Детектив под Новый год - Ольга Володарская

Алексей еще потоптался вокруг Нины и ее друзей. Знакомых психологов у Нины не имелось. Маленьких же блондинок имелось штук пять, но не в близком окружении. Искомая дама была, без сомнения, сообщницей одного из друзей, вхожих в дом постоянно. Но и тут мало что просматривалось. У Сурена не было жены, но зато всегда водилось множество молоденьких любовниц, с которыми он иногда приходил к Нине. Степан был женат, но смотрел влюбленными глазами на Нину. Супругу его при этом никто никогда не видел: со своей хронической болезнью она редко выходила из дома. Ирина не имела других подруг, да и то, такую завистливую стерву, как определил ее для себя детектив, способна выдержать только интеллигентная Нина. Остальных «приближенных ко двору» Алексей отмел. Их общение с Ниной было хаотично, тогда как убийца ставил свой спектакль весьма методично, полностью контролируя ситуацию. Так что в кандидаты Алексей вписал только этих троих, да еще домработницу Тамару. Она казалась преданной и благодарной: из своей убогой жизни на Украине она попала в гостеприимный сытый дом, где жила, питалась и получала зарплату.

Впрочем, одна ее недавняя реплика насторожила детектива. «Только бы Машка не сбежала…» – озабоченно вздохнула Тамара. Фраза сама по себе ничего не значила, она могла быть совершенно безобидной и отнюдь не указывала на убийцу, но детектива она навела на мысль. И мысль следовало проверить. Для чего нужно задать Нине всего один вопрос, но Алексей плохо представлял, как к нему подобраться. Это был очень неделикатный вопрос, очень…

И, поразмыслив, детектив решился на маленькое преступление. Лепка снеговика очень сблизила его с Машей, и теперь девочка, завидев Алексея, всегда бежала к нему. Чем детектив и воспользовался. Выждав, пока Тамара, прогуливаясь вокруг детской площадки, повернется к нему спиной, он появился из-за гаражей и поманил к себе Машу. Та немедленно подбежала к детективу и церемонно подала ручку.

Она не была приучена к ласке и всегда отстранялась, если кто-то из взрослых хотел ее поцеловать в щечку или погладить по головке. Нина, догадываясь, что нежности в среде нищих не приняты, научила Машу здороваться за руку, что та делала с уморительной ритуальной важностью.

Алексей маленькую ручку ухватил и утащил Машу за гаражи, шепча, что это игра такая, «прятки» называется. Еще в прошлый раз ему показалось, что Тамара чуть туговата на ухо, и сейчас он очень рассчитывал, что не ошибся, и его шепот не долетит до домработницы.

Услышав обеспокоенный зов Тамары, он увел девочку подальше раньше, чем она могла бы ощутить подвох. Алексей видел, как Тамара в панике помчалась к подъезду. И пять минут спустя оттуда выскочила Нина, надевая шубку на ходу и дико озираясь по сторонам. Алексей с Машей немедленно появились в поле их зрения. Тамара с облегчением перекрестилась, а побледневшая Нина молча схватила Машу и прижала к себе. Узнав, что детектив затеял «невинную игру в прятки», Нина впилась в него глазами, словно пыталась прочитать признаки безумия в его лице.

– У вас плохо с головой, господин детектив, – сказала она резко. – Этот ребенок – это все, что у меня осталось. Если она исчезнет, я перестану жить.

И, круто повернувшись, Нина направилась с Машей к подъезду, не пригласив детектива. Ну что ж, он примерно на это и рассчитывал. Теперь он знал точно, что должно произойти в ближайшие дни. Последние бумаги по удочерению были выданы сегодня, и на завтра назначен праздник. Завтра Нина скажет Маше, что она ее мама… А Маша ответит Нине, что давно об этом знает от «феи»… Нина ничего не поймет, она будет плакать от радости, гости будут рыдать от умиления, фотографировать и снимать на видео… И среди них будет всхлипывать и вытирать сопли тот или та, кто собирается убить Нину.

Но не завтра. Убийца дождется праздника, полноты счастья Нины, которую Маша начнет называть «мамой», – для того чтобы нанести удар как можно более чувствительно… Потому что теперь Алексей был убежден: убийства не будет. Будет – самоубийство. Нина, уже пытавшаяся наложить руки на себя, не выдержит еще одной беды.

А она случится после праздника – после того, как Нина услышит «мама» из уст ребенка, после того, как она окончательно поверит, что бог наградил ее этим счастьем за все страдания. Ведь когда человек счастлив, он наиболее уязвим…

Вот тогда-то Маша и сбежит.

На праздник Алексей Кисанов не пошел, да и Нина его пригласила весьма холодно, не простив ему выходку с игрой в «прятки». Но у него были другие хлопоты, отнявшие целиком два дня.

Вычислить, с кем связана маленькая блондинка никак не удавалось. Вести расспросы впрямую детектив не мог: он бы непременно спугнул преступника. Оставалось одно: наблюдать за девочкой круглосуточно, уповая на то, что убийца не станет откладывать развязку в долгий ящик. Посему Алексей заручился поддержкой бывших коллег из розыска и привел всех в состояние боевой готовности. Он не знал, когда и как это может произойти, но полагал, что убийца выберет дневное время и на улице. У Маши была одна черта, объяснявшаяся ее жизнью в коммуне нищих: она легко подчинялась любому взрослому из своего клана. Что очень облегчало задачу преступника, тем более что и в доме у Нины Маша оказалась тоже в постоянной группе «своих». Нина позаботилась об этом намеренно, боясь, что ребенок, привыкший к толпе площадной жизни и к коммунальному быту нищих, может затосковать, лишенный привычного простора и многолюдия.

Однако на прогулках Тамара теперь не спускала глаз с девочки, а Нина, выходя с ней в магазины или в кино, крепко держала Машу за ручку. Признаться, Алексей не представлял, как преступник возьмется за это дело. Уведет? Украдет? Подговорит?

Хотя… Если учесть, что «фея»… Если его догадка верна, то это случится скорее ночью. Просто потому, что днем с девочки глаз не спускают. Ну конечно, ночью!

Детектив не ошибся. Нине подарили еще три дня счастья. А на третью ночь, около двух часов, Маша вышла из подъезда, совсем одна, озираясь по сторонам. Стоявшие неподалеку неказистые «Жигули» вдруг мигнули фарами, дверца гостеприимно распахнулась, и Маша исчезла в утробе машины.

Ее никто не остановил. Ночной извозчик, наверняка случайный, ехал аккуратно, и проследить за ним не составило никакого труда. У дома на Беговой «Жигули» затормозили, невысокая женщина в шубке расплатилась с водителем, взяла Машу за руку и скрылась с нею в подъезде. Час спустя оперативники установили, кто проживает по данному адресу, и оставили человека для наблюдения. За Машу особо не волновались: она пока в безопасности. Пока Нина жива.

К Нине детектив приехал рано, неприлично рано. Шесть утра – отнюдь не время для визитов. Но как раз время для оказания скорой помощи, в которой Нина остро нуждалась.

Теперь наступило время для объяснений, и он объяснял. И почему так бесцеремонно напрашивался в гости, и зачем устроил нелепую игру в прятки, чего примерно ожидать в ближайшие пару дней и как себя вести… После десятка заверений, что с Машей ничего не случится, Нина вняла наставлениям Алексея и согласилась с его условиями. Она была сильной женщиной, эта хрупкая, нежная, интеллигентная Нина…

В первый вечер Нина не подходила к телефону, а на звонки в дверь выходила Тамара и приглушенно объясняла: «Сами понимаете, какое горе… Она с постели не встает…»

На второй день Нина преобразилась.

– Нет, не беспокойтесь за меня, – отвечала она всем по телефону с необыкновенной твердостью. – Я не сдамся. Я буду бороться. Я найму десять частных сыщиков, если понадобится! Но мы найдем Машу! Только сейчас мне надо побыть одной…

На третий вечер после исчезновения Маши к Нине вторглись, чуть ли не против ее воли, друзья в полном комплекте: Сурен, Степан и Ирина.

– Это не дело, – гудел Сурен, – ты тут одна, а тебе нужна сейчас поддержка близких людей, даже если ты в этом не отдаешь себе отчета!

– Ниночка, не гони нас! – вторила Ирина. – Мы просто тихо посидим рядом, разделим с тобой твои тревоги…

– Нина! Ты не должна быть в такую минуту одна! – мучительно искал слова Степан. – На что же друзья, если… В том смысле, что когда плохо…

– А что говорит милиция? – Это Сурен обеспокоился.

– Да, что она говорит? – хором поддержали Ирина и Степан.

– Ищут, – сурово ответила Нина.

Вечер протянулся в тоске и тревоге. Об игре в карты не могло быть и речи; гости не знали толком, чем заняться и что сказать. Наконец начали прощаться. Первым откланялся Сурен, за ним Ирина. Степан медлил.

– Нина… – проговорил он, когда за Ириной закрылась дверь. – Нина, милая… Ты знаешь, как я… Как близко принимаю к сердцу все, что происходит с тобой… Я принес хороший коньяк… Тебе нужно немного расслабиться, Нина! Посидим, поговорим…

Нина удивленно подняла брови.

– О чем, Степан?

– О жизни… О любви… Ты ведь догадываешься, что я… Я никогда бы не осмелился тебе сказать, пока Георгий был… – Он запнулся. – Пока ты была не одна… И потом, я женат… Моя жена, ты знаешь, она больной человек…