В Венесуэле скучно без оружия - Сергей Кулаков

– Исходя из переговоров между Рамеро и американцем, они сами выйдут на него, – отвечала Долорес. – Ему останется только ждать.

– Логично. Вы все продумали.

– Как видите, – кивнула Долорес.

– Какова моя роль?

Его вопрос заставил Долорес на секунду замолчать.

– Честно говоря, я ее не совсем понимаю, – осторожно ответила она.

У Романа округлились глаза. Если местный майор безопасности ее «не совсем понимает», то что остается делать ему?

– И все таки, – потребовал он.

– Ну, – пожала плечами майор Эсперанце, – поскольку запись была предоставлена российской стороной, то мы не будем возражать против вашего присутствия… в качестве наблюдателя.

Так вот откуда было пренебрежение на аэродроме, сообразил Роман. Ему тут отведена роль всего лишь наблюдателя, то есть человека заведомо лишнего.

Ну что ж, нельзя сказать, что он был этим сильно огорчен. Более того, это как раз совпадало с его планами. Он ведь мечтал побездельничать пару деньков за казенный счет, и, кажется, эта мечта сбылась. И даже ничего не надо врать Дубинину. Это, мол, местные власти не дают работать, а против власти не попрешь. Присмотрим, конечно, за ними, для этого мы и посланы. Но сами влезть в процесс не сможем, такие дела.

– Хорошо, – кивнул он, глядя в черные глаза Долорес, – я согласен.

По смуглому лицу Долорес пробежала легкая тень подозрения. Во-первых, русский что-то слишком быстро согласился со своим незавидным статусом. Во-вторых, на роль наблюдателя отлично подошел бы местный атташе, и незачем было присылать специального агента. В-третьих, нет ли в этом какого-то подвоха?

Но подозрения быстро оставили Долорес, стоило ей повнимательнее взглянуть на «специального агента», как-то уж слишком привольно расположившегося на заднем сиденье. Ни его поза, ни внешний вид никак не вязались с представлением о могучем северном партнере, который авторитетно сует свой нос во все, что бы ни происходило в мире. Долорес ожидала, что из самолета выйдет хмурый крепыш и тут же начнет раздавать властные директивы. Но этот субтильный щеголь производил впечатление сибарита и бабника, которому было мало дела до происходящего и который искренне – в этом майор Эсперанце не сомневалась – обрадовался своему пассивному участию в операции.

Должно быть, решила Долорес, русским безразлично, кто будет пребывать у власти в Венесуэле. А раз так, нечего с этим субъектом и церемониться.

– Это Каракас? – спросил Роман, разглядывая живописные кварталы, тянувшиеся вдоль шоссе.

Нищенские домики, наползая друг на друга, гроздьями лепились к обступившим дорогу скалам. Казалось, они были сделаны из того, что первое подвернулось под руку, будь то кусок кирпича, лист фанеры или циновка.

– Это ранчитос, – без особого энтузиазма ответила Долорес. – Предместья Каракаса.

– Угу, – кивнул Роман, слыша холодок в голосе прекрасного майора безопасности и отчасти понимая, что явилось тому причиной.

Но он давно взял за правило не обращать внимания на перепады в настроении женщин. По большей своей части, перепады эти зиждились на сущей чепухе, вникать в которую Роман Евгеньевич нисколько не желал. Насильно мил не будешь, а портить себе кровь по пустякам – удел слабаков и подкаблучников, с коими спецагент уж точно не имел ничего общего.

Впереди показались небоскребы не хуже американских. Машина плавно свернула на шикарную развязку и втянулась в поток городского транспорта.

Роман, приятно удивленный, вертел головой. Он и не думал, что попадет в современный мегаполис. Сказать по правде, в Южной Америке ему доводилось бывать лишь однажды, и то это были фавелы Бразилии, где обитали уголовники всех мастей, а атмосфера насыщена нищетой и страхом. А тут широкие авеню, огромные здания из стекла и бетона, ухоженные скверы. Правда, на дорогах полно допотопных автомобилей, а на тротуарах – масса мелких уличных торговцев. Но картины это не портило и только добавляло колорита в обличье города.

– Это кто? – с азартом добросовестного туриста спросил Роман, увидев на одной из площадей гигантскую статую.

– Боливар, – коротко ответила Долорес.

– Судя по размеру, страна обязана ему многим, – пошутил Роман.

– Да, – сухо подтвердила Долорес.

Роман хотел продолжить в том же духе, но, уловив в зеркале не очень дружелюбный взор водителя, воздержался от своего намерения.

– Куда мы едем? – поинтересовался он.

– В Управление. Я должна представить вас своему начальству.

– А потом?

– Потом мы доставим вас в российское посольство. Или, если желаете, мы поселим вас на нашей служебной квартире, где вы сможете отдохнуть. А в посольство…

– Второй вариант предпочтительнее, – быстро перебил ее Роман.

Долорес удивленно глянула на него.

– Вы не хотите встретиться с земляками?

– Не хочу.

Долорес дернула плечом.

– Как знаете.

Они подъехали к тяжеловесному кирпичному зданию, все окна которого были оборудованы массивными решетками. Во внутренний дворик их пропустили только после того, как Долорес показала свое удостоверение.

– Это наше Управление, – сказала она не без тайной гордости.

– Могли бы не говорить, – вздохнул Роман, выходя из машины.

Каракас, 18 сентября

В одном из кабинетов на втором этаже их встретил высокий, представительный мужчина в форме. Он протянул Роману руку и улыбнулся, обнажив белейшие зубы.

– Генерал Торрес. – сказал он по-русски.

Как видно, русский здесь был в ходу. И хотя Роман мог довольно сносно изъясняться на испанском языке, говорить на своем ему было, безусловно, удобнее. К тому же это тешило его самолюбие патриота.

– Капитан Морозов, – ответил он, пожимая сухую, жесткую длань генерала.

– Очень приятно. Как долетели?

– Спасибо, хорошо, – отозвался Романа, усаживаясь по знаку хозяина кабинета на один из стульев.

Долорес пристроилась рядом, как-то сразу стушевавшись…

– Не возражаете, если я сразу перейду к делу? – спросил генерал, занимая место за столом.

– Нет, – лаконично ответил Роман.

– Хорошо. Итак, завтра прибывает эмиссар ЦРУ. У нас мало времени. Час, не больше. Поскольку, если американец слишком задержится, добираясь до отеля, это вызовет подозрение. Поэтому допрос будет проводиться en el ritmo.

На лице Торреса промелькнуло и исчезло выражение крайней жестокости, если не сказать кровожадности. Роман мимоходом подумал, что Худлуму, когда он окажется в руках Торреса, не поздоровится. Хорошо, если бедняге сохранят жизнь.

Впрочем, его все это мало касалось, поэтому он слушал больше из вежливости, заботясь лишь о том, чтобы генерал Торрес не разгадал раньше времени его равнодушие к операции.

– Потом мы пошлем в отель «Корону», где должен остановиться Худлум, нашего человека. И далее, когда он укажет нам координаты тех, кто намерен совершить покушение, мы их… э-э… neutralizar… обезвредим, – на секунду запнувшись, закончил генерал Торрес.

При этом он широко улыбнулся, давая понять, что операцию можно считать завершенной.

– Да, понятно… – кивнул Роман.

Он достал сигареты.

– Не возражаете?

– Пожалуйста, – кивнул Торрес, доставая пепельницу. – Я не курю, но тем, кого приводят на допрос, разрешаю.

Он рассмеялся, довольный своей шуткой. Однако Роман не мог не заметить, что Торрес все время как бы присматривается к нему, точно пытаясь составить его подробный психологический портрет.

«Надо хотя бы сделать вид, что я заинтересован, – подумал Роман. – А то наябедничает потом Слепцову, буду виноват без вины».

Сделав сосредоточенное лицо, он закурил, покосившись на Долорес. Та попыток составить ему компанию не делала, и вообще, вела себя столь тихо, что ее присутствие можно было считать виртуальным.

– Мне показалось, вы хотели что-то добавить к моим словам, – заметил хозяин кабинета.

Роман понял, что за ним наблюдают более чем пристально.

– Да, – кивнул он. – Есть кой-какие детали, которые вызывают у меня сомнение.

– Какие? – живо откликнулся Торрес.

– Ну, например, подставному Худлуму придется выходить на связь со своим боссом. По голосовым различиям очень быстро будет установлено, что это – подмена.

– На этот счет можете не волноваться, – заявил Торрес. – У нас есть аппаратура, которая позволит создать модулятор голоса Худлума за считанные минуты. Для этого нам нужно всего лишь добиться от него, чтобы он сказал несколько фраз. А это, я думаю, проблемы не составит.

Губы Торреса снова разошлись в плотоядной улыбке.

– Возможно, – кивнул Роман. – Но заменить Худлума должен человек, который безукоризненно владеет английским языком и может воспроизвести такой же акцент, как у Худлума. Модулятор только изменяет тембр, но не произношение.

– Да, вы правы, – сказал Торрес. – Но и это мы предусмотрели. Мы уже отобрали группу мужчин, которые обладают повышенными лингвистическими способностями. Думаю, кто-нибудь из них сможет заговорить в точности, как Худлум.