Тень Эндера - Орсон Скотт Кард

Металлические заслонки закрыли окна. Ощущение было такое, что они падают – быстро, очень быстро, пока с ревом, казалось разрушающим сами кости, не заработали ракетные дюзы. Челнок снова стал подниматься – быстрее, быстрее, пока Бобу не показалось, что его сейчас продавит сквозь спинку кресла. И так продолжалось целую вечность.

А затем вдруг наступила тишина.

Тишина, сопровождающаяся волной паники. Они снова падали, но только было неизвестно – куда? Тошнота и страх.

Боб закрыл глаза. Не помогло. Он открыл их снова и попытался сориентироваться. Ни одно направление возможного движения не помогало обрести равновесие. Жизнь на улице научила Боба не поддаваться тошноте. Ведь бульшая часть еды, попадавшей ему в рот, была тухлой, однако он не мог себе позволить лишиться ее из-за приступа рвоты. Поэтому Боб прибег к испытанной практике: начал делать глубокие вдохи, одновременно вращая большими пальцами ног, чтобы отвлечься. Спустя короткое время Боб уже привык к невесомости. С тех пор как он отказался считать какое-либо из направлений направлением вниз, все пошло превосходно.

У других ребят такого опыта не было, а может, они хуже переносили внезапную потерю равновесия. Теперь стала ясна причина запрещения принимать пищу менее чем за двадцать четыре часа до полета. То тут, то там раздавались звуки, сопровождающие тошноту, но так как желудки были пусты, то ни рвоты, ни дурного запаха не последовало.

Вернулся Даймак, но на этот раз он стоял на потолке. «Очень мило», – подумал Боб. Началась новая лекция, на этот раз на тему о том, как отказаться от земных представлений о гравитации и направлениях. Неужели все эти малыши так глупы, что им надо это разжевывать?

Боб во время лекции занимался тем, что изучал, какая сила потребуется, чтобы можно было двигаться в свободно повисших ремнях. Остальные ребята были довольно крупны, и ремни держали их плотно. У Боба же оставалось место для маневра. Он, естественно, попытался использовать это обстоятельство на всю катушку. Ко времени прибытия в Боевую школу Боб приобрел кое-какие навыки движения в невесомости. Он понял, что в космосе его выживание будет зависеть во многом от знания того, сколько силы надо приложить, чтобы привести тело в движение, и сколько – чтобы это движение приостановить. Теоретические представления тут менее важны, нежели инстинктивные движения тела. Анализировать все это было интересно, но хорошие рефлексы могут спасти жизнь.

6

Тень Эндера

– Обычно твои доклады о прибытии новой группы очень кратки. Несколько шалунов, рапорт о мелком происшествии, чаще всего вообще никаких проблем.

– Вы вправе не обращать внимания ни на один пункт моего доклада, сэр.

– Сэр? Господи, да мы, кажется, сегодня превратились в адепта казарменной дисциплины?

– Так какая же часть моего доклада показалась вам раздутой?

– Мне показалось, это не доклад, а любовная песнь.

– Я надеюсь, что не покажусь подлизой, применяя на каждом прибывающем челноке с новичками ту же технику, которую вы использовали в случае с Эндером Виггином…

– А ты ее применяешь постоянно?

– Как вы сами могли заметить, сэр, она дает интересные результаты, позволяя провести быструю сортировку.

– Разбивку на категории, которые в ином случае могли бы и не появиться? Я принимаю комплимент. Но все равно – семь страниц, посвященных Бобу… Неужели ты столько всего узнал о нем из его реакции, которая, вообще-то говоря, сводилась к молчаливой уклончивости?

– Именно в этом и заключается суть. То была не уклончивость, сэр. Я… проводил эксперимент, а получилось так, что на предметном стеклышке оказался я.

– Похоже, он заставил тебя понервничать.

– Он кого угодно выведет из себя. Он хладнокровен, сэр, и одновременно…

– И одновременно горяч. Да, я прочел твой доклад. Каждую, черт ее побери, блистательную страницу.

– Так точно, сэр.

– Полагаю, тебе известно, что у нас принято советовать преподавателям не заводить любимчиков среди учеников?

– Сэр?

– Однако в данном случае я весьма рад, что ты проявил к Бобу такой повышенный интерес. Потому что, видишь ли, я в нем нисколько не заинтересован. У меня уже есть юноша, который, как я полагаю, является нашим наилучшим шансом. Но на меня оказывается сильное давление в связи с этими поддельными результатами Боба. От меня требуют, чтобы я уделил ему особое внимание. Отлично, он его получит. И оказывать его будешь ты лично.

– Но, сэр…

– Может, ты не в состоянии отличить приказ от просьбы?

– Меня смущает… Мне кажется, он уже составил обо мне некое мнение… весьма нелестное для меня.

– Тем лучше. Значит, он будет тебя недооценивать. Конечно, если ты сам не считаешь, что его оценка верна.

– В сравнении с ним все мы… э-э… слегка туповаты.

– Твоя задача – наблюдать. И попытайся не удариться в поклонение.

В самый первый день пребывания Боба в Боевой школе в его голове была всего лишь одна мысль: как здесь выжить? Никто ему не поможет: об этом позаботился Даймак со своим маленьким выступлением там, в челноке. Его поставили в положение, где он окружен… кем? В лучшем случае – соперниками, в худшем – врагами. Значит, опять как на улице. Что ж, не так уж и плохо. На улице Боб умел выживать. И наверняка продолжал бы жить, даже если бы сестра Карлотта не нашла его. Даже Пабло… Боб справился бы и без Пабло, который нашел его в сортире «чистого места».

Поэтому он стал наблюдать. Прислушиваться. Все, чему учились остальные, ему предстояло усвоить не хуже, а то и лучше. А главное – он должен изучить то, на что все прочие не обращали внимания. Как организована работа с группами? Каковы системы Боевой школы? Каковы взаимоотношения между преподавателями? Кто стоит у власти? Кто и кого боится? В каждой группе были свой вожак, свои подхалимы, мятежники, послушные овцы. В каждой группе были главные связи и второстепенные, дружба и прислужничество. Ложь внутри лжи внутри лжи. Все это Бобу предстояло выяснить, причем как можно быстрее, чтобы отыскать ниши, в которых он сможет существовать.

Их привели в казарму, дали койки, шкафчики, портативные компы, куда более сложные, чем тот, на котором он работал с сестрой Карлоттой. Некоторые ребята сразу стали возиться с ними, пытаясь разобраться в наборе программ и запуская компьютерные игры. Боб этим не заинтересовался. Компьютерная сеть Боевой школы не была личностью. Овладение ею представляло определенный интерес для будущего, но сейчас это было не так уж важно. То, что интересовало Боба, находилось за пределами спальни новобранцев.

Именно за эти пределы они вскоре и отправились. Челнок прибыл «утром», согласно космическому времени, которое, к неудовольствию ребят, прибывших из Европы и Азии, было флоридским, так как первые космические станции контролировались именно оттуда. А для ребят, выросших в Европе, сейчас была уже вторая половина дня, что означало серьезные проблемы с адаптацией. Даймак объяснил, что основное средство борьбы с десинхронозом – это упорные физические тренировки, за которыми следует короткий – не больше трех часов – сон, после чего новые физические упражнения. Это помогает уснуть без задних ног вечером, то есть в обычное для всей школы время.

Их построили в коридоре.

– Зеленый-коричневый-зеленый – это ваш код, – сказал Даймак и показал на линии, бегущие по стенкам коридора, которые всегда приведут их к собственной спальне.

Боба несколько раз заставляли менять место в шеренге, пока наконец он не оказался замыкающим – в самом конце. Ему это было безразлично: ранжирование по росту – дело бескровное и синяков от него не прибавится, а замыкающий – отличное место, откуда видно больше, чем из середины ряда.

По коридору ходили и другие ребята – иногда поодиночке, иногда по двое, по трое. Большинство было одето в яркие – разных цветов – форменные комбинезоны различного покроя. Откуда-то из-за поворота вывернула целая группа мальчиков – одинаково одетых, в боевых шлемах и со странным оружием на поясе. Они шагали так уверенно и быстро – целеустремленно. Боб нашел это весьма интригующим. Видимо, это своего рода банда, подумал он, и она явно идет на бой.

Конечно же, старшие сразу заметили шеренгу малышей, которые рассматривали их с нескрываемой завистью. И сразу полетели подначки: «Эгей, залетные!», «Свежее мясцо!», «А кто наложил кучу в холле и не убрал ее?», «Слушайте, они даже пахнут глупо!» и так далее. Но то были просто подколки, с помощью которых старшие утверждали свое главенство. Не больше. Никакой враждебности. Скорее наоборот – симпатия. Они еще помнили, как сами недавно ходили в малышах.

Некоторые дети, стоявшие перед Бобом, злились, выкрикивали в ответ невнятные и жалкие угрозы, которые вызывали со стороны старших лишь новый взрыв насмешек. Боб привык к тому, что старшие ненавидят младших, ведь те – их конкуренты в борьбе за еду, поэтому старшие всегда гнали малышей прочь и им было плевать, что кто-то из этих малявок сегодня же может умереть от голода. Боб привык получать настоящие пинки и удары, он видел жестокость, насилие, членовредительство, убийства. Да, его нынешние сотоварищи не поймут, что такое любовь, встретившись с нею лицом к лицу.