Ковчег Пяти - Чингиз Альменов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Теперь все хорошо, – вялым голосом ответил охотник, – она, наконец-то молчит.
– Она? Ты про эту женщину?
– Да, это моя соседка. Эй, болтушка, поздоровайся, у нас гости, – позвал охотник, приподнимая голову женщины.
Раохар пропустил удар сердца от шока. Женщина была еще жива, но наверняка жалела об этом. Губы несчастной были намертво сшиты стальной леской, на которую обычно удили крупную рыбу. Этой же леской ей пробили оба запястья и голени, обмотав все тело, полностью обездвижив. Затягивали туго, леска прошила кожу, прочно врезавшись в мясо. В таком состоянии, она была, как минимум сутки, о чем говорило начавшееся загноение ран по всему телу. Северянка взглянула на вождя налитыми кровью глазами и слабо промычала. Не нужно было обладать развитой дедукцией, чтобы осознать, какую боль она испытывала в тот момент. Раохар среагировал моментально, отдавшись во власть порыву. Вождь ударил северянина тыльной стороной ладони по лицу и вырвал бедную девушку у него из рук. Северянка застонала от боли. Вождь охотников перенес ее плоский камень и быстро разрезал леску, попавшимся под руку ножом. Раохар принялся осторожно вытаскивать леску, прекрасно понимая, что раны и запущенное заражение крови оставляли мало шансов девушке на выживание. Вождь охотников краем глаза следил за северянином, который продолжал также безучастно смотреть на происходящее, уже с разбитым носом.
– Что ты делаешь? Она же так хорошо молчит, – укоризненно пробормотал охотник.
– Что я делаю? Что ты с ней сделал?! – яростно прошипел вождь.
– Я охотник. Охочусь в основном по ночам, на ночных лемуров. У них теплая шерсть, мускатного цвета.
– Что?! При чем здесь это?
– Как это при чем? Я охочусь по ночам, что неясного? – с легким раздражением произнес северянин, – мне бы высыпаться днем, а соседка моя постоянно болтает с подружками по утрам. «Бу-бу-бу, бу-бу-бу» под моим окном, уже сил никаких не было.
– И поэтому ты зашил ей рот?!
– Эффективно, да? И ноги ей тоже сшил, а то громыхала своими лапищами, кобыла затраханная. Я уж думал отрезать себе уши, только чтобы не слышать ее.
Северянин вдруг осекся и хлопнул себя по лбу со счастливой улыбкой.
– Слушай, а точно, – довольно пробормотал он, вытаскивая зазубренный нож из-за пояса, – как это я сразу не догадался. Так долго возился с ее граблями, а ведь можно было решить все проще.
Раохар не успел его остановить. Охотник схватил себя за ухо и отточенным движением мастера-разделочника, оттяпал себе левое ухо.
– А-а-а-а! – взвыл охотник и закатался по земле, размазывая по траве собственную кровь, – сука, как же больно-о-о! Стоп! Почему я все еще слышу? Почему я слышу? Ах, да, точно. Второе же ухо есть. Счас исправим.
В этот раз Раохар все же вмешался. Он прыгнул вперед, выставив колено, перенеся центр тяжести на правую ногу. Очень болезненный и тяжелый удар, Раохар часто использовал его, чтобы лишить противника чувств. Удавалось всегда, удалось и теперь. Охотник отлетел назад, получив еще раз в свой многострадальный нос и отключился. Второе ухо он все же сохранил.
– Великий Имраил, что здесь произошло, – прошептал вождь охотников.
Словно отвечая на его вопрос, сзади неслышно поднялась на колени израненная девушка и схватилась за нож, оставшийся в земле, прежде, чем вождь успел среагировать.
– Спасибо, – с трудом прошептала она сшитыми губами.
Северянка вонзила зазубренное лезвие себе в горло и резко дернула рукоять. Ошарашенного вождя окропило кровью с ног до головы. Он бессильно наблюдал, как девушка падает на землю и сотрясается некоторое время в предсмертной агонии, прежде чем навсегда застыть.
Последние капли крови опали на траву. Повисла тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием шокированного охотника. Раохар стиснул зубы и попытался проанализировать ситуацию. Пока ни один из вариантов, возникших в голове, не мог объяснить театр кровавого абсурда, который перед ним разворачивался. Времени было в обрез. Он уже должен был возвращаться к своим людям с отчетом, но ответов пока не было. Запах жареного мяса становился все сильнее, и вождь не придумал ничего лучше, чем отправится посмотреть на его источник. Он быстро покинул кладбище, стараясь не оборачиваться и двинулся дальше вдоль улицы. Охотник решил сократить путь и взобрался на невысокий травяной холм, нависавший над всем селением. Отсюда открывался отличный вид на главную площадь северного клана, где они устраивали все свои наиболее значимые ритуалы.
Тут, прямо возле каменного кургана, взору вождя предстало ровно то, что он и ожидал увидеть: порядка полутора сотен трупов, беспорядочно сваленных в огромную кучу. Мужчины, женщины и дети, с раскрашенными лицами, разорванными клинками горлами, со сломанными шеями, пробитыми черепами и выколотыми сердцами. Бежевая клановая одежда из натурального хлопка, которой так кичились северяне, висела на трупах чернеющими багровыми тряпками. Их убивали быстро и безжалостно. Видавшего виды Раохара пробило в пот. Он видел войну с самой ее ужасной и темной стороны, но с такой бесчеловечностью он столкнулся впервые. Не пощадили даже младенцев, окровавленные грязные кулечки с изувеченными личиками были демонстративно сложены в отдельную кучку, словно мешки с мусором. Некоторых, как с растущим гневом, отметил Раохар, забивали насмерть голыми руками. Вся гора из тел была обильно облеплена трупными мухами, почва вокруг так пропиталась кровью, что образовала небольшое озерцо. Неподалеку от ужасной братской могилы догорали несколько десятков странных существ, охваченных фиолетовым пламенем. Твари были ростом значительно выше среднего человека, обильно покрытые шерстью, слегка сгорбленные, с выдающейся вперед челюстью, с длинными острыми клыками и когтистыми лапами. Из черепа, над заостренным ушами, торчали короткие, похожие на козьи рожки. Прямо в черный мех были вшиты костяные наросты, видимо служившие своего рода доспехом. Раохар не без труда узнал в тварях дэвов, которых не видел со времен войны. Воевать с ними пришлось ему лишь раз, но впечатление осталось неизгладимое. Детально трупы разглядеть было невозможно, из-за огня, пожиравшего плоть монстров. Запах горелого мяса смешивался с трупным запахом разложения от кучи тел, создавая чудовищную комбинированную вонь. Огонь магический, это Раохар понял сразу, такой мог гореть неделями, медленно сжигая свою цель, причиняя невыносимую боль. Действительно ужасающее заклинание. Вождь взглядом начал искать шамана, который его сотворил и почти сразу же нашел. Шаман Тотока был привязан веревкой к двум широким деревянным перекладинам, на которых селяне обычно вялили мясо. Из его ладоней торчало по кинжалу, струящаяся из ран кровь уже успела свернуться, что говорило о том, что он висит тут давно, да и в целом, вид вождя северного клана
