Тайна скарабея. Наместница Ра (сборник) - Филипп Ванденберг

Рая узнала эти списки – ей самой приходилось составлять подобные для КГБ. Именно они служили базой для работы секретных служб. В тот же миг Рая поняла, в какой опасности находится. Она готова была закричать от ненависти и злобы и выдать эту свинью Балое. Но что-то помешало ей это сделать, и она лишь разрыдалась от беспомощности.

Она закрыла шкаф, положила ключ в потайное место и выбежала на улицу. Сидя под стеной, защищавшей лагерь от песка, она плакала навзрыд, и соленые слезы оставляли липкие следы на лице. Что же дальше?

На этот вопрос ответа не было. Она отдалась на милость Балое и теперь чувствовала, что попала в западню, из которой не выбраться. О побеге нечего было и думать. Уже в Асуане ее встретят люди Смоличева. Рая была в отчаянии. Она сидела на корточках у стены, уткнувшись головой в колени, и думала.

Вдруг она встрепенулась. Разве у нее недостаточно компромата на француза? Балое трус, и его нужно припугнуть – только в этом она видела единственный шанс спасти свою жизнь. Рая поднялась, вытерла слезы и вернулась в дом. У нее созрел план.

17

Когда Балое на следующий день приехал из Асуана, Рая встречала его на «лендровере». Она приветствовала его на причале с необычным радушием, поинтересовалась самочувствием и тем, все ли дела он успел завершить. В конце концов она сказала, что сегодня состоится долгожданный совместный ужин в казино, чему до этого всегда находила отговорки.

Внезапная обходительность Раи привела Жака Балое в смущение. Он подозревал, что что-то случилось, но не подавал виду. Чем больше Балое терял самообладание и нервничал, тем больше успокаивалась Рая. И когда он достал черный чемодан, с которым ездил в Асуан, Рая будто невзначай спросила:

– Ну что, Смоличев назначил премию за мою голову?

Это прозвучало как гром среди ясного неба. Балое вздрогнул. Он повернулся к Рае, но так и не смог взглянуть ей в глаза.

– Смоличев? Вознаграждение? Не знаю, о чем ты.

Рая молчала, всем своим видом показывая, что отговорки Балое ее не удовлетворили и она ожидает четкого ответа на поставленный вопрос.

– Тебе известно?.. – тихо спросил он, и в то же мгновенье ему стало ясно, что в ее руки попали документы из его шкафа. – Ты шпионила за мной! – прошипел он.

Рая рассмеялась.

– Игра, в которой ты, очевидно, чемпион! Я знаю, КГБ платит неплохо, но он не компенсирует трудоемкость, он оплачивает только результат. Очевидно, твое содержание влетает Смоличеву в копейку…

По нервозности Балое Рая поняла, насколько сильно он взволнован, намного больше, чем она сама, хотя речь шла о ее судьбе. Это придало девушке сил, и она твердым, уверенным голосом повторила:

– Смоличев назначил награду за мою голову?

Балое пожал плечами.

– Не знаю. В этот раз я не встречался со Смоличевым.

Лицо Раи покраснело от злости, и она закричала:

– Ты ничтожная, грязная сволочь, Балое! Но кроме того, ты еще и редкий трус. Почему ты все прямо не скажешь? Мне некуда деваться, жизнь меня не балует. Выкладывай, какие у Смоличева насчет меня планы?

В глазах Балое читалась мольба. Он знал: что бы он сейчас ни сказал, она ему не поверит. И где-то глубоко в душе даже понимал ее.

– Я не был у Смоличева, – ответил он. – Ты сама знаешь, что к этому человеку трудно попасть, к нему приглашают. Я не был в числе приглашенных, я вообще был не на «даче». И никого из КГБ не информировал, где ты находишься! – И, увидев насмешливую улыбку Раи, добавил: – Клянусь!

Рая не поверила ему. Взбешенная, она обозвала Балое последней тварью, которая способна ради денег продать свою тень.

Как он мог доказать, что говорит правду? За последние дни и недели он тысячу раз обдумывал, как бы отказаться от работы в КГБ. Он даже и не думал нажиться за счет Раи. Но она ему, конечно же, не поверит. И он мог это понять.

Некоторое время они молча сидели напротив друг друга за голым письменным столом. И, не догадываясь об этом, думали одно и то же. Разве они не полагались друг на друга? Был бы у одного шанс, если бы другой проговорился?

Конечно, Рая была во власти Балое. Сдай он девушку, это означало бы для нее конец. И наоборот: Рая могла рассказать, что Балое – агент КГБ. Это не стоило бы ему жизни, но пару лет тюрьмы он бы заработал, а это уж точно означало конец карьеры журналиста. В столь сложной ситуации Рая вела себя уверенней. Если предположить, что Балое сказал правду и не выдал ее, тогда у нее на руках были все козыри и она могла надеяться на лучшее. Балое приперли к стенке. Он понял, насколько сильной и непоколебимой могла быть эта женщина, ее сила и несокрушимость пугали его. Балое еще не дорос до Раи и чувствовал это.

Балое примостился на краешке стула, посасывая сигарету и глядя в окно. Он начал говорить, и это звучало как исповедь.

– Я это делал не по своей воле, – выпустив дым через нос, издалека начал он. – Я приехал сюда, в Абу-Симбел, не добровольно, как все. Но тогда это казалось мне единственной возможностью…

Он перевел взгляд с окна на Раю. Балое ожидал, что она набросится на него и начнет допытываться, при каких обстоятельствах он сюда попал. Но Рая, сдерживая любопытство, смотрела на него, не говоря ни слова.

Это сделало француза разговорчивее, и он продолжил:

– Я был уважаемым человеком в Тулоне, главным редактором тулонской газеты. Но потом у меня случился роман с молодым редактором литературного отдела, его звали Пьер. Я был влюблен, по крайней мере первое время, первые два года. Но люди меняются, и чувства проходят. Я думал, что могу любить только мужчин, однако выяснилось, что я ошибался. Отношения с матерью Пьера подтвердили мои подозрения. Мы тайно занимались любовью в случайных местах: на скамейке в парке, в лифте между этажами или в машине перед супермаркетом. Мы любили друг друга! Я не мог рассказать об этом Пьеру, и он узнал обо всем от матери. Он возненавидел меня и начал шантажировать. Он вымогал все больше денег, и я был уже не в состоянии обеспечить его запросы. Если я не платил, он угрожал, что объявит о наших отношениях, и, конечно, это значило бы конец моей карьеры.

Рая растерянно взглянула на него. Все-таки этот парень вызывал сострадание. Но у нее не выходило из головы, почему он так активно проявлял интерес именно к ней. Балое искал сильных женщин – женщин, которые бы им управляли, а не наоборот.

– А как ты попал в КГБ? – спросила она.

Балое заново прикурил сигарету, выпустил дым и ответил:

– Это было в тот же год. Я поехал с другими журналистами в Москву, и на Красной площади со мной заговорила незнакомая женщина. Она была дьявольски красива и спросила, не приглашу ли я ее пообедать. Я ответил: «Почему бы и нет?» Я не мог отказаться от такого приключения! Впоследствии выяснилось, что она преследовала совсем иную цель. Она предложила мне работать на советскую разведку. За приличные деньги. Представьте себе! А они чертовски были мне тогда нужны.

– У нас все происходит по одному и тому же сценарию, – рассмеялась Рая. – Теоретически может быть, что мы уже встречались. Тогда, пять лет назад.

– Ты?

– Да, я тоже проводила такие вербовки.

Балое покачал головой и продолжил:

– История с Пьером и его матерью выпила из меня все соки, и я решил все бросить и начать жизнь заново. Я услышал об Абу-Симбел и обратился в «Grands Travaux de Marseille», французскую фирму-партнера в этом проекте. С тех пор я здесь.

– А Пьер и его мать?

– Все прошло. Конечно, я больше не плачу ему. Теперь он не может мне навредить. Но случилось нечто странное. Вместо угроз Пьер стал посылать мне письма с пламенными признаниями в любви. Он попросил у меня прощения за недостойное поведение и вернул все деньги до последнего сантима.

– А его мать?

Балое запнулся и печально произнес:

– Она назвала меня трусом, слабаком… Остальные слова я не хотел бы вспоминать. С тех пор я о ней больше ничего не слышал…

Хотя Рая этого и не показала, но история Жака тронула ее. Однако еще до того как она успела задать следующий вопрос, Балое продолжил:

– Конечно, я поехал в Абу-Симбел и для того, чтобы отделаться от КГБ. Куда там! Теперь я стал представлять для них еще больший интерес. И они выбили из меня согласие работать здесь на них. Теперь ты все знаешь.

Один знал судьбу другого, и в этих судьбах было много общего. А ничто так не сближает, как одинаковая судьба.

18

Уже много дней Артура Камински интересовал вопрос, что происходит с доктором Хорнштайн. После их неожиданной встречи в строительном бараке Гелла полностью переменилась, по крайней мере по отношению к нему. Ее неприступность сменилась симпатией. Во время обеденного перерыва она неожиданно появлялась на стройплощадке и приносила ему холодное пиво. По вечерам ее можно было увидеть с Камински в казино. Она использовала любую возможность, чтобы встретиться с Артуром.

Лундхольм и Алинардо, друзья Камински, заметили это, и Алинардо все выспрашивал, как Артур совершил такое чудо. Камински сам этого не знал. Он понимал только, что чем ближе становилась ему эта женщина, тем больше он хотел ее. Он был уверен: в ближайшем будущем это произойдет.