Сквозь розовые очки - Светлана Алешина

— А… Вы его самого спрашивали, где он был в тот вечер? — озадаченно спросила Людмила Николаевна.

— Да, но алиби у него нет. Он просто рассказал мне историю, которую, как мне показалось, выдумал на ходу, — усмехнулась Лариса.

— Но… Нет, я не знаю, я не знаю! — Голованова взволнованно вскочила с кресла и прижала руки к щекам. — Меня все это с ума сведет!

— Вы успокойтесь. — Лариса поняла, что разговаривать с Людмилой Николаевной по поводу виновности или невиновности ее бывшего мужа бесполезно, и выяснять это придется самой. — Людмила Николаевна, у вас не появилось никаких новостей? — задала она вопрос, за ответом на который, собственно, и ехала сюда, а заодно оценить обстановку.

— Да нет, ничего конкретного, — вздохнула Голованова. — Пистолет так и не нашли, убийцу Николая тоже… Я все ломаю голову, кому мог понадобиться этот злосчастный пистолет и зачем!

— Это и мне не дает покоя, — призналась Лариса, а про себя подумала, что искать ответ на этот вопрос следует как можно скорее, пока не случилось непоправимого.

Котова уже собиралась перевести тему на сына Людмилы Николаевны Алексея, как раздался звонок в дверь. Голованова прошла к домофону, и через некоторое время Лариса услышала голос сестры Людмилы Николаевны Тамары. Она говорила явно взволнованно и торопливо, но что именно, Лариса не могла разобрать.

— Тамара, ты пройди, сядь, сейчас я принесу кофе, — сказала Голованова, и Тамара Николаевна прошла в гостиную.

На ней были все в те же черные брюки, плотно облегающие ее крепкий зад, а джемпер на сей раз был ярко-зеленым. Лариса обратила внимание, что короткие светлые волосы женщины торчат кое-как, а на лице совсем нет макияжа, из-за чего оно выглядело совсем безликим и постаревшим. Было видно, что Тамара Николаевна сильно встревожена. Сев в кресло, она рассеянно поздоровалась с Ларисой и тут же закурила сигарету. Разговаривать с Котовой она явно не собиралась, будучи погруженной в собственные мысли.

Людмила Николаевна вскоре принесла кофе и с улыбкой обратилась к своей старшей сестре:

— Ну как твои дела? Как себя чувствуешь?

— Да… — замялась Шестакова, отводя взгляд в сторону. — Проблемы несколько интимные…

— Опять здоровье, — вздохнула Голованова. — Я же предлагала тебе лечь в частную клинику, там бы тебя полностью обследовали, провели бы…

— Люся, — перебила сестру Тамара Николаевна. — Не надо сейчас, пожалуйста.

— Ну, хорошо, — несколько обиженно протянула Голованова. — Ты пей кофе, пей…

После этого она посмотрела на Ларису, явно призывая ее продолжить диалог, но у Котовой не было намерения делать это при посторонних, даже при родной тетке Алексея. Она уже хотела перенести разговор на другое время, как вдруг беспокойно и нервно ерзавшая все это время в кресле Тамара Николаевна решительно обратилась к своей младшей сестре:

— Люся, ты со мной поговорить можешь? Только прямо сейчас, у меня времени мало.

— Да господи… — Людмила Николаевна поднялась с кресла. — Могу, конечно, но что еще за секреты?

— Пойдем к тебе, — поднялась и Шестакова.

Голованова извинилась перед Ларисой, и женщины оставили ее одну. Впрочем, одиночество Котовой длилось очень недолго, минут пять, не больше. После этого Людмила Николаевна вернулась в гостиную. Сестры с нею не было, и Лариса слышала, как хлопнула входная дверь. Голованова была явно чем-то озабочена и даже расстроена. Сев в кресло, она вдруг очень эмоционально воскликнула:

— Господи, да что же это такое! Всем только деньги от меня нужны! Как будто и впрямь только и мечтали, чтобы Коля поскорее умер!

Лариса была несколько озадачена таким заявлением и очень заинтересовалась, чем оно могло быть спровоцировано. Впрочем, догадка у нее уже была.

— Людмила Николаевна, — осторожно начала она. — А вы не могли бы уточнить, что вы имеете в виду? Раз уж я занимаюсь расследованием смерти вашего мужа…

— А! — Людмила Николаевна досадливо махнула рукой. — Наверное, это все предсказуемо. Ладно, не берите в голову, ерунда это все! Я просто устала, поэтому так раздражена.

— И все-таки, — настойчиво сказала Лариса. — Я думаю, вам стоит поделиться со мной тем, что вас вывело из себя.

— Да Тамара… — поморщившись, неуверенно проговорила Людмила Николаевна, — попросила сейчас денег. Сказала, что собирается операцию делать, деньги нужны срочно… Да ладно, это все можно понять, я просто вспылила зря… Достало, что все только денег и просят. Анатолий сегодня меня чуть ли не до нервного срыва довел, тоже денег просил, Алеша стал больше требовать на карманные расходы. Теперь вот Тамара еще… Как будто я им только и нужна, чтобы деньги с меня тянуть!

Голованова неожиданно расплакалась. Лариса, переваривая полученную информацию, одновременно попыталась отвлечь женщину своими вопросами:

— Вы извините, Людмила Николаевна, а сколько конкретно денег у вас просила сестра?

— Тысячу долларов, — промокая глаза платком, шмыгнула носом Голованова.

— И что, серьезная операция? — сдвинула брови Лариса.

— Ну, у Тамары фиброма… Давно уже, и врачи предлагали ее прооперировать, но она все отказывалась, боялась, не хотела под нож идти… Это же неприятно все, сами понимаете.

— И она хочет, чтобы вы нашли ей врача?

— Нет, она сказала, что ляжет в свою районную больницу. — Людмила Николаевна почти совсем успокоилась.

— Но насколько я знаю, такая операция в нашей обычной больнице стоит гораздо дешевле, — заметила Лариса. — И потом, мне показалось, что ваша сестра очень спешила. Откуда взялась эта спешка, если она долгое время тянула с операцией?

— Ну я не знаю… — растерялась Голованова. — Мне и самой теперь это кажется странным, просто она так неожиданно пришла со своей просьбой, что мне некогда было над этим подумать. И в самом деле, почему она не захотела обратиться ни к кому из наших знакомых? Я же сама врач, у меня много друзей-коллег осталось, некоторые в престижных больницах работают… Лучше же к ним обратиться, правильно? А вы что, хотите сказать, что она не на операцию просила?

— Ее поведение говорит как раз об этом, — задумчиво кивнула Лариса.

— Но на что ей могли так срочно понадобиться деньги? — Людмила Николаевна недоуменно вскинула брови. — У нее все есть, к тому же Николай ей деньги оставил… Правда, она их только через полгода сможет получить, но получит же! Что ей нужно так срочно?

— Я думаю, что мне самой стоит это выяснить у Тамары Николаевны, — сделала вывод Лариса, мысленно проанализировав ситуацию. — А вас я очень попрошу пока не задавать сестре никаких вопросов на эту тему. Кстати, вы дали ей деньги?

— Да, дала, — ответила Людмила Николаевна. — А что, не нужно было?

— Да нет, почему же, это ваше дело. А теперь у меня к вам еще один вопрос, но пусть он вас не смущает. Вы говорили, что ваш сын Алексей в ночь убийства Николая был дома. Вы уверены в этом?

— Ну да… — Голованова непонимающе смотрела на Ларису. — А как же может быть иначе? Он пошел спать в двенадцатом часу, а утром я его подняла.

— А мог Алексей или кто-то другой из членов вашей семьи выйти из дома незамеченным? Ну, если бы хотел по каким-то причинам скрыть свой уход? Просто представьте себе такой вариант.

Голованова задумалась. Было видно, что вопрос Ларисы все-таки смутил ее.

— В принципе такое возможно… — наконец неуверенно протянула она. — Я была наверху, в своей комнате, Наташа пришла поздно. Но зачем Алеше нужно было выходить из дома незаметно? Мы никогда не запрещали ему уходить по его делам в позднее время, зачем он стал бы уходить тайком, ведь так? Лариса… — Голованова умоляюще посмотрела на Котову. — Простите, но ваши вопросы меня пугают. Мне кажется, что вы подозреваете нашу семью в чем-то… нехорошем.

— Успокойтесь, Людмила Николаевна, я вас уверяю, что ни одно расследование не обходится без неудобных вопросов, — как можно убедительнее сказала Лариса. — Обычное дело, это ничем вам не грозит. И я не стану вас больше мучить. Ждите спокойно результатов и не забивайте себе голову. В конце концов, расследовать смерть вашего мужа — это моя забота. Спасибо вам за кофе и за разговор.

Попрощавшись с совсем потерянной Людмилой Николаевной, Лариса покинула ее квартиру. Она видела, что Голованова очень опасается за судьбу своих близких, и не стала задавать ей еще некоторые вопросы, чтобы не усугублять ситуацию. В частности, о том, когда вернется домой ее сын.

Вместо этого Лариса села в машину и отъехала несколько метров от дома Головановых, а затем притормозила. Она решила дождаться Алексея Голованова сама.

«Время близится к обеду, — рассуждала она, оставшись в одиночестве, — по идее, он скоро должен прийти из института. Нужно, чтобы разговор с ним происходил не в присутствии его матери, только наедине. Ничего, я его дождусь. Правда, на повестке дня у меня еще Тамара Николаевна Шестакова, адрес которой придется скорее всего выяснять у Карташова, чтобы еще больше не пугать впечатлительную и мнительную Людмилу Николаевну. Ну ничего, к ней я съезжу после беседы с Алексеем, если понадобится. И еще этот Семушкин… Так ли он прост, как кажется? Но Семушкин тоже потом. Пока Алексей».