Купленная помощница для президента - Виктория Дмитриевна Свободина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Долго мне еще ждать неизвестно чего? Чтобы не скучать, беру в руки телефон. О, Захар написал. Шутеечки отпраляет, фыркаю, жалуюсь, что работаю в такой поздний час, в глуши, за городом. Ну ты смотри, предложил забрать и на дачу к себе отвезти. Опять он со своей дачей. Не поеду.
– Вероника! – вырывает меня из горячего спора-переписки недовольный голос босса.
– Да, шеф?
– Идемте ужинать.
Начальник поднимается и идет на выход, нисколько не сомневаясь, что я последую за ним. Так, а ужин что, сейчас и прям вот с ним? Что-то я об этом не подумала, когда мне пообещали ужин. Мне как бы домой надо.
Я не знаю почему, но возразить духу не хватило, покорно последовала за боссом в зал.
Начальник включает свет, а там уже полностью накрыт стол. От тарелок исходит пар, то есть кто-то быстро и незаметно все накрыл, еще и приборов на двоих. То есть Баринов успел предупредить, что ужинать будет на двоих, но я не заметила, когда он брал в руки телефон, чтобы предупредить кого-то. Я, конечно, отвлекалась на свой телефон, но вроде шеф только бумагам время уделял.
У-у, все так вкусно и красиво выглядит. И не только стол. Одна из стен помещения полностью панорамная, раздвижные двери открыты, и так свежо, пахнет лесом, бассейном и вкусной едой. Вид на подсвеченный бассейн тоже классный, так и притягивает взгляд.
Все-таки я очень падка на красивые интерьеры, а тут все именно так, как… мечталось. Становится неловко, когда начальник молча отодвигает для меня стул. Ноги как деревянные ощущаются, когда подхожу к месту и сажусь за стол. Щеки и даже уши горят. Все это максимально странно и неловко – ужин наедине с начальником. Успокаивает понимание, что я как женщина ему совершенно никак не сдалась. Шеф скорее просто такой оригинал, который может позволить себе ужин в компании помощницы.
Кусок в горло не лезет. Босс спокойно ужинает, но меня жутко напрягает тишина, однако не знаю, о чем можно говорить с начальником, и нужно ли вообще.
Беспомощно оглядываюсь и замечаю висящий на стене портрет шефа.
– Какая интересная картина, – хвалю я, кивая на портрет. – У вас тут такой неожиданно романтичный образ с розами.
Босс обернулся, вздернув бровь, небрежно посмотрел на портрет так, словно впервые увидел.
– Этот рисунок подарок от поклонницы, – коротко ответил начальник и вернулся к ужину. Разговор на этом увял.
Пригляделась к портрету. Да не, как-то не очень на самом деле, да и вообще шеф там на себя совсем не похож.
Нервно вкусила вкуснейший крем-суп. Одну ложку, вторую, быстрее третью. Сейчас перекушу за пять минут и можно бежать от этих всех неловкостей.
– Вероника, – отвлекает меня голос начальника.
– Да, шеф?
– Как вам ваш коллектив, больше не было неприятных инцидентов? Все ли устраивает?
– Все хорошо, спасибо.
Вновь хватаюсь за ложку.
– Еще мне давно было интересно. Как вы справлялись со своей прошлой работатой?
Ложку откладываю, непонимающе смотрю на Баринова.
– О чем вы?
– Вы были единственной помощницей у Артема Борисовича. У него не было даже секретаря. Отпуск? Больничные? Учеба? Кто вас заменял?
– Когда меня не было, шеф и сам со всем справлялся, у нас не настолько большая компания была, да и болела я редко, отпуск разбивала, так что уходила периодически ненадолго, это было не критично.
– Насколько я смог выяснить, у вас был абсолютно ненормированный график, порой, вы только что не ночевали на работе. Выходили и в выходные.
Пожимаю плечами.
– Мне нравилось работать. Я и как работу-то это не воспринимала, почти как хобби, увлечение.
– Но тем не менее, это работа. Вам оплачивались переработки?
– Ну… не всегда.
– То есть, пусть и интересной, работы было много, что случались постоянно переработки и экстренные ситуации, как с моим планом дома, и ваш начальник не доплачивал вам за это, не нанял человека в помощь, не повысил зарплату?
– Мне же и так платили зарплату, – немного тушуюсь я под напором и требовательным взглядом Баринова. – Я же помощница, вот и помогала в меру сил. Отношение было хорошее, и вообще, постоянно на разные курсы интересные отправляли, оплачивали, я развивалась, получала новые навыки.
– Курсы – это траты компании в первую очередь для ее дальнейшей выгоды, иначе бы туда вас не отправили. На плане дома, который я купил, было имя вашего начальника и еще одного архитектора, как главных и единственных исполнителей. Вас там никак не упомянули, иначе бы я запомнил.
– Ну так это же престиж компании, причем тут личная помощница без профильного образования при разработке серьезного и дорогого плана? Возникли бы вопросы.
– Вопросы действительно возникли. Вам что-то заплатили за работу над этим планом?
– Ну… я уже не помню, давно это было.
– Если бы заплатили, вы бы помнили, потому что взяли с меня более чем серьезную сумму. Сколько планов домов вы в дальнейшем разрабатывали?
– Да я уже не помню. Так, просили иногда, если заказ мелкий, и то, это я просила, чтобы навыки не растерять, и потом за мной еще причесывали все, что делала.
– Платили вам за это?
– Какие-то премии были.
– На скольких проектах указано ваше имя, как участника?
– Это было ни к чему, я не профессиональный архитектор без лицензии.
– Хорошо, еще такой вопрос. Вы выезжали на стройки? Контролировали процесс работ?
– Слушайте, у меня ощущение, что я на допросе. К чему вообще сейчас весь этот интерес? Хотите мне зарплату прибавить? – сержусь я. Вопросы Баринова, его тон, заставляют меня чувствовать себя глупо. Я понимаю, к чему он подводит своими вопросами.
– Мне стало любопытно, насколько вы были погружены в процессы компании, не более, – сухо отвечает начальник, раскупоривая пыльную, с виду весьма дорогую и старую коллекционную бутылку, а когда открыл, первой, жидкость из бутылки оказалась в моем бокале. Я вообще не планировала сегодня пробовать разные древности, но если только глоточек, чисто ради удовлетворения любопытства.
Глава 13
После допроса, устроенного Бариновым, разговор за ужином
