Кольцо с шипами Карина Рейн (СИ) - Рейн Карина

В искренности его слов я ни капли не сомневалась — Николай действительно любил и любит свою жену; а вот об Александре я такого же сказать не могла — скорее всего, она любила его кошелёк, нежели его самого.

Меркантильная стерва.

Пара выпитых бокалов шампанского за успешно заключённый контракт начинают проситься наружу, и я, извинившись, медленно плыву в сторону дамской комнаты, покачивая бёдрами — и откуда только умение взялось? В комнате я немного перевела дух и искренне пожелала, чтобы вечер наконец-то закончился. Николай, конечно, был приятным собеседником — в отличие от его жены — и вряд ли другие клиенты Демида будут таким же безобидными, но мне всё же хотелось поскорее попасть домой.

Не успела я отвернуться от зеркала, как дверь комнаты хлопнула, и рядом со мной материализовалась… Александра.

Век бы её не видать.

— Не думала, что Демид когда-нибудь женится, — опёршись бедром о раковину, роняет со снисходительной улыбкой. — Он не рассказывал тебе о том, что когда-то мы были близки? По глазам вижу, что нет. Он не тот человек, кто сможет быть примерным семьянином. К тому же, ты не его типаж — слишком молодая.

Она пытается меня задеть? Я вас умоляю, со мной этот номер не прокатит.

— Ваши с ним отношения остались в прошлом — по крайней мере, для моего мужа. А что касается его женитьбы… Должно быть, его потянуло на новые ощущения, — с милой улыбкой отвечаю. — Знаете, иногда так надоедает всё старое…

Подмигнув женщине, выхожу из комнаты, успев заметить, как от смеси шока и злости у Александры отвисает челюсть, и слышу в спину разъярённое «Вот же дрянь!», но от этого только ещё сильнее улыбаюсь: вот вам наглядный пример поговорки «не рой другому яму».

Впрочем, к нашему столику возвращаюсь уже слегка утомлённая этой игрой в эмоциональные прятки — будь мы в обществе попроще, я бы давно оттаскала эту стерву за волосы за неподобающее поведение. Демид встречает меня чересчур внимательным взглядом и глазами спрашивает, всё ли в порядке. Догадывался ли он, что Александра может что-то отколоть, оказавшись наедине со мной? Возможно. Но меня это мало волновало.

— На вас лица нет, дорогая, — участливо роняет Николай. — С вами всё в порядке?

— Если честно, я не очень хорошо себя чувствую, — для пущей убедительности прикладываю пальцы к вискам.

На лице мужчины расцветает понимающая улыбка, которая заставляет меня нахмуриться.

Что его так развеселило?

— Означает ли это, что в вашей семье скоро будет прибавление?

Окончание фразы долетает до слуха подошедшей Александры, с которой сегодняшних потрясений до конца жизни хватит. Я отчего-то краснею и перевожу взгляд на Демида, который едва сдерживает смех: уж мы-то прекрасно знаем, что я не беременна.

Но улыбка всё же растягивает его губы, и Николай расшифровывает её по-своему.

— Наши искренние поздравления будущим родителям, — целует мою руку и пожимает Демиду.

От растерянности не знаю, что на это ответить и просто играю в молчанку, а Пригожин, видимо, вообще получает удовольствие от сложившейся ситуации. О чём, спрашивается, думает? Нельзя ведь вводить людей в заблуждение!

— На самом деле… — открываю рот, но Демид не даёт мне закончить.

— С вашего позволения, я бы хотел отвезти жену домой, — улыбается и поднимается на ноги. — Надеюсь, вы понимаете.

Пытаюсь сдержать своё изумление от его поведения: зачем он меня перебил? Я ведь собиралась развенчать эту ложь о своём положении, а Пригожин лишь ещё больше её подкормил.

— Конечно-конечно, — кивает Николай. — Увидимся в офисе в понедельник, Демид. Нам ещё нужно определиться, кто из твоих сотрудников будет сопровождать меня в поездке.

Демид кивает, помогает мне подняться и выводит на свежий воздух; моя кожа моментально покрывается гусиной кожей от прохладного ветерка, и Пригожин стаскивает с себя пиджак, чтобы накинуть его мне на плечи.

— Спасибо, — роняю тихо и наблюдаю за тем, как Андрей подгоняет машину. Только в салоне я решаюсь прибегнуть к обвинениям. — Зачем ты поддержал эту ложь про мою беременность? Это неправильно!

— Я не сказал ни слова против лишь потому, что собираюсь их заблуждение сделать реальностью, — шепчет мне на ухо. — Сегодня вечером ты слишком много мне обещала своим поведением, любовь моя.

По телу разбегаются мурашки от его откровенного заявления, и я плотнее кутаюсь в пиджак.

Мне всё же аукнулось.

— По-моему, ты просто видишь то, что тебе хочется видеть, — нервно отзеркаливаю.

— И почему же я тебе не верю?

— Может, мы лучше поговорим о моей работе в твоей компании? Ты динамишь меня не хуже, чем я тебя.

— Ну, по крайней мере, ты признаёшь, что тоже динамишь — это прогресс, — невесело фыркает. — Это единственное, что интересует тебя в жизни со мной? Работа в моей фирме? А как же семья? Я думал, что для любой девушки самое важное — это семья и дети, но после встречи с тобой я уже ни в чём не уверен.

Удивлённо распахиваю глаза: так вот какое впечатление я произвожу на него — самовлюблённой эгоистки? Выходит, я в его глазах выгляжу не лучше Александры — но той хотя бы нужно его сильное спортивное тело, а мне — лишь должность в престижной компании… Самое обидное, что до встречи с Демидом именно семья была для меня на первом месте; не важно, был ли это папа или муж и дети — семья была моим идеалом, а теперь я кажусь Демиду — да и всем, наверно — девушкой, которая прельстилась должностью.

— Семья всегда будет для меня на первом месте, — не соглашаюсь.

— Но я никогда не стану частью твоей семьи, так? — презрительно фыркает. — Это ты хочешь сказать? Почему? Недостаточно богат? Не хватает влияния в обществе? Не так хорош собой, как мог бы быть?

— Деньги, влияние и смазливое лицо — ненадёжные материалы для строительства крепкой семьи, — отворачиваюсь и смахиваю со щёк невесть откуда взявшиеся слёзы. — Сколько себя помню, я всегда мечтала о том, что однажды встречу человека, которого искренне полюблю. Но появился ты — весь такой властный, неумолимый, строгий, не терпящий возражений — и решил, что мы с тобой станем семьёй только потому, что тебе так хочется. Жизнь чуточку сложнее картинок из детской книжки, знаешь ли.

В машине повисает зловещая тишина; ещё недавно от Демида веяло желанием, а теперь — арктическим холодом, причём так, что мне захотелось плотнее завернуться в его пиджак.

Что я, собственно, и сделала.

Бросаю нервный взгляд в сторону Андрея — наверняка слышал весь разговор и уже составил мнение о том, что из себя представляет наш брак. Если бы водителем была женщина, вся компания Пригожина уже знала бы всё в подробностях и зубоскалила на тему того, что наш союз трещит по швам — ещё и ставки бы делали, когда он развалится вовсе. Но Андрей не отрывает взгляда от дороги и старательно делает вид, что его вообще здесь нет.

В лифте, который теперь казался удушающе тесным, мне окончательно стало не по себе; всё в том же безмолвии мы оба вошли в квартиру, где Демид развязал и стащил галстук и направился прямиком к мини-бару. Звякнуло стекло, и вот в руке у Пригожина уже поблёскивает бутылка с жидкостью насыщенного коричневого цвета.

— Только не говори, что ты собрался напиться! — спрашиваю с недоверием.

— Иди спать, Ульяна, — небрежно роняет, и я вижу, как ходят желваки на его лице. — Поговорим завтра.

По тону понимаю, что сегодня уже нормального разговора не получится, поэтому оставляю его пиджак на диване и безропотно плетусь в свою комнату, скинув с ног опостылевшие каблуки. После них ноги нещадно болели, будто их кололи сотни иголок, а позвоночник больше напоминал кусок дерева по ощущениям. Быстро принимаю душ, который немного расслабляет напряжённые мышцы, и переодеваюсь в пижаму; когда преодолеваю небольшое расстояние от ванной до спальни, слышу, как звякает очередная бутылка — на этот раз под ворчание Демида. У меня сердце проваливается куда-то вниз: он в гневе неадекватен, а в гневе и под градусом даже боюсь представить, что он может устроить. В который раз жалею, что на двери комнаты нет замка или хотя бы щеколды, поэтому придвигаю к ней кресло — на всякий случай.