Взводный (СИ) - Александр Айзенберг

окруженцев, без выбивания показаний, а ведь у него уже были планы на этих окруженцев. От второго батальона осталась лишь неполная рота, а тут считай новая рота появилась, с её помощью он сможет усилить второй батальон, да ещё и у начальства подкрепление попросить. В этот момент Строева позвал посыльный — товарищ подполковник, вас комдив вызывает. Услышав это, подполковник побежал в штаб.

— Подполковник Строев, товарищ генерал.

— Что там у тебя случилось Андрей Анисимович?

— Немцы сбив мой второй батальон, прорвались к штабу полка.

— Судя по тишине и твоему голосу, ты отбился, только как? Резерва у тебя нет.

— Повезло товарищ генерал, буквально за полчаса до этого ко мне вышел из немецкого тыла сводный механизированный батальон со средствами усиления.

— Постой, это как из немецкого тыла и прямо к твоему штабу?

— Через лес и болото, оно оказывается вполне проходимо для техники, и это хорошо ещё, что вышли свои, а не противник. Теперь надо ещё там организовывать оборону, а где людей брать, мне ещё второй батальон восстанавливать надо, от него неполная рота осталась.

— А вышедший батальон? И что у них кстати с усилением?

— Батальон мимо товарищ генерал, хоть командует им простой лейтенант, но у него знамя его погибшего полка, так что сами понимаете, пока знамя цело и у него, то он считается командиром полка, пускай и временно до нового назначения свыше или появления более высокого командира из его полка. А по средствам усиления, то это два артиллерийских дивизиона полного состава, противотанкового и полковых орудий, а также гаубичный дивизион и миномётный. Это не считая почти сотни трофейных немецких бронетранспортёров, нескольких немецких танков и сотни грузовиков.

-……! — Только и выругался услышав это командир дивизии. — Куда ты их направил?

— Лейтенант собрался двигаться к штабу армии, приказывать я ему не могу.

— Ладно Андрей Анисимович, попробую через командующего переподчинить этот отряд своей дивизии, а тебе высылаю маршевую роту, полторы сотни бойцов из мобилизованных, оружия нет, вооружишь их своим, у тебя должно было остаться, это всё, не тебе одному тяжело и не у тебя одного потери.

Строев положил трубку телефона, главное, он доложил начальству, а там уже не его забота. Ему о своём полке думать надо, и в частности о втором батальоне, а учитывая окруженцев и пополнение в виде маршевой роты, то можно сказать, что он восстановит численность бойцов в батальоне. С командирами похуже, но глядишь и тут образуется. Немного подумав, он послал бойцов комендантской роты собрать всё немецкое оружие и патроны, а в особенности пулемёты. Если своего оружия не хватит, то вооружит трофейным, пока своё не достанет, да и немецкими пулемётами можно неплохо усилить полк, а больших проблем с патронами не будет, по ночам на нейтралке соберут у убитых немцев. До ночи к нему вышли еще с полсотни окруженцев, накрученный им Щукин не пытался из каждого сделать немецкого диверсанта, но проверил всех и нашёл таки ещё одного агента. Видимо лейтенант его научил их выявлять, хотя по идее это Щукин должен знать лучше простого пехотного лейтенанта. Всех вышедших, он с посыльным отправил во второй батальон, который снова занял свои позиции, благо что немцы по какой то причине не заняли их, а просто пустили вперёд прорвавшийся батальон.

Задерживаться в этом селе я не хотел, это в немецком тылу мне авиация была не страшна, нашей почти не было, а немецкая если пролетала, то за своих принимала, особенно учитывая большое количество трофейной немецкой техники. Кстати по этой же причине я не перекрашивал трофеи, а то выдавать себя за немцев, пускай и на их технике, но окрашенной в наш камуфляж и со звёздами на бортах, это даже уже не наглость, а форменный идиотизм.

Сейчас всё будет по-другому, тут уже и трофейная техника не спасёт, наверняка уже ушла информация в немецкие штабы про отряд наглых русских, что захватил массу немецкой техники и теперь где-то на ней катается. Немцы педанты, когда техника уничтожена, это одно, а когда она пропала совсем другое. Вырезанный личный состав моторизованных частей и полное исчезновение их техники говорят сами за себя. Вот и хотел я, воспользовавшись темнотой, спокойно доехать до штаба армии. Кстати выяснил я где он, и что за армия. Это была 26-я армия, и сейчас её штаб был в Тернополе, вот туда я и направился, как раз к утру должен был доехать.

22 июля 1941 года, штаб 26-ой армии Тернополь.

Уже под утро в штабе 26-ой армии поднялся небольшой переполох, когда наблюдатели доложили о подходе к городу с Западного направления большой механизированной колонны состоящей в основном из немецкой техники. Лишь когда головной дозор этой колонны из четырёх немецких мотоциклов и нашего пушечного бронеавтомобиля БА-10 дисциплинированно остановился на пропускном пункте, который уже изготовился к бою, смогли наконец разобраться. Немного успокоившийся дежурный по штабу, отправил туда своего помощника с отделением бойцов комендантской роты и стал ждать подробных сведений, а пока поднятые по тревоге комендачи оставались в своём расположении, хотя слухи о возможном прорыве немцев всё же стали расползаться. Помощник дежурного, капитан Симонян с отделением бойцов, быстро прибыл на окраину города на полуторке. Возле пропускного пункта стояли четыре трофейных мотоцикла, причём с немецкими пулемётами, но с нашими бойцами и наш пушечный бронеавтомобиль.

— Кто такие? — Сразу взял быка за рога капитан.

— Передовой дозор сводного механизированного батальона товарищ капитан. — Ответил ему младший лейтенант танкист, стоявший возле своего бронеавтомобиля и державшего в руках тангенту рации.

— Что за батальон, почему двигаетесь сюда?

— Вышли из окружения, направляемся к штабу армии для получения нового назначения.

— Кто командир батальона?

— Лейтенант Прохоров.

— Лейтенант?!!…

Симонян на несколько мгновений завис, что бы батальоном командовал лейтенант, наконец осмыслив сказанное, он решил.

— Давай сюда своего лейтенанта, пока всё не выясним, останетесь здесь.

Давать разрешение на пропуск неизвестной колонны в расположение штаба армии он не собирался. Младший лейтенант тут же кого-то вызвал по рации, и спустя несколько минут к ним подъехала эмка, из которой вышел молодой лейтенант.

— Лейтенант Прохоров, командир сводного механизированного батальона, товарищ капитан. Вышел из окружения, прибыл в штаб армии за назначением.

— Состав батальона.

— Состав сформирован на базе остатков энского полка в составе двух механизированных батальонов, роты бронеавтомобилей усиленных пятью трофейными танками, артиллерийского дивизиона УСВ, противотанкового дивизиона, дивизиона тяжёлых гаубиц, миномётного дивизиона, роты разведки и комендантской роты. Общая численность 1524 человека, имеется 116 трофейных бронетранспортёров разных модификаций, 17 наших бронеавтомобилей, из них 13 БА-10 и 4 БА-20, а также 157 машин, наших и трофейных и 21 мотоцикл с коляской.

Слушая доклад этого лейтенанта, капитан Симонян потихоньку дурел, такая сила и под командованием простого лейтенанта и вышла из окружения так, что об этом ни кто не знает. Наконец приняв решение, он произнёс:

— Значит так лейтенант, разрешить вам двигаться дальше, до полной проверки я не могу, пока останетесь здесь, а сам едешь со мной в штаб армии.

— Хорошо товарищ капитан, только распоряжусь своим встать вон в том леске на днёвку.

— Почему там?

Услышав это, я поразился умственным способностям капитана. Сейчас утро, пускай и раннее, но рупь, за сто, но раньше полудня штабные не примут решения, а оставлять открыто и на дороге такую массу техники я не собирался.

— Во-первых, что бы не демаскировать перед противником наши силы, во-вторых, что бы избежать ненужных потерь от его авиации и в-третьих, что бы не занимать дорогу и не создавать ненужное препятствие движению. Заодно и мои бойцы отдохнут, всю ночь двигались, а до этого бой.

Поняв, что лейтенант во всём прав, Симонян не стал этому препятствовать, а лейтенант подойдя к бронеавтомобилю, по рации отдал приказ. Вдали послышался звук запускаемых двигателей и почти сразу колонна на дороге, которая издали и в предрассветном полумраке казалась нескончаемой гусеницей, пришла в движение и двинулась к недалёкому лесу, в котором скоро и пропала, рассосавшись под деревьями.

— Садитесь, товарищ капитан.

Это лейтенант пригласил Симоняна в свою машину. Сюда Симонян приехал в кабине полуторки и раз его приглашают в легковую машину, то зачем отказываться. Только залезая в неё, он заметил, что она несколько отличается от обычной эмки и не только цветом. Вместо обычного чёрного, эта машина была покрашена в защитный цвет, это можно уже было разобрать в предрассветных