Бесконечная игра - Тея Лав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Приняв заказ, Маккензи едва ли не срывается с места. Я чувствую на себе пристальный взгляд сестры.
– Кто она?
Иногда (только иногда) я жалею, что мы близнецы. Порой (только порой) это просто невыносимо.
– Маккензи, официантка «Вашей пиццы», – невозмутимо отвечаю я, откидываясь на спинку дивана.
Эйв выгибает бровь.
– Потом расскажу, – тихо отвечаю я.
– Вы что-то от меня скрываете? – вмешивается мама.
Энтони вздыхает, посмотрев на нее.
– Порой слишком много.
Я больше не участвую в беседе и меня никто не трогает. Я расстроен из-за провального матча, нелепого удаления и откуда возникшей атмосферы в команде. Но где-то здесь ходит испуганная моим присутствием Маккензи, и это как ни странно скрашивает сегодняшний вечер.
Она приносит наши пиццы и салат. Она знает, что я наблюдаю за ней, но не смотрит в ответ.
– Нужно оставить этой девушке хорошие чаевые, – глядя на меня говорит Энтони.
Я смотрю на него в ответ. Его ухмылка говорит сама за себя. Он тоже заметил.
В зале играет музыка, кабинки постепенно заполняются и пустеют, я вижу своих знакомых, и все время ищу глазами Маккензи. Каждый раз, когда нахожу, я посылаю ей невербальные сигналы, на которые она реагирует. Похоже, она тоже их подает. Иначе почему каждый раз мы встречаемся взглядами?
К моему огромному сожалению, мама, Эйв и Энтони доедают свой ужин и собираются домой. Я даже не доел салат. Мне не хочется уезжать, но выбора у меня нет. Мы расплачиваемся и оставляем для Маккензи хорошие чаевые.
На улице мама принимается нас расцеловывать так как приехала сюда на своем стареньком «Бронко», в котором Энтони периодически поддерживает жизнь. Я плетусь позади к «Форд фокусу» Энтони и лихорадочно придумываю план. Я не могу просто так взять и уехать.
– Эй, дружище. – Я отвожу Энтони в сторону, пока Эйв уверяет маму в том, что она надевает теплые носки, которые та ей связала. – Помоги мне.
Энтони становится серьезным.
– Что случилось?
– Мне нужно, чтобы вы с Эйв поехали с мамой.
Вся серьезность с его лица испаряется.
– Хочешь, чтобы я оставил тебе машину?
Я киваю.
– Ну да.
Когда я перебрался в Эдмонтон, то через какое-то время забрал и свою машину. Но теперь она лишь сжирает мои деньги за парковку так как нужен бензин, на который я практически не могу откладывать.
Энтони вздыхает, затем достает ключи из куртки и протягивает мне.
– Эта ведь та самая девушка?
Он всегда был чересчур проницательным.
Я снова киваю.
– Понятия не имею, почему она здесь работает.
– Может, Коффи держит ее в рабстве?
Я фыркаю.
– Мне кажется, все намного проще. Она обвела меня вокруг пальца.
– Это интересно, – мой друг улыбается. – Выясни и разбуди нас, если мы будем спать, чтобы рассказать.
Мы ударяемся кулаками.
– Идет. Увидимся дома.
Эйв с мамой тоже догадываются о причине моей задержки, поэтому ничего не говорят. Они втроем уезжают на «Бронко» мамы, а я забираюсь в теплый салон «Форда» и включаю музыку. «Ваша пицца» работает до десяти. У меня есть час и десять минут, чтобы немного подремать.
Что я и делаю. Проснувшись от звука будильника на телефоне, я тру глаза и не сразу соображаю, где нахожусь. Боже, надеюсь, я не упустил ее.
Я жду, опустившись в кресле и глядя на окна пиццерии. Парковка практически пустая. Сейчас я словно сумасшедший сталкер. В конце концов, зачем я это делаю?
Наконец, я вижу Маккензи. Она выходит из пиццерии вместе с еще одной девушкой и парнем. Они болтают между собой и подходят к стоящему неподалеку пикапу. Судя по всему, Макензи не собирается ехать с ними. Приоткрыв окно, я слышу, как парень ее уговаривает:
– Я каждый раз довожу до дома и Майю и Руби. И тебя довезу. Мне все равно если ты живешь в палатке, да хоть в вигваме.
Маккензи делает попытку посмеяться.
– Все в порядке, я не живу в вигваме. Доберусь сама.
В этот момент я выхожу из машины и широкими шагами направляюсь к ним.
– Привет, детка. – Подойдя сзади, я целую Маккензи в щеку и обхватываю ее талию рукой. – Готова ехать?
Она резко вздрагивает, затем поднимает голову и сморит на меня. В одну секунду я думаю, что она мне врежет, но по какой-то необъяснимой причине она этого не делает.
Парень, стоящий перед нами прочищает горло.
– Могла бы сразу сказать, – улыбаясь, произносит он.
В таких моментах следует знакомство, но хоть я практически и не знаю Маккензи, я точно уверен, что она знакомить нас не станет. У нее свои правила. Я тоже не спешу, потому что рискую потерять Маккензи из своего захвата. Мне слишком нравится то, как наши тела прижаты друг к другу. Даже через слои одежды.
Боже, я так давно не прикасался к девушке. У меня едет крыша.
– Ладно, пока, ребята. – Парень и девушка машут нам и залезают в машину.
Я улыбаюсь и машу в ответ, словно это мои друзья. От меня не ускользает то, как они обмениваются взглядами.
Как только их машина скрывается за поворотом, Маккензи начинает вести себя как Маккензи. Она отпихивает меня от себя и хмурит брови. На моем лице невольно появляется улыбка. Она все-таки милая, даже сейчас. Маленькая и злобная врунишка.
Маккензи неуклюжими движениями убирает с лица волосы, которые намагнитились от ее дутой куртки.
– Что ты здесь делаешь?
Я засовываю руки в карманы.
– Ты же видела, что я был здесь со своей семьей.
Она выдыхает, выпустив изо рта облачко пара. На этой пустой парковке мы одни. Территория хорошо освещена, поэтому я отлично вижу все ее эмоции.
– Не хочешь мне что-нибудь рассказать? – добавляю я.
– Что именно? – фыркает она.
Я указываю кивком головы на вывеску пиццерии. Маккензи следит за моим взглядом. Затем на ее лице появляется ухмылка. Черт, она улыбается. Но в этой улыбке нет ничего хорошего.
– Я тебе вдруг стала неинтересна? – Она склоняет голову набок. – Простая официантка тебя не привлекает, верно?
Моя грудь вздымается все чаще и чаще с каждой нашей встречи. Что она пытается доказать? Мне или себе?
– Ты взрываешь мне мозг, – признаюсь я.
Она больше не улыбается и молча смотрит. Мое признание прозвучало слишком серьезно.
– Не знаю, как ты провернула со мной этот фокус с Коффи.
– Фокус? – удивленно переспрашивает она.
Я пожимаю плечами.
– Разве нет?
Прищурив глаза, она снова улыбается.
– Какая разница? Так ты
