Неверное сокровище масонов - Сергей Зацаринный

Я не притронулся к папке. Играть будем по моим правилам:

— Мне говорили в архиве, что несколько лет назад некая юридическая фирма искала наследников управляющего имением помещицы Перси-Френч. Оказывается это были Вы?

Искуситель с сожалением посмотрел на нетронутую папку, сиротливо примостившуюся на столике возле громоздкого письменного прибора.

— Как раз тогда всё было с точностью до наоборот. Заказ поступил к нашим конкурентам, а мы решили их опередить.

Он снова выжидающе замолчал. Эта папочка лежала в потайном сейфе несколько лет. Опытный чернильный боец явно умел ждать. Посмотрим, так ли он силён в быстро меняющейся ситуации, когда нужно быстро принимать решения, а риск ошибиться слишком велик.

— Вам часто приходиться заниматься уголовными делами? — максимально любезно поинтересовался я.

Собеседник явно не ожидал такого оборота событий.

— Если вдруг придётся, никогда не забывайте простую и действенную истину: чистосердечное признание облегчает участь. Хотите выведать что-то у меня о бывшем управляющем Отто Зольдберге? Не буду наводить тень на плетень — мне о нём ничего не известно. Я просто воспользовался первой попавшейся фигурой, чтобы скрыть истинный предмет поиска. Хотите, чтобы я помог Вам подложить свинью конкурентам? Думаете, это в моих интересах тоже? Кстати, откуда они узнали о цели моей поездки?

— Мне очень неловко, но произошла утечка информации. Один наш сотрудник сообщил конкурентам, что мы снова занимаемся наследниками Отто Зольдберга. К счастью, он не был посвящён в детали и считал, что наша фирма наняла Вас для своих целей. Это распространённая практика.

— А кто посвящён в детали?

— Только я.

— Откуда Вы узнали про всё это?

Он замялся:

— Мы тоже, по мере возможности, следим за конкурентами.

— Что это за сверхсекретный документ? — я, наконец, проявил интерес к лежащей на столе папке. Она совсем не смотрелась на фоне роскошного письменного прибора. Протянув руку, я, против ожидания, дотронулся именно до него, — Подарок?

Шеф машинально подтвердил:

— Принесли на юбилей. Выбросить жалко — больших денег стоит. Вот и переставляю всё время с места на место. Вы мне не доверяете?

— Вы не сообщили ничего, чему можно не доверять или не доверять. Если Ваши конкуренты считают, что я занимаюсь наследниками Отто Зольдберга, то можете радоваться — они на ложном пути.

— Боюсь, их не интересуют наследники.

— А что же тогда?

— Не знаю. Всё, что связано с наследниками, лежит в этой папке. В своё время, мы узнали, что конкуренты получили очень выгодный контракт с некой зарубежной фирмой по наследственному делу. Сумма, можете мне поверить, впечатляла. Особенность таких дел заключается в том, что живёт где-нибудь в провинции простой российский гражданин, привыкший тянуть от получки до получки.

В один прекрасный день, к нему является представитель юридической фирмы и объявляет, что он переодетый принц. Где-то за тридевять земель нашего скромного слесаря ждут миллионы. Вот тут и наступает момент истины. Человек ошарашен свалившимся на него богатством и ещё плохо себе представляет, что это такое. Он, не глядя, подписывает любые бумаги, которые ему подсовывает благодетель, не обращая внимания на условия и размер комиссионного вознаграждения. Нередко, без тени сожаления, наследник расстаётся с доброй половиной наследства.

Хитрый крючкотвор даже зажмурился от удовольствия. Перед его мысленным взором, скорее всего, стоял одураченный простофиля, вручающий столичному проходимцу половину нежданно-негаданно свалившегося богатства.

— Зарубежный партнёр об этой стороне дела, как правило, не осведомлён. Он выплачивает российской фирме вознаграждение, помогает найденному клиенту вступить в наследство и считает свою миссию оконченной. После чего наследник расплачивается с нами. Теперь Вы понимаете, почему нас интересует подобная информация о работе конкурентов, хотя они и работают уже с какой-то зарубежной фирмой?

— Если я правильно понял, вы добрались до наследников Отто Зольдберга раньше?

— Именно! Обычно московские фирмы просто дают объявления в газеты и рассылают запросы в архивы. Иногда это даёт результат, иногда нет. Пока наши конкуренты шли этим путём, мы послали человека в Ульяновск, и он оперативно нашёл нужных людей. Обошлось это недёшево, но теперь половина наследства должна была перейти к нам.

— Хорошо заработали?

— Не было никакого наследства!

— То есть?

— Ничего наши наследнички не получили. Ни пфеннинга! Мы сначала думали, что нас банально кинули. Даже хотели привлечь соответствующих специалистов, чтобы разобраться с Зольдбергами. Но очень быстро поняли, что они не причём. Им действительно ничего не заплатили. Какие-то люди требовали от них доказательств, что они действительно потомки того самого Отто, просмотрели все старые фотографии, документы, которые смогли найти, поинтересовались всеми местами проживания бывшего управляющего. А ведь в этом не было никакой необходимости, мы ведь всё уже предоставили. Создаётся впечатление, что они искали ещё что-то. Потом исчезли.

Но самое пикантное не это. Вознаграждение нашим конкурентам за поиск наследников они выплатили всё до копейки. И весьма немалое.

— Но нашли то наследников вы?

— Мы честно передали результаты конкурентам, которые таким образом, стали нашими партнёрами. Мы ведь не претендовали на вознаграждение от иностранцев. Наш интерес был в другом.

— По-моему, вполне банальная история. Кто-то хотел найти следы своего старого друга, а чтобы не светиться придумал историю про наследство. Это, скорее по части ФСБ. Не обращались?

Вопрос его даже не смутил:

— Это абсолютно излишне. Поиск вёлся абсолютно легально. Услуги оплачивались через банки, давались объявления в газеты, справки готовились государственными архивами, ничего противозаконного. Да и без ФСБ при этом не обошлось. Оказалось Отто Зольдберг им хорошо известен.

Он, наконец, открыл загадочную папку:

— Взгляните.

На листке было написано: «Зольдберг Отто Янович, Латыш, беспартийный, механик. Арестован 4 мая 1937 года. 3 января 1938 года Военным трибуналом Верховного суда СССР приговорен по ст.58—6 (шпионаж), 58–10 (контрреволюционная пропаганда и агитация) и 58–11 (контрреволюционная организационная деятельность) к высшей мере наказания. Умер, находясь в заключении, 5 февраля 1938 года. Реабилитирован в 1965 году.»

— Раз уж вас это дело так заинтересовало, что его хранили несколько лет в потайном сейфе, то, наверное, вы поинтересовались у наследников, что же искали друзья покойного?

— Это осталось для нас загадкой. За шестьдесят лет, прошедшие со дня смерти нашего героя, от него ничего не осталось, ни вещей, ни воспоминаний. Особенно с учётом вышеизложенного. Семью ведь тоже репрессировали. Старшего сына расстреляли. Правда, по другому делу. Я передам Вам копии этих документов, посмотрите на досуге.

— Так что же Вам показалось странным в этой истории, если даже ФСБ сочло её вполне банальной?

Он выразительно посмотрел на меня:

— То, что ей и сейчас очень сильно интересуются. — И снова повторил, — Очень. Знаете, сколько заплатили нашему сотруднику всего лишь за то, что он сообщил о Вашей поездке? Пять тысяч евро. И обещали ещё за новую информацию.

По моей спине пробежал холодок.

— Может вашим конкурентам просто деньги некуда девать?

— Они работают по контракту с некой фирмой из Люксембурга, так что деньги платят не свои. Я навёл справки. Ничего особенного, обычная контора, занимающаяся гражданскими делами.

— Последний вопрос: зачем Вы мне всё это сообщили?

— Просто, мне показалось, что Вам эта информация будет интересной. Следовательно, Вы всерьёз займётесь нашими конкурентами. Ну, а связи у Вас, как я мог убедиться, очень большие. — Он мило улыбнулся и встал, — Всегда к вашим услугам. Если понадоблюсь, не стесняйтесь, звоните на сотовый. Копии Вам сделает секретарь.

Вот тебе и канцелярская крыса! Макиавелли! Я сильно пожалел, что у меня с собой не было никакой сумки. Любой внимательный человек мог заметить, что я зашёл в эту контору с пустыми руками, а вышел с каким-то пакетом. А то, что я теперь стану объектом чьего-то пристального внимания, не вызывало сомнений. Тот, кто, не моргнув глазом, выложил пять тысяч евро за пустяковую, в общем-то, информацию, вряд ли оставит теперь меня в покое.

Но, кто это и что ему нужно? Мне совершенно не нравился размер названной суммы. Один мой знакомый по прежней работе в банке любил повторять: «Большие деньги, как большое напряжение — при неправильном обращении легко могут убить». Слишком часто на своём веку я встречал подтверждения этих слов.

Теперь с такой приметной внешностью меня очень легко выследить. Хотя, впрочем, им уже известны и моё имя и фамилия, так что, наверняка, хорошие специалисты проверили все возможные места моего пребывания. Да и куда я мог податься? Квартира сестры, да дядина дача. Всё, как у тех бедолаг, которых я некогда вылавливал.