Цена власти. - Олег Волков

Великий Создатель, в безграничной силе своей, преодолев бездну пространства и времени, послал их на эту отсталую планету. Явил этим простым, диким, но некогда великим людям. Пять лет. Пять долгих мучительных лет минуло с тех пор.

Род Мудрой Совы боязливо, настороженно принял их. Что поделаешь: первобытные общества не любят чужаков, сторонятся их. Вне рода, вне покровительства племени, отдельный человек ничто. Ничто, словно забытый на песке сломанный нож. Иссаам, спасённый из лап работорговцев мальчик, выступил поручителем и сородичи поверили ему. Поверили так, как давно разучились верить жители больших городов и владельцы дорогих машин – сразу и без письменных обязательств.

Окончательно сомнения сородичей развеял шаман рода утус Фад по прозвищу Большой мох. Он усадил друзей возле ярко пылающего костра, долго, долго скакал вокруг них в своём чудном наряде из шкур и перьев, монотонно бормотал что-то несуразное и от души колотил в огромный бубен. Тогда Сергей ещё не понимал, насколько тесно переплетена жизнь первобытных охотников с религией и магией. К превеликой радости друзей, Большой мох правильно истолковал волю Великого Создателя.

Дар Создателя, который по незримой воле владельца принимает какую угодно форму, произвёл на сородичей большое впечатление, но не настолько большое к великому разочарованию Сергея. Каждый первобытный охотник немного колдун, каждая первобытная женщина немного ведунья. Любой охотник знает, как заговорить стрелу или как прогнать за порог дух проклятого Хессана. В понимании первобытных людей у кого-то колдовство получается лучше, у кого-то хуже. Только и всего. Каждый житель стойбища носит магический оберег из заячьих лапок, талисман из камушков или волшебную косточку на удачу.

Зато сородичей очень даже поразила полная неприспособленность странных пришельцев к жизни. Читать следы на земле они не умеют, метко стрелять из лука и правильно метать копьё тоже не умеют. Даже как ошкурить зайца и то не знают. А уж к кому из Великих предков обратиться в трудную минуту за помощью и поддержкой, как возблагодарить Великого Создателя за удачу на охоте и отогнать от стойбища души убитых животных и подавно. «Взрослые мужчины, а ума, как у пятилетних мальчишек!» – бросил в сердцах утус Вачиз, сахем рода, когда Сергей не смог попасть из лука в сидящую на ветке в каких-то десяти метрах ворону.

Пришлось наступить на горло собственной гордости и позабыть на время всё, чему учился в школе, и с нуля вживаться в первобытную жизнь. Первое, с чем пришлось смириться – с унизительным положением младших членов рода, которые не прошли обряд инициации и не имеют права выступать перед собранием рода и тем более всего племени.

Охотники по-своему переиначили их имена. Так Ян стал тусом Ягисом, Андрей тусом Ансивом, а сам Сергей превратился в туса Саяна. Приставку к имени «утус» ещё нужно заслужить.

Во вживании в первобытную жизнь больше всех преуспел Ягис. К началу второй зимы он научился тенью ходить по лесу. Под его осторожными шагами сухие веточки перестали трещать артиллерийским салютом на всю округу. Густые кусты разучились цепляться за рукава его куртки. Утки, белки, лисы и даже очень осторожные кабанчики всё реже и реже уходили от его метких стрел.

Полноправным членом рода и племени Ягис стал, когда добыл взрослого медведя. Ему пришлось несколько дней по глубокому снегу преследовать не впавшего в спячку шатуна. Зато ожерелье из медвежьих клыков украсило грудь Ягиса, а мохнатая лапа с длинными когтями полетела в жертвенный огонь перед идолом Вема-защитника.

Не так быстро, как Ягис, признание зрелых охотников добился Ансив. К исходу третьей зимы он добыл свой первый знаменательный трофей. Возле пахучей приманки из внутренностей старого лося, в заснеженном шалаше из лапника, Ансив более двух дней караулил осторожную рысь. Грозная лесная кошка не устояла при виде аппетитной кучи из кишок, селезёнки и пахучей крови.

Не смотря на усталость, Ансив до темноты преследовал подранка. Поздно ночью, белый от снега, с царапинами через лицо, Ансив всё же вернулся в стойбище с окоченевшей тушкой молодой рыси. Ржаво-коричневая куртка с короткими тёмными полосками и ожерелье из рысьих клыков сделали Ансива полноправным членом племени. Но! Вслед за друзьями по проторенной дорожке Саян так и не пошёл. Охоте, уважаемому занятию взрослых мужчин, он предпочёл ремесло.

Под руководством бывшего охотника утуса Берца Саян освоил несложное первобытное ремесло. А, благодаря дару Создателя, быстро превзошёл учителя. Первобытные охотники не знают металлов. В их распоряжении только камень, дерево и кость. А с такими доисторическими инструментами даже такая простая задача, как изготовить пару дощечек, превращается в сложное и трудоёмкое занятие на целый день.

Дар Создателя во истину бесценен. Превращая его то в долото, то в пилу, то в сверло, можно на удивление ровно расколоть кусок кремня, распилить древесный ствол и просверлить глубокое отверстия даже в самом прочном камне. В руках Саяна кривой кремневый скол превращается в прямое острозаточенное лезвие, древко стрелы становится на удивление гладким и ровным, а с его рыболовных крючков из кости не соскальзывают даже самые большие рыбины.

Саян, махнув рукой на мнение сородичей, освоил традиционно женские занятия – изготовление посуды и шитьё одежды. Горшки, миски, ложки, ремни, мокасины, куртки и прочие важные бытовые мелочи с его личной меткой появились в каждой семье, в каждой полуземлянке. Его просторная мастерская, навес возле его дома, превратилась в общественный склад товаров первой необходимости. В первобытном обществе нет частной собственности. В дикой природе выжить можно только всем вместе, вместе же ведя коллективное хозяйство.

Саян вызвал бурю восторгов, когда из золотого самородка смастерил красивую трубочку, украшение для волос. Женщины и девушки с большой охотой носят золотые кольца, кулоны и серёжки. Но бывалые охотники буквально онемели от удивления и восторга, когда Саян изготовил арбалет.

После многих опытов и череды неудач Саяну всё же удалось смастерить простейший арбалет: цельная дуга намертво закреплена на длинном прямоугольном бруске. Толстая тетива из огромного количества переплетённых жил удерживается в натянутом положении в специальном пазу. Короткий толстый цилиндр поджимается снизу специальным рычагом и выталкивает тетиву.

Чудо-оружие посылает толстую короткую стрелу на много десятков шагов с невиданной силой. Арбалетный болт с массивным кремниевым наконечником с двадцати метров пробивает медвежью шкуру. Арбалетную тетиву не нужно держать в натянутом состоянии, благодаря чему охотник может потратить на прицеливание гораздо больше времени и точнее поразить зверя. Сородичи быстро оценили возможности нового оружия. Единственное, что серьёзно сдерживает широкое распространение арбалетов – отсутствие упругого материала для тетивы.

Пусть арбалетная тетива короче, чем у лука, но на неё требуется гораздо больше жил. Даже тело матёрого лося не даёт достаточно материала хотя бы на одну такую тетиву. А других упругих материалов, льна или пеньки, первобытные охотники не знают. За изобретение арбалета сородичи прозвали Саяна Умельцем.

Ремесленные изделия Саяна широко разошлись по племени Звёздной Птицы и проникли в другие племена. Но даже убойные арбалеты не сделали его полноценным членом племени. Охотники по старше до сих пор считают, что он отбирает работу у женщин и стариков. Если утус Ягис и утус Ансив обладают правом выступать перед собранием рода и племени, то Саян, скрипя зубами от бессилия, может только присутствовать, сидеть в сторонке среди детей и незрелой молодёжи, да наблюдать, как на его глазах творится большая политика.

Саян повертел на ладони новый только что изготовленный горшок. На сегодня работа закончена, заготовленная глина израсходована полностью. За новой придётся топать за десять километров от стойбища к обрывистому речному берегу. Далековато, конечно. Зато именно там, возле кромки воды, самая лучшая в округе глина: чистая, без песка и камешков.

Саян поставил готовый горшок на землю рядом с четырьмя точно такими же, одним кувшином и пятью кружками. Для более тщательного украшения последнего горшка нет настроения. Сегодня, ближе к полудню, обещал зайти тус Орон. А вот и он.

Под просторный навес, нагнув лохматую голову, зашёл высокий парень лет пятнадцати. Меховая куртка перехвачена широким рёмнем. Высокие, до колен, мокасины тёмные от влаги. Орон широк в плечах, силён невероятно. За сходство с медведем его ещё в детстве прозвали Медвежонком. Этой весной на Большом сборе он обязательно пройдёт обряд инициации и вступит во взрослую жизнь.

- Тус Умелец, – ломающийся голос Орона в недалёком будущем обещает превратиться в густой бас. – Я принёс тебе уток. Как договаривались. Где мои стрелы?