Версаль под хохлому - Дарья Донцова

– Нашел! – возвестил Константин. – Джулия Николаевна Крылова, воспитывалась до пятилетнего возраста в детдомах. До удочерения звалась Татьяной Ивановной Ивановой. Сведения о биологических родителях из общего доступа убраны, но для меня нет преград на суше и на море. Родная мать Джулии...

– Татьяны, – поправил Егор и автоматически начал складывать расшвырянные по столу Кости бумажки.

– Не надо наводить у меня свой порядок! – возмутился компьютерщик.

– Как ты разбираешься в таком бедламе? – укорил его Егор. – В хаосе невозможно существовать!

– Это порядок, – возразил Костя, – мне так удобно.

– Мыслить можно лишь в правильно организованном пространстве, – пробурчал Лазарев. – Ты неразумно тратишь время, копаясь в бумагах, когда надо отыскать нужную.

– Глупости! – заспорил Костя.

– Нет! – решительно возразил Егор. – Хочешь, проведем эксперимент. Ну-ка, дай записку с адресом пиццерии, я тебе ее вчера под нос сунул. Ну, ищи клочок в этом хаосе, я время засеку...

– Битте-дритте, – довольно ответил Костя. – Назвать цифры?

– Это нечестно! – рассердился Лазарев. – Ты сведения в компе нарыл.

– Я всю инфу сразу в электронный формат перевожу, – пожал плечами Константин.

– А почему стол вокруг тебя бумажонками завален? – хмурился Егор. – Где порядок?

Глава 13

Я молча слушала спорящих парней. Если б не работа в бригаде, Лазареву с Рыковым никогда бы не подружиться. Трудно себе представить менее совместимых людей, чем мой напарник и хакер.

Первый всегда одет в костюм, рубашку, галстук и сверкающие ботинки. Сильно подозреваю, что в свободное время Егорушка гладит шнурки. Он патологически чистоплотен, руки моет по сто раз на дню и держит в столе и в автомобиле пачки антибактериальных салфеток. Даже умирая от голода, Егор не купит шаурму. Уличный торговец скручивает лепешку с начинкой немытыми пальцами и вполне может, мастеря закусь, чихать и кашлять. Рестораны Лазарев тоже не особо любит, но готов посещать дорогие заведения, где кухня открыта для взоров клиентов. И уж будьте уверены, он станет наблюдать за тем, как жарят куриные котлеты. Стол Егора похож на тумбочку солдата срочной службы: никаких недозволенных уставом вещей, а разрешенные находятся в четко определенных местах и никогда не меняют дислокацию. Меня поражает, как с таким агрессивно-педантичным характером Егор ухитряется быть бабником, почему он всегда опаздывает на работу. Интересно, по какой причине педант Лазарев безалаберно относится ко времени? И как он не боится регулярно менять девушек?

Один раз я не утерпела и задала этот вопрос Лизе. Эксперт с самым серьезным видом ответила:

– Ты не знаешь? Егор сначала кипятит девчонку в автоклаве, потом, для верности, протирает антимикробными средствами, делает необходимые экспресс-анализы – так, по мелочи: СПИД-гепатит-сифилис-хламидиоз – и отводит в спальню, где включена кварцевая лампа. Да, еще у него в ванной есть с десяток крючков, над каждым таблички: «лифчик», «трусы», «платье», «колготки». При раздевании девчонкам следует...

Договорить Елизавета не смогла, ее задушил смех. Я тоже похихикала, но так и не поняла, каким образом неразборчивость в связях уживается у Егора с запредельной, почти маниакальной аккуратностью. По идее, Лазарев должен обходить женщин по широкой дуге. Они же разносчицы инфекции! У одной кариес, у другой руки с утра не мыты, третья принимает душ всего-то два раза в день, утром и вечером, к обеду дама явно запылилась. Но нет, при общении со слабым полом брезгливость Егора отключается.

Костя, наоборот, живет в хаосе и постоянно жует фастфуд. Трудно сказать, надел он сегодня чистую футболку или вот уже месяц ходит в одной и той же. Вещи Рыкова вечно покрыты пятнами от кетчупа и других соусов: натянув в восемь утра свежую майку, наш компьютерозавр непременно уронит на нее через пять минут сосиску. Один раз Егор, который с педагогическим занудством пытается перевоспитать Константина, схватил его айпад и завопил:

– Ты когда-нибудь планшетник протираешь?

– Лишняя трата времени, – ответил с набитым ртом Костик. – Ну, проведу салфеткой по экрану, так через пятнадцать минут тот все равно запылится.

Лазарев в негодовании сдернул с электронной игрушки чехол, начал трясти его над столом Кости и шипеть:

– Глянь! Вас ист дас?

– Крошки, – спокойно сообщил компьютерщик. – Они мне не мешают.

Но! Если кто-нибудь из наших клиенток случайно коснется Рыкова, тот со скоростью мухи кинется в сортир и начнет яростно мыть место, которое осквернили руки. А ежели в тот момент в санузел заглянет Лазарев, то начнется скандал. Егор будет орать:

– Ну не свинство ли брызгать на пол и уделывать зеркало мыльными пятнами? Немедленно наведи порядок!

Кроме того, Рыков старательно избегает обязательных в мужской среде рукопожатий. А когда одна наша клиентка в знак благодарности повисла у Костика на шее и влепила ему смачный поцелуй, хакер так посерел, что я всерьез испугалась за его жизнь.

Но, несмотря на некоторые странности характера, и Егор, и Костя настоящие профессионалы. Впрочем, как и Лиза. О шефе я уж и не говорю. Честно признаюсь: в его присутствии у меня буйным цветом распускается комплекс неполноценности, в особенности когда Антон, выслушав меня, морщит нос и вежливо интересуется: «Значит, такова твоя версия?»

Я тут же испытываю детское желание залезть под стол и оттуда пропищать: «Виновата. Сейчас подумаю как следует и выдам креативное решение».

Но, кажется, я отвлеклась.

Пора прекратить перебранку парней, и я воскликнула:

– Потом выясните отношения! Костя, что там с Джулией?

Рыков уткнулся носом в экран.

– Но мне же помешали нормально рассказать! Ладно, повторю. Татьяна Ивановна Иванова брошенный младенец. Я выяснил, что ее биологическими родителями являлись Виктор Потемкин и Вероника Суханова. Девочка появилась на свет с челюстно-лицевыми дефектами, именуемыми в народе «заячья губа» и «волчья пасть». Мать написала отказ, от отца бумаги я не обнаружил. Похоже, Вероника не захотела воспитывать проблемную малышку и скрыла от супруга факт появления на свет ущербной дочери. Думаю, роженица элементарно заплатила главврачу, а та решила проблему. Татьяна Иванова сменила несколько детских учреждений, ей сделали не одну операцию. В пятилетнем возрасте несчастную удочерила семья Крыловых, Николай и Юлия, Таня превратилась в Джулию.

– Отлично. Теперь нарой информацию о приемной семье малышки, – потребовала я. – И разреши выразить тебе восхищение: как ты ухитряешься накопать гору сведений за несколько секунд?

– Если знать, где искать, то ничего хитрого в этом нет, – заскромничал наш компьютерный гений.

– Не скажи, – подал голос Егор. – Достаточно часто люди, работающие с компьютером, отвечают на мой запрос: «Простите, документ, который вы ищете, отсутствует в электронном формате».

– Верно, – согласился Рыков. – Если бумага существует только как бумага, я бессилен. Но некоторое время назад все учреждения обязали оцифровать архивы. Немногие успешно справляются с работой, но тут нам повезло: база роддома, где произвела на свет старшую дочь Суханова, полностью доведена до ума. И сведения по удочерению-усыновлению тоже.

– Вот так просто? – удивилась я. – Без пароля или кода любой может войти в нее и узнать сведения о приемных детях? А как же сохранение тайны?

Костя повернулся ко мне.

– Кто сказал, что без пароля? Защита есть.

– Но ты ее обошел, – не успокаивалась я.

Рыков хмыкнул и снова уставился на экран.

– Он еще не то может, – гордо сказал Егор. – Костик, помнишь аэропорт Домодедово? Ну, когда Базаров бежать пытался...

Рыков кивнул, Егор засмеялся.

– И что там случилось? – разобрало меня любопытство.

– Ерунда, – отмахнулся Егор. – Странно, что ты вдруг удивилась способностям Рыкова, не первый ведь день с ним работаешь.

– Не ожидала, что сведения многолетней давности обнаружатся в электронном виде, – пробормотала я, – думала, придется шерстить папки вручную.

– Брр... – поежился Егор, – ужасное занятие.

– Нам нет преград на море и на суше, – пропел любимую песню Костя. – Слушайте про тех, кто удочерил Джулию. Николай, сотрудник министерства внутренних дел, оперативный работник, служил в обычном отделении милиции. Вау!

– Что такое? – тут же отреагировал Егор.

– Погиб в результате несчастного случая, когда Джулия училась в старших классах, – отрапортовал Рыков. – Чистил пистолет и случайно выстрелил себе в лицо.

– Такое бывает? – усомнилась я.

– Случается, – прозвучал голос Лизы.

Я обернулась.

– Ты здесь? Не заметила тебя.

– Наша Лизок – маленькая, неприметная белочка, – не замедлил схохмить Егор. – Вот Танюша нигде серой тенью не прошмыгнет.