Властелины дорог - Александр Важин

Шуре казалось, что великан движется прямо на них.

– Останови его коп, - шептал Заг.

Шура молился предкам-байкерам и благодатному Солнцу.

Великан не стал идти к мотоциклу. Видно, его не интересовала такая мелочь. Он свернул в сторону и промчался в нескольких километрах от Шуры, Зага и "Планеты".

И все же его могучее дыхание зацепило приникший мотоцикл с двумя судорожно вцепившимися в него людьми.

Двигатель никто не заводил, но безмолвная "Планета" тут же рванулась с места и помчалась в сторону от ревущего чудища.

Когда мотоцикл дернулся, Шура тщетно тормозил ногами, потом разжал руки. Его кубарем понесло по полю, и он не видел, как Заг пытается запрыгнуть в седло обезумевшего мотоцикла. "Планета" же совсем ошалела, перестала признавать своего повелителя. Машину перевернуло и она, делая огромные прыжки, унеслась прочь. Заг отпустил руль за секунду до этого…

Шура пришел в себя от въедливого звона. Так звучать могла лишь тишина. Он поднял голову, стряхивая с волос траву и ветки. Болели ребра, больное плечо вообще горело так, что казалось, поверни руку - и дым пойдет из него. Найт сел, отряхнулся. Тишина продолжала давить на уши, а тело, казалось, вот-вот лопнет.

От страха, что его разорвет на куски, Шура даже обхватил себя руками, не обращая внимания на горящее плечо. Потом он немного успокоился, вернее понял, почему так распирает тело. Воздушный поток больше не давил с такой неимоверной силой.

Вдалеке виднелась изуродованная посадка с редкими уцелевшими акациями. Где же Заг? А "Планета"? Нужно было подниматься.

Под курткой наверняка было множество синяков. Но переломов, похоже, нет. Лишь в тех местах, где разодрало кожу куртки и штанов, оголяя тело, там кровоточили царапины. И еще открылась рана на бедре, задетом во время схватки в тумане.

Рулевого Шура обнаружил на захламленном поле только тогда, когда Заг поднялся на корточки.

– Где "Планета"? - были первые слова рулевого.

– Ты цел?

– Цел.

– Не знаю я, куда наша старушка умчалась, - Шура помог Загу подняться.

Они медленно заковыляли в ту сторону, куда дыхание злобного великана унесло "Планету". Через пару сотен метров Шура нашел Большое Жало. Целое. Перевесив древко через левое, здоровое плечо, он двинулся дальше.

Уже начинало темнеть, когда раздался знакомый лай. Со стороны лесополосы, припадая на переднюю лапу, ковылял Рыжий.

– А ты где переждал эту напасть? - спросил Шура, обнимая пса и теребя жесткую шерсть на загривке.

На спине Рыжего алела большая царапина. Пес оживленно лаял и приглашал следовать за собой. Шура понимал своего приятеля с полугавка, потому они с Загом побрели за четвероногим товарищем в сторону лесополосы.

Если бы не Рыжий, они бы прошли мимо этого завала из стволов, веток и листьев. Лишь внимательно присмотревшись, под грудой древесного хлама можно было рассмотреть голубой цвет.

Благо, дров теперь было в избытке, потому в лесополосе развели огромный костер, чтобы разогнать сгущающиеся сумерки. Им еще повезло, что у рулевого в кармане куртке уцелели спички. При свете пламени Шура и Заг принялись освобождать "Планету" из древесного плена.

– Повезло нам, что занесло в лесополосу, - отодвигая в сторону колючий ствол, рассуждал Шура. - Если бы понесло полем, то хрен бы мы ее нашли. У тебя есть деньги на новый мотоцикл?

Заг не отвечал на шутки. Он хотел лишь поскорее добраться до своего сокровища, до драгоценной "Планеты". Рулевой пыхтел, поднимая стволы, царапал руки колючками и постоянно поминал копов. Шура заскочил прямо на завал и ногами расталкивал обломки стволов, пока не показалось колесо коляски.

Мотоцикл лежал на боку. Его поставили на колеса, и Заг с волнением принялся осматривать повреждения.

Ударами стволов сплющило бак, сорвало с него крышку, весь бензин вытек. Два колеса оказались пробитыми, об землю погнуло рычаг сцепления. Сломано крепление для копья. Седло потеряло козью шкуру и на его оголенной коже зияли неровные прорехи.

У Зага шлем оставался на голове, а вот Шура потерял свой испытанный синий "череп".

Каким-то чудом в этом светопреставлении уцелела фара.

К счастью, накануне Шура плотно запахнул и затянул ремнем полог коляски, будто чуял, что будет такая напасть. Содержимое коляски хоть и перемешалось, все ж осталось внутри. Шура бережно вытащил магнитофон, завернутый в шатер, в свете пламени внимательно осмотрел свое сокровище. С виду цел, слава предкам-байкерам. Он нажал кнопку и гнетущую тишину нарушили звуки песни.

Он рубил, поджигал и бил в упорВолонтер темных дел и чужих аферОн копил, собирал на старость летОн забыл, но его не забыли, нетЗабыв о проблемах, Шура заслушался словами и музыкой.И когда настанет время платы по счетамПокаянье не поможет вам…

– повторил он за древним певцом.

Заг не слушал, рулевой разговаривал с раненной "Планетой".

– Ну и силища с нами играла! Это ж надо так швырнуть нашу старушку. Мотоцикл летел, будто дракон. Слава предкам, мы целы остались. Ну и силища. Мне бы такую, - рассуждал Шура. - Тогда бы нам был до копов и песий сын Каннинг, и Красного Волка раздавили бы, словно букашку. Загги, а правда, что допинг дает человеку подобную силу?

Рулевой промычал что-то бессвязное, наверное означавшее, что его сейчас лучше не трогать.

Всю ночь Шура поддерживал большой костер, а Заг возился с пострадавшей "Планетой". Словно умелый лекарь над дорогим сердцу больным, рулевой колдовал над израненным мотоциклом. Аккуратно разглаживал и кусками каучука заклеивал пробитые скаты; осторожно, стараясь не сломать окончательно, выравнивал ручку сцепления; липкой лентой стягивал изодранную кожу седла.

Шура одной рукой бросал ветки в огонь, а другой мягко теребил загривок дремлющего Рыжего.

Глядя на верного пса, Шура вспомнил то время, когда изгоем бродил по дорогам, с потаенной злобой наблюдая за проносящимися мимо найтами. Беглый солдат, бывший разбойник, он не смел показаться вблизи больших городов, стараясь не попасться на глаза солдатам. Разбойничья гордость вначале не позволяла просить милостыню. Но, когда не было возможности получить еду с помощью меча, а живот прирастал к хребту, приходилось протягивать руку, сидя на обочине. И терпеливо ждать в надежде, что идущий на ярмарку крестьянин, ведущий караван купец или спешащий по своим делам ремесленник бросят жалкий медяк не менее жалкому бродяге, дабы дорога была удачной.

В те невеселые времена Шура и повстречал Рыжего…