Сибирской дальней стороной. Дневник охранника БАМа, 1935-1936 - Иван Чистяков

12 [февраля]

Солнце вступает в свои права. После обеда с крыши течет. Радостней становится на душе. Но эта радость еще больше подчеркивает наши черные стороны. До сего времени не нашел средства, способа уволиться. Напротив окна готовят точки, готовятся к разборке и строительству моста. Стучат топоры, и сколько в этом стуке воспоминаний о свободе. Сегодня выходной в Москве. Ехал бы я на трамвае домой, планируя вечер.

Побыл вчера на 14-й подкомандировке, рассказал ребятам о происхождении мира и человека. Часть поняли, часть нет. Все же слабо развиты. 20 километров пешком и как будто так и надо. Зло берет на 3-ю часть за то, что нач. ф-ги распоряжается, хотят делают, хотят нет, для охраны что-либо. Не оборудует Старикова ВОХРе вагон, да и только. Психует. Приедет политрук, узнаем, в чем дело, да и напишем декларацию.

13 [февраля]

Сопки, тайга да мысли. Все это в какой-то пустоте. Причем пустота ограничена. Заграница — другой мир, знаешь о его существовании, но пребывать там не можешь.

14 [февраля]

Пертурбация. Но мне от нее что-то того. Принимаю 5-й взвод. Прибавилось еще 10 километров.

Ну и шалман. Никакой дисциплины. На обратном пути зашел в ОЛП Бурея Мост. Живут же люди — тепло, чисто, светло и просторно. Электричество и радио. Канцелярия — целая квартира. В канцелярии, даже смешно, вывеска нач. охраны, помполит, делопроизводитель. А я живу! Надо ли вспоминать? Лучше не расстраиваться.

На Кулустае наколбасили. Пролетели закрытый семафор, наши и врезались в мотовоз. Два паровоза на кладбище, да мотовоз, три вагона туда же. Вот же сволочи, имеют статью за вредительство на транспорте и все же напились, стервы, да на паровозе. Будет вам. Морозов, Морозов! Вот уполномоченный, ну да он человек тоже. Ударят за Стариковой. Передали, что прислали посылку. Долго думаю, кто бы, и что бы могло быть. Еще можно сказать радость, телефонограмма выехать за премвознаграждением. За что не знаю и даже странно. Но как-то получается у меня, лезу вверх. Я не хочу, но что делать? Не премировали ни одного командира взвода и политрука из старых, а меня выделили, чудно. Утешительного в этом мало. Не хватает стрелков, что делать, как изворачиваться. […] почему убираем?

15 [февраля]

Ну, сам сатана не разберет что и как.

Начальство уехало принимать отряд. Уезжают ф-ги, забирают стрелков. Бедлам, да какой. Еду в штаб отряда получать премию. Выдали 250 рублей, за что не знаю, но догадываюсь. Все же я выше многих комвзводов, а может быть, метят меня повысить? Узнали бы, что я думаю, так сказали бы ласковое слово. Получил и посылку. Хотелось долго не [в] скрывать, хотелось отгадать, что бы могло быть. Но вскрыл и… Яблоки с мандаринами. Хахаха. Не ожидал и никогда бы не додумался.

16 [февраля]

Серенький день. Падает снежок. Скоротать время иду на 13-ю, так с глаз долой. Рядом шагает писарь штаба Савчук. Вспоминает Ленинград, вспоминает Беломорканал, вспоминает туфту. Не было бы туфты и аммонала, не было бы и Беломорканала. Нет групповозов, з/к не дают проводить политзанятия. А есть сильные ребята, сильней в/н и пользы дадут больше, но что сделаешь? Нельзя! Надо все же мне перебраться куда либо на частную квартиру. Иногда хоть выспаться хорошо. Собраться с мыслями.

17 [февраля]

Снова солнце, но восточный ветер холоден.И нет от мыслей мне покоя.Их не удержишь и не запрешь.Эх мысли, мысли, это что-то такоеЧего не остановишь и не возьмешь.Москва, завод, стук молотков и визг пилы,Станочный грохот, цех в пыли.Луч солнца сквозь двойные рамыТак ласково играет на стенеИдут ко мне, и я иду ко многим.Работа здесь кипит и спорится, в огне.А только дверь за мной затворится из цехаВздыхаю я глубоко и свободно…А предо мною лицо.Трамвайный грохот шум авто.Гудки, сирены и светофора красный глазТоптанье ног по тротуару,И как в угаре, спешит, спешит народ.У всех свои дела, свои переживанья.Один в театр, другие на собранье.И я средь всех спешу на стадион.Таких как я, быть может миллион?Жизнь города так многограннаТак скучна, но в то же время так отраднаЧто иногда так хочется уйти сквозь землю провалиться,И иногда готов хоть слиться вот с этой шумною толпой.Идти кружиться, окунувшись в омут с головой.А здесь? в тайге!Такая тишь вокруг, покой и прочееЛишь слышны дятла стук да речь сорочья.Один я без друзей, с душей встревоженной.Бреду как берендей тропой нехоженой.Мосты депо, пути вторые, трасса.Слова и речи громкие.Все это нужно, нужен пафосИ без туфты и аммонала не построили быБеломорканала, так говорят у нас.И без туфты без амонала, да без нас б……вам не построить бы вторых путей.

Свирепый холод, сопки. Преступный мир.Лопаты, кирки, аммонал.Приказы, сводки о побегах и шалман, шалман.Все перепуталось, переплелось, сумбур какой-то,И не поймешь, не разберешь что здесь такое.Не знаешь, где ты прав, где виноват!А иногда не знаешь, что ты должен делать.Не надо забывать и про людей, про командиров.Все говорят, что в вас ведь сила.Вы представители советской власти.Но ведь не в этом счастье.Мы люди мелкого пошиба и размахаБыло бы самое необходимое, тепло, ну чистая рубахаКвартира, чтоб отдельно от телят, свиней!И больше ничего, ей-ей.Не претендуем мы на белый хлеб на масло.Не претендуем на театры на кино.Нам было бы одно. Хоть ночь проспать спокойно,Иль день использовать бы выходной.Ну и мечта заветная избавится от БАМа,Уехать бы домой.

18 [февраля]

День командирской учебы. Но приехать во взвод, надо обладать для этого многими качествами. А первое из них — быть тупоумным. Т. е. прийти на станцию часов в 5 утра и ждать, когда пройдет экспресс. Прошел, но на проход. Значит надо зайти за семафор с километр и сидеть в чистом поле на подъеме. Второй вариант проще — пройти пешком 40 километров. Накачиваем. Командиры слушают, верят или нет? Принимают во внимание или нет? Черт их знает. Человеческая душа — темный лес. Занимаешься и думаешь: командиры здесь, не случилось бы чего в отделении? Но зарядка все же действует. Ложишься спать и думаешь: вызовут к селектору или еще куда? Вот и усни и отдохни. Скорей бы кончилась переброска фаланги. Скорей бы все стабилизировалось! Снежок потихоньку подсыпает. Пасмурно. Пасмурно на улице и на душе.