Завтра не наступит. Мое имя – Вендетта! Дилогия. Криминальная мелодрама - Елена Моисеева

– Ян, почему ты на него работаешь? – решительно спросила она, но тут же смутилась, – То есть я хотела сказать… Ты ведь, мягко говоря, недолюбливаешь его. … Зачем?

Что я мог ответить ей? Сказать правду я просто не имел права.

– Не все так просто, Лена, – чуть ли не выкрикнул я.

– Извини, я совсем забыла, что у вас просто так не уходят, – с горечью произнесла она.

Я обнял ее, я даже не мог дать гарантии кто сейчас в этом больше нуждался я или она.

– Не бойся, слышишь? Ничего не бойся рядом со мной. С тобой ничего не случиться.

– А с Кириллом? – спросила она, чуть ли не плача.

– И с ним тоже.

– Ты наверно не хочешь защищать его ребенка, – это было утверждение.

– Это твой ребенок. Не имеет значение кто его отец.

– Так уж не имеет? – усмехнувшись, спросила она.

Я покачал головой и еще сильнее прижал ее к себе. Разве это важно, если любишь женщину?

– Я хочу забрать Кирку.

– Нет, ты подвергнешь его опасности, только редкие телефонные разговоры и то не долго.

Она тихо заплакала у меня на плече.

Прошла неделя, все окончательно уверовали в наши отношения, даже слышались такие разговоры, будто мы были любовниками еще со дня ее свадьбы с Антоном. Пришла бумага, подтверждающая, что теперь она свободна. Я должен был радоваться, но не был рад, смотря, как она плачет над этой бумажкой. Мы много разговаривали, хотя она не хотела, я просто не давал ей уйти в себя и мучиться одной. Сизов больше ее не беспокоил, это меня радовало. Но я знал, что, если сейчас я отпущу ее, на нее просто накинутся, как голодные собаки на кость и уничтожат, как ненужный носитель информации. То, что теперь она не нужна Синице отнюдь не спасало ей жизнь. Я бы даже сказал наоборот – освобождало путь к дальнейшим действиям.

Сизов дарил мне рай, сам того не понимая. Я находился рядом с ней. Находился рядом с ней и мучился как в аду. Но я ни за что не променяю этот ад на бездушное спокойствие без нее.

Утром меня разбудил телефонный звонок, к которому Ленка подскочила как сумасшедшая.

– Да! – крикнула она в трубку, по всей видимости, ее тоже вытащили из так называемого спасительного сна.

В следующие моменты я слышал только тишину, меня насторожило это, я поднялся и прошел на кухню, где был телефон.

Она стояла бледная, а с глазами у нее творилось такое, что я испугался.

– С кем ты разговариваешь? – закричал я на нее. – Это он? – я тряс ее, а она молчала и судорожно сжимала трубку, в которую даже не вслушивалась уже. Я отнял у нее трубку и рявкнул:

– Синица! Ублюдок, если ты еще раз позвонишь сюда, я тебе башку враз откручу!

– Это не Антон, где Лена? – ответил мне незнакомый голос.

– Кто ты такой и что ты ей сказал? – глухо прорычал я.

– Я Влад, – произнес голос на том конце трубки.

– Не Антон, так его прихвостень… не звони сюда…

– Послушай! Это важно. Возможно, важно не для тебя, но для нее.

– Давай встретимся, – сказал я, после секундного раздумья и вздохнул.

– Нет, не могу, не безопасно. Если Сизов узнает мне не сносить головы. Я ей уже все по телефону объяснил.

– Ага, я вижу, – зло бросил я ему, глядя на Ленку, – Нет никакой гарантии, что его не прослушивают. Давай, шавка ты дворовая, мне теперь рассказывай.

И он рассказал. Меня это не удивило, но я представлял, каково ей это было услышать. Все как я и предполагал. Сизов дал Синице задание, прямо скажем не из простых – убрать главного конкурента. Только проблема была в том, что конкурентом был отец Ленки. Только о деятельности своего отца она ничего не знала, до этого момента.

Я сказал спасибо за информацию Владу, и, положив трубку, посмотрел на нее.

– Девочка моя… – прошептал я, мне хотелось ее обнять, но я сдержался.

– Ты знал, чем занимается мой отец?

– Да.

– Почему…

– Ты бы поверила мне? – прервал я ее. – Ты поверила, если я бы тебе сказал, что твой отец не крупный бизнесмен, а бандит? Начинал он еще при Советском Союзе, да и называлось это тогда совсем по- другому.

– Нет… Ян он же знает моего отца… Неужели… Он знал все с самого начала…

Она боялась ответа, а я не хотел говорить ей его.

– Я должна остановить его, – сказала она через минуту, которая показалась мне вечностью. И тут она посмотрела на меня так, что будь у нее в руках пистолет, я бы всерьез опасался за свою жизнь.

– Ты знал кто мой отец, Сизов твой хозяин заказал его. Вы оба и ты, и Сизов знали, чья я дочь. … И Антон тоже… Вы все знали с самого начала… Два претендента на новую корону, один из них Сизов, а другой мой отец. Теперь я понимаю желание Антона держать меня при себе, и вся любовь ко мне – ложь, ваш хозяин решил, что не плохо бы привязать меня к Антону, а что может быть лучше, чем брак? Впоследствии я должна была сделать из папочки не конкурента, а партнера. Но Антону видно все осточертело, и снова ваш благодушный хозяин освободил его от меня, а я спокойно перекочевала к тебе… Сизов решил воспользоваться ситуацией, не доводить все до крайностей и уложить меня к тебе в постель, чтобы не терять возможности заполучить врага в свой стан, но просчитался, времени в обрез и силы не те, да? И вот на сцену выходит мой муж так называемый, который должен выполнить вторую часть плана, если первая прогорела – убрать моего отца. Не плохо продумано! Поздравляю! Только после того как уберут моего отца, моя жизнь будет не дороже туалетной бумаги.

Я не мог поверить своим ушам. Она думала, что я использую ее, когда я может быть единственный человек, готовый отдать за нее свою жизнь.

– Ты городишь чушь! – резко сказал я ей.

– Да? А по мне так все правда!

– Ты причисляешь меня к этим ублюдкам? – я больше не мог сдерживаться, я ненавидел Сизова, эту свинью, с его хитроумными планами свести весь мир в могилу, она все равно догадывалась об этом, так какой смысл скрывать.

Лена внимательно посмотрела на меня, ей хотелось поверить мне.

– Если это не так, то ты поможешь мне, – вынесла она свой вердикт.

– Помогу, – я тяжело вздохнул. Ну, ладно я, но она-то куда влезает? Папочкины гены…

Она взяла трубку телефона и набрала номер.

– Папа, мне нужно поговорить с тобой. … О твоем бизнесе, папуля! – заорала она, – Я у Яна, только тебе он скорее известен как Стрелок! – и кинула трубку.

– И что ты делаешь?

– Спасаю своего отца, если ты не заметил! Он уже едет, … так что время у нас есть пока.

Я покачал головой, неизвестно, сколько у нас времени… Никто не знает, когда Антон будет выполнять свой заказ… Может быть сейчас…

– Позвони ему, – как будто прочитав мои мысли, попросила она, – Назначь встречу… Меня он не будет слушать.

Я набрал номер Синицы, и минуты три слушал гудки. Я ничего ей не сказал, она сама поняла.

Весь вечер она ходила из угла в угол, я сам себя чувствовал не лучше, но сейчас нужно было дождаться ее отца.

– Только полегче с ним, – попросил я ее.

– Да, только огрею пару раз сковородкой за продолжительное вранье семье и все, – съязвила она.

Иногда я восхищался ее мужеством, как, например, сейчас. Другая бы на ее месте растерялась бы, Ленка не ждала у моря погоды, а брала ситуацию в свои руки.

В двенадцать ночи явился Казанцев Виталий, в миру известный как Святой (кличкой такой он обзавелся за душевную доброту к бездомным деткам, перечисляя кучу денег в детские дома), а попросту Ленкин отец.

Смотрел на нее хмуро, и добродушия не выказывал, а когда меня увидел, то и вовсе позеленел от злости, предполагая, что именно я рассказал его дочери правду. Были у нас когда-то с ним общие дела, поэтому со мной знаком он был.

– Ну? – грозно спросил он у нее. Хотя, по моему мнению, грозной должна была быть она. Ленка за словом в карман не полезла, и, воспылав праведным гневом, сказался характер родителя, высказала ему все, что она о нем думает. Виталя растерялся и уставился на меня.

– Не я ей рассказал, Виталий Даниилович, – сказал я, вздохнув, посмотрел на Лену и понял, что посвящать его в дела она не собирается, из вредности конечно. Казанцев кивнул:

– Понятно, доброхоты без тебя нашлись, бошки им что ль открутить…

– Как ты мог! – бросила ему Лена – Мама тоже не в курсе?

– Мать знает. Замуж за меня выходила, знала за кого идет.

Лена побледнела.

– Так вы в сговоре? Какого черта вы от меня скрывали? – потом махнула рукой и добавила – Хотя я сама не лучше, за столько лет могла бы заподозрить, поинтересоваться…

– Не причем ты тут, – бросился он ее успокаивать, – Мне Иринка, когда сказала, что тобой беременна, я сразу решил, что ничего ты знать не будешь. Будешь жить и в масле кататься. Мы тогда еще решили, что ничего тебе не скажем. И другим я запретил тебе даже намекать, иначе головы быстро полетят… Не хотел я посвящать тебя во всю эту грязь, раз сам по глупости в ней измазался по уши.