Под глифом "Бесконечность" (СИ) - Морох Ольга

— Как самочувствие? — бросила она.

— Бывало и лучше, — отвечать не хотелось, всё вышло само.

— Голова кружится? Болит? Тошнит?

— Нет, — как уговорить женщину освободить ему руки? — Вы, конечно же, знаете, что удерживаете человека против его воли?

— Конечно же знаю, — холодно согласилась женщина, подходя ближе, — хотите напугать меня?

— Нет. Уговорить? — Вик поднял взгляд, сколько позволяла зафиксированная фиксаторами голова.

— Сомневаюсь.

— Ты так непреклонна, — усмехнулся Вик, чувствуя её интерес к собственной персоне. — У вас совместное с Линцем исследование?

— Нет, его не интересует наука, только «секрет бессмертия», — профессор Росс воздела глаза к потолку, выражая своё отношение. — Я смотрю, повреждённые нейроны быстро восстановились. У вас был повреждён участок мозга, отвечающий за речевые функции.

— Кажется, — Вик выдавил из себя улыбку, — напишешь диссертацию?

— Возможно, — кивнула Росс, — когда получу ответы.

Кажется, она не прочь поговорить. Нельзя упускать эту возможность.

— Что тебя интересует? Быть может, я смогу ответить и так? Без этого? — Вик выразительно указал взглядом на неподвижное тело.

— Это вряд ли, — женщина скептически оглядела капсулу, — Меня предупредили насчет вас. Таким вы мне больше нравитесь.

— Но нравлюсь?

— Очень-очень грубо, — протянула женщина и отошла. — Показатели в пределах нормы. Восстановление, и правда, колоссальное. Удивительно.

Она, кажется, ушла, но потом вернулась. Склонилась, разглядывая почти зажившую рану на бедре, а затем и в плече. Если б не те две пули, ушёл бы.

— Что вы чувствуете? — спросила она, поворачивая голову.

— Что?

— Что вы чувствуете? Сейчас?

— Нос чешется, — соврал Вик.

— Вы так похожи на нас…

— Думаешь, я вроде этих, электронных болванов? — усмехнулся Вик. — А я такой же. Человек.

— Нет, нет, нет, биениды — не люди, не путайте, — Росс погрозила пальцем.

— Но ты же сама видишь, — возразил Вик. Она хочет беседы, это хорошо. — Всё, как у людей, кровь, кости, сознание.

— Но вас в двадцать третьем веке официально признали отдельным видом. Вы дивергенты. Ошибка науки.

— Но тебе нравится, да?

— Это интересно с научной точки зрения, но не приемлемо с социальной.

— Почему?

— Бессмертие — это миф. И всегда им будет. Едва человечество обретёт бессмертие, оно опрокинется в хаос.

— Нет, если у него будут мощные социальные институты, — надо быть убедительным.

— Пока передо мной скверный пример, хотя с точки зрения технологии — идеальный. Таких осталось трое, из тех, что я знаю.

— Трое? — пришла очередь Вика смешаться. Он не думал, что есть кто-то ещё.

— Вы не знали? — Росс выпрямилась, возвышаясь над ним. — Мы попробуем скопировать технологию. Не скажу, что вам это пойдёт на пользу. Если отсечь вашу голову, она будет жить отдельно от тела? Бесконечно обновлять умирающие клетки?

— Это вряд ли, пожалуй, такой эксперимент мне на пользу не пойдёт, — Вик нервно рассмеялся. А она ещё безумнее, чем Линц.

— А руку? Она регенерирует? — Росс обошла по кругу капсулу. — У меня столько вопросов. Но сначала надо доставить вас на Терру. Там есть подходящее оборудование.

Чокнутая. Надо что-то придумать. Срочно.

— На Терре нельзя проводить эксперименты над живыми организмами, — возразил Вик, — за этим строго следят.

— Всегда есть способ обойти систему, — надменно возразила женщина, — вам ли не знать. И снова, — она склонилась к лицу, — вы — не человек. Вы — искусственно поддерживаемый организм. Это разница.

— Тогда задам вопрос, что такое человек? Как ты его определяешь?

— Не буду спорить. Я опираюсь на документы. А по документам выходит, что вас — нет, нет отпечатков пальцев, нет биометрических данных, есть только номер страховки. А по нему предъявлено обвинение в жесточайшем убийстве. И это в очередной раз доказывает биениды — не люди. Они — кровожадные безумные звери. Вы — один из них.

— Ты же знаешь, что это не я.

— Это не важно, важно, что думает социум. А он уверен, что таких, как вы, быть не должно, и что Арканум — пережиток прошлого, который надо отсечь, как опухоль.

— Арканум? — что произошло, пока он был в отключке? Видимо, много интересного.

— Его демилитаризуют. И обогатят новыми функциями. Вас там уже не будет. Никогда. Ваша вечность закончится здесь.

Глава 11

Больше всего раздражало даже не отсутствие физической свободы, а отсутствие выхода в сеть, к Атуму. Тори, сучка, бросила его в эту мясорубку. Виктория. Подразделение «Вектор-восемь». Это значит, что были и «Вектор-один», и «Вектор-два». Интересно, что с ними стало? Хотя Линц и так ответил на этот вопрос. Их ликвидировали, сначала создали, а потом стёрли за ненадобностью.

Всё это он помнил, но предпочёл оставить данные в стороне. Слишком много информации. Можно сойти с ума. И это было. И не раз. Психиатрическое отделение военного госпиталя ему хорошо знакомо. Мозги поправили, заодно подключили механизм регулирования поведенческих реакций. Так это называли. Кажется. Отсюда и термин «БиеНиД». Тех «шершней», кто остался в живых, заставили пройти курс реабилитации и коррекции поведения. Общество желало знать, что на псов надели намордники и выдрессировали выполнять команды. Дрессированные собаки не опасны. Теоретически.

Вик гавкнул в высокий потолок и рассмеялся. Диагностический аппарат мерно отсчитывал удары сердца. Нужен план, да, срочно. Очень сомнительно, что Линцу позволят легально везти тело человека через шлюзы, а значит, это будет что-то вроде криокапсулы. Чтобы сканеры не уловили сердцебиения. Если и уходить, то здесь, на Терре это будет в разы сложнее. Мало того, каждый житель имеет идентификационный маркер, и человек без оного автоматически становится объектом преследования Служб контроля. А это очередное разбирательство и фокус Департамента внутренних расследований. Минус свобода, здравствуй очередной бокс с миской и выгулом раз в квартал. Знаем, плавали. Нет. Сваливать надо сейчас, только как? Красотка Лара Росс, профессор-генетик, наотрез отказывается идти на контакт, даже несмотря на обаяние. Надо бы вызнать про неё что-то, но Атум отключен. Это раздражает. Вик дёрнул руками. Нет. Мёртво. Но пошатнулись диагностические щупы. Хоть что-то. Три сильных удара и игла в вене сдвинулась, порвав стенки сосуда.

Резкий рывок головой и чип за ухом отходит. В голове начинается круговерть образов, но спустя время она успокаивается. Вот так. Немного болит кость там, где зашит модуль связи. Кажется, повредил его. Ничего, можно заменить. Браслеты на руках с тихим шипением разомкнули хватку ровно на волос.

Послышались шаги и загремела сдвигаемая мебель. Кто-то пришёл. Вик скосил глаза, сколько мог. Нет, не видно.

— Пришёл результат биопсии тканей, — услышал Вик голос Росс. — Ваш правый глаз отличается. Вы отрегенерировали его? Это восхитительно! Я догадывалась, но не могла даже предположить! Поэтому цвет радужки отличный друг от друга? Я думала, это врождённая гетерохромия. — её голос приблизился, и вот она стоит рядом, высокая, стройная в белом комбинезоне. — Это кажется невозможным, — шепчет она и опускается к самому лицу. — Сколько это заняло? Вы потеряли его полностью? Или оставались фрагменты тканей? Если пересадить вашу кожу, она приживётся? У меня столько вопросов!

— Могу ответить на каждый, если освободишь хотя бы руки, — Вик улыбнулся, но улыбка вышла кривая. Кажется, в голове снова что-то происходит.

— Нет, я знаю, что вы хотите сделать, — и профессор отступает.

— Что?

— Вы хотите свободы, — усмехнулась женщина, — но я не могу вам её дать. Ради науки.

— Что, даже резать будешь ради науки?

— Если потребуется, — кивнула профессор, — эта технология многое позволит в современном мире. Да и в то время могла бы, но её отодвинули в сторону, а последующие исследования не могли добиться столь впечатляющих результатов.