и разсчитывая весьма основательно, что сообщенная имъ новость, менѣе чѣмъ въ пять минутъ будетъ передана всему женскому комитету этого дома, онъ поклонился и ушелъ.

Лишь-только переступилъ онъ за порогь, миссъ Марія и миссъ Виртъ вторгнулись въ гостиную, и миссъ Дженни мгновенно сообщила имъ подробности чудодѣйственной тайны. Отдавая полную справедливость прекраснымъ сестрицамъ, мы обязаны сказать, что онѣ не слишкомъ сердились на своего братца. Долго онѣ разсуждали объ этой исторіи, разсматривая ее со всѣхъ сторонъ, и недоумѣвая, что скажетъ папа, какъ вдругъ громовой стукъ въ уличную дверь прервалъ ихъ размышленія на самомъ интересномъ мѣстѣ. Это долженъ быть папа, подумали дѣвицы. Но это былъ не онъ. Это былъ только мистеръ Фредерикъ Буллокъ, пріѣхавшій изъ Сити въ назначенный срокъ вслѣдствіе даннаго имъ обѣщанія проводить дамъ въ цвѣточный магазинъ.

Этотъ джентльменъ, какъ легко вообразить, недолго оставался непричастнымъ къ общей тайнѣ; но его лицо, какъ узналъ онъ и взвѣсилъ сущность дѣла, выразило изумленіе, совершенно отличное отъ тѣхъ сантиментальныхъ впечатленій, какими проникнуты были физіономіи сестрицъ. Мистеръ Буллокъ, человѣкъ практическій и знатокъ житейскихъ отношеній, былъ младшимъ товарищемъ богатой фирмы. Онъ зналъ что такое деньги, и вполнѣ понималъ ихъ цѣнность: восторгъ ожиданія заискрился въ его маленькихъ глазахъ, и онъ съ улыбкой взглянулъ на свою Мери, когда подумалъ, что, по милости глупой выходки мистера Джорджа, невѣста его поднялась въ цѣнѣ слишкомъ на тридцать тысячь фунтовъ противъ той суммы, какую онъ надѣялся получить за ней.

— Ахъ, Боже мой! Какой праздникъ для васъ, Дженни! вскричалъ онъ, взглянувъ и на старшую сестрицу съ видомъ нѣкотораго участія. Смотрите теперь во всѣ глаза за своими женихами: вы стоите около пятидесяти тысячь фунтовъ.

Этотъ денежный вопросъ не представлялся воображенію сестрицъ вилоіь до настоящей минуты, но Фредерикъ Буллокъ, подшучивая надъ ихъ невинностію, объяснилъ имъ сущность дѣла въ продолженіе одной прогулки, и когда онѣ воротились домой къ обѣду послѣ утреннихъ удовольствій, уваженіе ихъ къ самимъ себѣ увеличилось на нѣсколько процентовъ.

И читатель будетъ неправъ, если вздумаетъ обвинять въ эгоизмѣ дѣвицъ Осборнъ. Не дальше какъ сегодня утромъ я имѣлъ честь возвращаться въ Лондонъ изъ Ричмонда; и въ ту пору какъ дилижансъ перемѣнялъ лошадей, я, засѣдая на кровлѣ этой колесницы, замѣтилъ внизу трехъ дѣтей, игравшихъ дружелюбно въ грязной лужѣ. Они были веселы, грязны и удивительно счастливы. Но вдругъ, запыхавшись и едва переводя духъ, подбѣгаетъ къ нимъ четвертый дѣтенышъ, и говоритъ — «Полли, сестра твоя выиграла пенни». При этой оглушительной вѣсти, дѣти мигомъ повыскочили изъ грязи, и бросились впередъ, чтобъ засвидѣтельствовать почтеніе счастливой Пегги. И когда дилижансъ двинулся съ мѣста, я видѣлъ, какъ малютка Пегги, сопровождаемая дѣтской процессіей горделиво пошла къ ларю торговки, продававшей леденцы.

ГЛАВА XXIII

Мистеръ Осборнъ-старшій

Приготовивъ такимъ образомъ сестеръ Доббинъ поспѣшилъ немедленно въ Сити для совершенія послѣдней и труднѣйшей части добровольнаго подвига, предпринятаго въ пользу друга. Мысль о столкновеніи лицомъ къ лицу съ непреклоннымъ и гордымъ негоціантомъ, приводила его въ судорожный трепетъ, и онъ уже серьезно подумывалъ предоставить дѣло на произволъ текущихъ обстоятельствъ, такъ-какъ не подлежало ни малѣйшему сомнѣнію, что молодыя леди не замедлятъ открыть тайну своему отцу. Но затрудненіе тутъ состояло въ томъ, что кептенъ Доббинъ обѣщался Джорджу представить подробное донесеніе о впечатлѣніи, какое произведетъ на старика вѣсть о женитьбѣ его сына. Неизбѣжность личнаго свиданія опредѣлялась сама собою. Доббинъ зашелъ сперва въ отцовскую контору въ Сити на Великорѣцкой улицѣ, и отправилъ оттуда записку къ мистеру Осборну, испрашивая у него аудіенціи по поводу важныхъ дѣлъ, касающихся до сына его, Джорджа. Отвѣтъ былъ благопріятный. Мистеръ Джонъ Осборнъ, свидѣтельствуя свое совершеннѣйшее почтеніе капитану Доббину, покорнѣише просилъ его пожаловать къ себѣ въ контору, гдѣ онъ будетъ имѣть удовольствіе выслушать его объясненія по поводу сына его, Джорджа. Доббинъ пошелъ. Свиданіе, конечно, будетъ имѣть тревожный и бурный характеръ; думалъ мистеръ Доббинъ, и на этомъ основаніи физіономія его приняла самое мрачное выраженіе, когда онъ постучался у дверей конторы мистера Осборна. Смущеніе его увеличилось еще больше, когда мистеръ Чопперъ, стоявшій у конторки въ первой комнатѣ, поспѣшилъ привѣтствовать его съ веселымъ и беззаботнымъ видомъ. Улыбаясь и подмигивая съ какимъ-то особенно-непріятнымъ юморомъ, мистеръ Чопперъ указалъ перомъ на дверь своего патрона и проговорилъ:

— Извольте идти прямо. Старшина васъ ждетъ.

Мистеръ Осборнъ проворно всталъ съ мѣста, и радушно протянулъ руку своему гостю.

— Какъ ваше здоровье, почтеннѣйшій? спросилъ онъ съ такимъ искреннимъ участіемъ, что бѣдный посланникъ Джорджа почувствовалъ себя вдвойнѣ виновнымъ передъ негоціантомъ.

Онъ также протянулъ свою руку, и она какъ-будто замерла въ рукѣ старика. Совѣсть его была нечиста, и онъ это живо почувствовалъ, когда перешагнулъ черезъ порогъ конторы. Ни онъ ли, кептенъ Доббинъ, былъ почти исключительною причиною этого фамильнаго переворота? не онъ ли привелъ Джорджа къ ногамъ его заброшенной невѣсты? Не онъ ли устроилъ эту свадьбу? И вотъ, старый негоціантъ принимаетъ его съ радушной улыбкой, вовсе не подозрѣвая, какую вѣсть онъ долженъ ему сообщить. Было отчего струхнуть и присмирѣть.

Осборнъ въ свою очередь былъ совершенно убѣжденъ, что Доббинъ принесъ ему добрую вѣсть. Мистеръ Чопперъ и его принципалъ разсуждали объ этомъ предметѣ въ ту самую минуту, когда принесли записку отъ капитана. Они оба единодушно согласились, что молодой человѣкъ вѣроятно раскаялся въ своей опрометчивости. Уже нѣсколько дней они готовились къ этому, не сомнѣваясь, что осажденный непріятель будетъ просить пощады. «И какую чудесную свадьбу мы сыграемъ, Чопперъ» говорилъ мистеръ Осборнъ своему конторщику, бросая на него торжественный взглядъ, и побрякивая шиллингами и гинеями въ своихъ огромныхъ каршнахъ.

Съ такими же операціями, производимыми въ обоихъ карманахъ, мистеръ Осборнъ-старшій сидѣлъ и теперь на своемъ стулѣ, посматривая на злосчастнаго Доббина, который покамѣстъ еще не могъ проговорить ни одного слова и сидѣлъ неподвижно, какъ-будто прикованный къ своему мѣсту. «Что это за странный человѣкъ! думалъ старикъ Осборнъ. Удивительно, какъ это Джорджъ не научитъ его лучтему обращенію.»