Его счастье (СИ) - Вэс Энжи

Глава 10

На следующий день Саймона не покидали размышления о том, как пресечь шантаж Лонгстри и не дать ему подорвать репутацию Оливии. Сидя у себя в кабинете, он проигрывал в своей голове несколько вариантов развития событий и их последствий. Но в конечном итоге его мысли всегда возвращались к вчерашнему поцелую.

О чем он думал, когда внезапно схватил ее, как зверь, и утащил в темную комнату, чтобы украсть ее поцелуй? Ответа на этот вопрос не было, но он хотел этого. Он хотел ее и чувствовал, что нуждается в ней. И что было самым приятным, так это то, что Оливия не оттолкнула его (ну, почти), не закричала, зовя на помощь, а мягко ответила на поцелуй. И тогда стало ясно, что она тоже этого хотела.

Саймон улыбнулся, откинувшись на спинку кресла с закрытыми глазами и заведя руки за голову. Он вспомнил, как она прижалась к нему всем своим мягким телом, жадно впившись в его губы. Через несколько минут на них не осталось бы одежды, и разгоряченные тела слились бы как одно целое на той кровати, что ласково шептала им прилечь...

Неожиданно для него в кабинет вошла Кэтрин, и все фантазии выдуло сквозняком в окно. Она села на стул напротив него с пронзающими насквозь голубыми глазами. Саймон выпрямился и пододвинулся ближе к столу. Прочистив горло, он сделал вид, что занят документами.

- Ты, наверное, удивишься, но есть такая вещь, как стук в дверь. - От него веяло холодным безразличием. – Его используют, когда хотят войти к кому-то.

Мать бросила перед ним светский журнал.

Саймон перевел взгляд с него на нее и спросил:

- Что это?

Герцогиня наклонилась вперед.

- Это самая обсуждаемая тема во всех домах Англии. - Она разила недовольством. - Объясни мне, что ты делал на днях у Уотсонов и почему позволил себе дважды протанцевать с их дочерью на концерте Деббитов?

Будучи властной женщиной, Кэтрин пыталась подчинить себе все возможные механизмы. И, по всей видимости, выбор невестки она рассчитывала полностью контролировать и организовывать сама. Только с чего она взяла, что Саймон будет играть по ее правилам?

- С чего бы мне перед тобой отчитываться, Кэтрин? – Он откинулся на спинку кресла. – Разве я давал тебе повод думать, что ты можешь меня контролировать и решать все за меня?

- Ответь мне, почему Уотсон? Она ведь тебе совсем не подходит. И это мягко сказано.

- Это не тебе решать и никому другому, - отрезал Саймон.

- Сын, это нелепо! Герцогиня из нее никакая. Есть кандидатуры намного интереснее и красивее. Оставь это на мне, и я все организую. А про эту бестактную и безвкусную девицу забудь. Я ни за что ее не приму.

Последние слова очень задели Саймона и привели его в ярость. Его эгоистичной матери, которую никто и никогда не волновал, кроме нее самой, следовало бы помолчать. Эта женщина, сидящая здесь, на протяжении всей жизни не общалась с ним, не интересовалась им, не говоря уже про какую-то заботу и ласку. Она всегда была холодна и иногда раздражительна к Саймону, как к чужому. Даже у его друга Хью было больше прав и привилегий на участие в его жизни, чем у нее, родной матери. И теперь эта статная и высокомерная леди пытается манипулировать им, изменить его выбор, попутно оскорбляя Оливию. Саймон непроизвольно сжал руку в кулак и смерил ее взглядом как камень.

- Кэтрин, после всех лет моей жизни, в которой тебя никогда не было, ты вдруг решила, что имеешь право как-то влиять на нее? – сказал он с чувством превосходства. – Я так не думаю. И никаких больше оскорблений в сторону моей будущей жены я не потерплю. В противном случае тебе придется сократить свои расходы до минимума. Надеюсь, я выразился весьма четко?

Герцогиня замолчала, поджав губы и презренно прищурив глаза. Она чувствовала безысходность своего положения. Однако Саймон был уверен, что она на этом не остановится и сделает все, чтобы переиграть ситуацию по-своему.

- Весьма, - ответила с обидой Кэтрин. – Ты весь в своего отца. Пользуешься своей властью, чтобы унизить меня, указать на мое место. Ты упрекаешь меня в недостаточном внимании к тебе, когда ты был ребенком, хотя сам никогда не делал шаги навстречу. Ты никогда не думал, что мне, возможно, тоже нелегко, особенно после смерти Сэмюэла.

- Знаешь, я тут несколько дней назад думал над тем, что ты, скорее всего, не примешь Оливию, и я оказался прав. Именно поэтому я решил, что, когда мы поженимся, ты переедешь во вдовий дом, как полагается, - спокойно изложил Саймон.

Она возмущенно стрельнула глазами. Кэтрин резко встала, что стул пошатнулся, и неторопливо пошла к выходу.

Она шла настолько медленно с печалью на лице, что у Саймона складывалось ощущение, как будто она специально оттягивала время, чтобы он остановил ее, извинился перед ней, умоляя о прощении. Но черта с два! Еще одна манипуляция оказалась провальной, и дверь с грустным скрипом тихо захлопнулась.

Наступила тишина – благотворная почва для раздумий и мыслей. Его мать была права, сказав, что Саймон не предпринимал никаких попыток сблизиться с ней даже после похорон отца и до этого. Во-первых, она не сильно-то скорбела по мужу, хотя и облеклась во все черное и ходила так около года. У Саймона были некоторые подозрения. Впоследствии он узнал, что Кэтрин уже несколько лет встречалась с любовником, юристом и почти ровесником Саймона. А во-вторых, он считал, что это уже не так важно в его жизни. Он давно не ребенок, поэтому не нуждается в матери, которая никогда его не любила. Вот и все.

Саймон хоть и не близок с Кэтрин, но знал ее достаточно хорошо. Просто так она не привыкла сдаваться. Он понимал, что пока он не женат, она постарается навязать свое любым путем. Но с Кэтрин он разберется немного позже, а пока что нужно подумать о бароне Лонгстри.

Саймону пришла в голову идея добыть ответный компромат. Для этого нужно нанять специального человека, который будет готов под него рыть. Дело, конечно, рискованное. Возможно, он просто потратит время и ничего не найдет, но больше не было никаких вариантов.

Если вдруг Лонгстри соберется выложить все, что знает, то Оливии придется выйти замуж либо за него, либо за барона. Не то и не другое не устраивало саму Оливию и Саймона. Он хотел, чтобы это был ее выбор. Причем добровольный и без всякого давления. И он постарается проложить ту самую дорожку, ведущую к ее сердцу.

Раздался стук в дверь. Саймон дал разрешение войти, и снова пришла Кэтрин. Какого черта ей опять нужно? Ее лицо выражало гордость и обиду. С высокоподнятой головой и осанкой аристократки она прошла к письменному столу и села на то же место, где была несколько минут назад. Саймон не мог понять, по какой такой причине сердитую герцогиню принесли сюда ноги.

- У тебя еще какой-то вопрос ко мне? – спросил он.

- Нам необходимо провести загородный визит, - начала решительно Кэтрин.

Он был несколько ошеломлен, отчего резко поднял голову.

- В этом такая острая нужда? Это может подождать до следующего сезона.

- Нет, не может. Люди начинают поговаривать, что у нас в семье какие-то проблемы. Мы редко выходим в свет и очень давно не устраивали балов и визитов. Это острая необходимость.

- Меня не волнует, что говорят люди, Кэтрин, - ответил Саймон и, откинувшись назад, сложил руки.

Кэтрин продолжала настаивать:

- Одно – сплетни, а другое, когда окружающие затаят обиду и перестанут присылать нам приглашения и навещать нас, начнут поговаривать недоброе. Влияние ослабнет, связи оборвутся. Ты знаешь, как это работает.

Саймон подумал, что это как раз та ловушка, которую хочет затеять мать. Возможно, она пригласит кого-то, с кем будет сводить его, либо хочет отвести от Оливии. Однако сейчас к нему в голову пришла заманчивая мысль: нужно обязательно пригласить Уотсонов.

В своих владениях завоевать Оливию будет гораздо проще. Он покажет ей особняк, сад и парк. Все то, чем она сможет управлять вместе с ним. А еще он будет видеть ее практически каждый день. Идея очень воодушевила Саймона и его лицо заметно посветлело.