Тим Талер, или Проданный смех - Джеймс Якоб Хинрих Крюс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тим послушно проглотил таблетку, продолжая думать о том, какое бы пари ему заключить. Наконец он придумал одно пари и снова перевел разговор на Треча: пари это касалось барона.
— Какое условие поставил вам барон, господин Крешимир? Ну, когда он вернул вам ваши глаза?
— Никакого! — рассмеялся Крешимир. — Когда ты вскрикнул и бухнулся на палубу, сбежались матросы, и барон поспешил стушеваться — спрятался в тень шлюпки. Тут я и шепнул ему: «Одно из двух: либо вы вернете мне мои глаза без всяких условий, либо я сейчас расскажу кое о чем всем этим людям».
— А он?
Крешимир опять рассмеялся:
— Барон даже стал заикаться от волнения. Говорит: «Бе-бе-без всяких условий!»
Тим быстро отвернулся к стене. Бесплодная попытка рассмеяться исказила его лицо.
— Дорого бы я дал, чтобы узнать, где сейчас барон, — пробормотал Крешимир.
Это была та реплика, которой ждал Тим. Он поспешно сказал:
— Давайте спорить…
— Можешь говорить мне «ты», — перебил его Крешимир.
— Тогда давай спорить, что через пять минут мы узнаем, где находится барон!
— А на что мы спорим, Тим?
— На кусок орехового торта!
— Ну что ж, это я могу тебе дать. Ведь если я не ошибаюсь, ты должен выиграть это пари, как и все остальные. Значит, по рукам!
Стюард протянул мальчику руку, и Тим пожал ее.
В ту же минуту кто-то включил радио в соседней каюте. Передавали прогноз погоды. Потом стали сообщать новости из светской жизни.
Тима и Крешимира сначала раздражало, что радио помешало их разговору, но тут они прислушались. Диктор говорил:
«Известный предприниматель барон Треч, состояние которого, как утверждают в осведомленных кругах, составляет несколько миллиардов долларов, устроил этой ночью в Рио-де-Жанейро банкет для промышленной и торговой верхушки бразильской столицы. В самом начале приема барон покинул своих гостей и явился назад лишь спустя два часа, чем-то явно расстроенный. Было замечено, что по возвращении он все время оставался в черных очках. Предполагают, что вновь дала о себе знать давнишняя болезнь глаз, от которой, как считалось, барон окончательно излечился. Нам сообщили по телефону, что банкет продолжается и барон, по всей вероятности, снова…»
За стеной каюты выключили радио, и тут же послышалось журчание воды. Как видно, открыли кран рукомойника.
Лицо Тима стало таким же серым, как рассветная мгла.
Он снова выиграл спор и теперь знал, что контракт остается в силе. Но его поразило это странное сообщение.
— Как можно так быстро долететь до Рио-де-Жанейро? — растерянно спросил он.
— При таком богатстве все возможно, — ответил Крешимир.
— Но ведь с такой скоростью и самолет не летает!
На это стюард сначала совсем ничего не ответил. Потом он пробормотал:
— Я думал, ты хоть знаешь, с кем связался…
И вдруг страшно заторопился, боясь опоздать на работу. В дверях он еще раз обернулся и сказал:
— Попробуй уснуть, Тим! Думать в постели — дело пустое.
К счастью, здоровая натура мальчика победила, и Тим в самом деле уснул. Когда он снова проснулся, было около полудня, Крешимир принес ему полную миску супа и выигранный кусок орехового торта, и на душе у него вдруг стало как-то удивительно легко и спокойно. В первый раз за все это время его страшную тайну разделял другой человек. А ведь этот человек оказался победителем в опасном единоборстве с бароном. Это вселяло в Тима надежду — нет, радостную уверенность, что все обойдется благополучно. В первый момент он даже забыл о странном сообщении из Рио-де-Жанейро, которое слышал по радио.
После обеда в каюту на минутку зашел рулевой, громадный детина из Гамбурга по имени Джонни. Он справился о самочувствии Тима, ощупал его шишку удивительно бережными пальцами, дал ему еще одну таблетку, а потом сказал:
— Завтра будешь в полной форме, малыш! Надеюсь, ты больше не попадешь ногой в петлю или еще в какую ловушку! Смотри!
С этими словами он вышел из каюты.
«Если б ты только знал, — подумал Тим, — в какую я попал ловушку!» И он снова заснул: рулевой дал ему снотворное.
Проснулся он ночью, когда Крешимир вернулся в каюту. Стюард оперся локтями о край койки Тима и сказал:
— Какая все-таки подлость со стороны этого, негодяя!
— О чем вы… — Тим поправился: — О чем ты говоришь?..
— Да все о том же! Я знаю, что ты должен молчать. Ну и прекрасно — молчи! Но мне-то известно, в чем дело. Он смеется твоим смехом, а ты выигрываешь любое пари! Ну, а что будет, если ты проиграешь?
— Я только об этом и мечтаю, — тихо ответил Тим. Больше он ничего не сказал.
— Об этом я подумаю, — пробормотал Крешимир. Потом он разделся и тоже лег в постель.
Когда каждый потушил лампочку над койкой, Крешимир стал рассказывать про свою родину, про деревню в горах Хорватии.
Семь дней в неделю голодал Крешимир в детстве. Семь дней в неделю он мечтал разбогатеть и наесться досыта. И вот однажды по деревне проехал автомобиль. За рулем сидел какой-то господин в клетчатом костюме. Этот господин подарил ему кулек гранатов — целых семь штук, а каждый гранат стоил тогда динар. Мальчик прошел пешком десять километров до побережья и продал гранаты на пляже.
— Да, Тим, у меня впервые оказались в руках собственные деньги, очень много денег, как мне тогда казалось. Целых семь динаров. И знаешь, что я купил на них? Не хлеба, хотя мне очень хотелось хлеба, а кусок торта! Знаешь, такой торт — сверху крем, по углам вишни, а посередине половинка грецкого ореха. Про этот торт мне рассказывали в деревне девочки, побывавшие на побережье.
Все свои деньги я отдал за один кусок торта. И где-то за штабелем досок у причала я с жадностью уничтожил его в одну минуту. При этом я думал: «Так вот что едят каждый день на завтрак ангелы на небе!»
Потом меня вырвало. Мой живот был просто не приспособлен к такой пище. Когда я брел по дороге обратно в свою деревню, я опять встретил автомобиль, в котором сидел господин в клетчатом…
Крешимир замолчал, и теперь Тим думал о маленьком мальчике из переулка, где
