Рейх. Воспоминания о немецком плене, 1942–1945 - Георгий Николаевич Сатиров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второе направление, по мнению «Schwarzes Korps», должно обеспечить немцам выход к Баку. Захватив Кавказ, гитлеровцы рассчитывают лишить Россию нефти и марганца. Они уверены, что в тот момент, когда вермахт появится в Закавказье, Турция выступит на стороне «Оси»[358]. С помощью пятой колонны будут быстро захвачены Ирак, Сирия, Палестина, Йемен, Саудовская Аравия, Иран, Афганистан. Объединенные немецко-турецкие войска достигнут Индии и Суэцкого канала. Одновременно начнут наступление дивизии Роммеля в Африке[359] и японские силы на Дальнем Востоке. В результате этих действий Британская корона лишится всех своих колоний, Средиземное и Черное моря превратятся во внутренние немецкие бассейны, Empire[360] распадется, а Россия останется только как историческое понятие.
Так «Schwarzes Korps» делится с эсэсовцами своими черными замыслами.
Но, как говорится,
Гладко вышло на бумаге,
Да забыли про овраги,
А по ним ходить[361].
Каримова не узнаю: от работы уклоняется, маскируется, подолгу просиживает в уборной, хотя совсем не курит.
Словом, «человек меняет кожу»[362].
Что на него подействовало: угрозы Саши Романова, насмешки товарищей, пример образцовых маскировщиков и кранковщиков, наши ли попытки усовестить и убедить?
Не знаю. Но, вероятно, не только это. Каримов — неглупый парень. Он, видимо, понял, что, сколько бы ни вопили немцы о близкой победе их оружия, Райш по-прежнему трещит по всем швам и расползается.
Как бы то ни было, а Каримов стал другим человеком. Мастер орет на него и лупит почем зря за «мале рапота», шеф воздействует карцером и хальбрационом[363], командофюрер лишил его высокого звания баракенельтесте.
Искренно ли раскаяние? Не уверен. Посмотрим, как поведет себя в дальнейшем наша Магдалина[364] в штанах.
Ordnung und Sauberkeit — unsere Ehre[365]. Так гласит плакат на стене.
По правде сказать, в цехах МАД он звучит как ирония. Здесь нет ни порядка, ни особенной чистоты, а в производственном процессе — чистейший хаос.
— Это правда, — соглашается Монн, — что на МАД устаревшие станки, допотопные методы производства. Но работать здесь легче. На других фабриках — Банбедарф, Демаг, Локверке, Мерк, Рем унд Хаас[366] и др. — самое современное оборудование, рациональные методы работы, чистота и порядок. Только я не хочу, чтобы Арбайтсамт[367] перевел меня туда: там у рабочего выжимают все соки.
— Да и вы пожалеете, — прибавляет Шош Пардонна, — если окажетесь там. На тех фабриках от русских требуют больше, а бьют крепче. Я-то знаю. На МАД спокойнее. Унзере юнгешеф ист дох глёйбише унд гуте менш[368].
Ну и хорошо, что нет Ordnung’а[369] на МАД. Его отсутствие нам в[о] благо. Больше порядка — больше работы, крепче побои, меньше возможностей маскироваться, труднее саботировать.
Ordo ex chao[370], гласит масонский девиз. Мы стремимся к другому: Chao ex ordo.
— Ду ин Педабож гевезен?[371] — спросил Пардонна.
— Во ист ден Педабож?[372]
— Ин Русслянд[373].
— Хаб кайне анунг. Филяйхт кляйне штадт?[374]
— Нет кляйне штадт. Ист гроссе штадт[375].
— Педабош ист гросе штадт? Вайс нихьт бешайд: Хаб нимальс гехерт[376].
— Визо? Педабож?… А, Петербург, Петроград, Ленинград.
— Я, я. Ецт Ленинград, аба фрюэр Педабож[377].
Наше первое знакомство с Пардонна началось со следующего диалога:
— Ви хайст ду?[378]
— Георгий.
— Кеоки, Кеоки. Ишь канн ништ аусшпрешен[379].
— Ауф дойч, — вспомнил я школьные уроки, — дас хайст Георг[380].
— Кеок, Кеок. Ман канн ди цунге цербрешен. Хаст гезагт ауф дойч Кеок? Аба ин Дойчлянд гибтс нет зо айне наме. Вильст ду дайне наме лятайнишь ауфшрайбен?[381]
Я написал мелом на верстаке: «Georg». Пардонна вгляделся в надпись и вдруг просиял:
— А, Шош! Вот это немецкое имя. А ты говорил Кеок. Такого имени у нас нет. А знаешь ли ты, что я тоже Шош? Мы с тобой тезки.
Однажды тот же Шош Пардонна (кстати, его фамилия пишется Pardonner[382]) сказал:
— Битте шен, холь эмоль хамма[383].
Я сначала ничего не понял. Едва-едва догадался (и то лишь тогда, когда Шош призвал на помощь язык жестов), что ему нужен был Hammer[384].
Гессенский или франконский Mundart[385], который называют также Mitteldeutsch[386], во многом отличается как от Hochdeutsch[387] (это Schriftsprache, т. е. литературный язык), так и от Niederdeutsch[388] (другое название — Plattdeutsch[389]).
Изучавшие немецкий язык в русской школе едва ли поймут дармштадтца или франкфуртца.
Вот некоторые примеры, характеризующие особенности (конечно, далеко не все) местного произношения:
emol вместо mal
schlafen —||— schlafen } a → o
obgeben —||— abgeben
hoim —||— heim
moin —||— mein } ei → oi
oin —||— ein
zwo вместо zwei } ei → o
Hamma —||— Hammer
rüba —||— rüber } er → a
Peda —||— Peter
runa —||— runter } ter → a
isch —||— ich
Krisch —||— Krig
zwonzisch —||— zwanzig } Isch-laut
Reisch —||— Reich
fufzisch —||— fünfzig Ich-laut
Sischerheit —||— Sicherheit
Frankfut —||— Frankfurt
Hambursch —||— Hamburg }r не звучит
Damstadt —||— Darmstadt
Haidlbersch —||— Heiddelberg
dusch —||— durch
Schosch —||— Georg
Reschen —||— Regen
Moschen —||— Morgen } g → sch (между «ш» и «ж»)
Verpfleschung —||— Verpflegung
Badei —||— Partei } t → d
Своеобразное употребление отрицаний nix и net (nischt говорят только интеллигенты): они ставятся обычно впереди сказуемого (например, «net runa gehen» вместо «gehen sie nicht runter».
Глагольные связки употребляются редко: nix gut Essen (Essen ist nicht gut). Du in Moskau gewesen (Bist du in Moskau gewesen).
Будущее время образуется с помощью глаголов wollen, sollen, können, müssen. Очень часто этой цели служит частица emol: Isch guck emol (Ich werde gucken).
Гессенцы совершенно не пользуются глаголом werden для образования Futurum[390] и всегда поправляют тех, кто пытается строить будущее время с помощью этого вспомогательного глагола.
Der, die, das употребляются не в качестве артиклей, а в качестве указательных местоимений (да и то чаще в форме des).
Благодаря этим особенностям гессенского говора я вначале совершенно не понимал немцев с МАД. Потом я нашел очень выгодной роль Ивана Непонимающего.
