Второй сын - Эми Хармон

В гигантском кресле на возвышении восседал человек с большой золотисто-седой бородой, окаймлявшей его широкое лицо. С серьезным видом он говорил о чем‐то с другим человеком, лицо и борода которого походили на его собственные. Впрочем, второй человек больше слушал, чем говорил.

– Вождь Лотгар! – окликнул стражник возбужденным, даже радостным голосом, и все в зале сразу повернулись к нему.

Человек в кресле взглянул на стражника, и его черты исказило раздражение. Его собеседник тоже было нахмурился, но тут же осклабился, заметив стоявшую позади высокого стражника фигурку.

– Я привел тебе девочку, Лотгар, – объявил стражник.

Все в комнате замерло. Слышно было лишь, как трещали поленья в очаге.

5 лет

– Где ты нашел ее, Ладло? – прошептал Лотгар.

– Она подошла прямо к дверям крепости, лорд. И спросила тебя. Сказала, что хочет попасть в храм. – Стражник хохотнул, словно сам не верил своим словам.

– Сколько тебе лет, девочка? – спросил ярл. Этот вопрос всегда задают в самую первую очередь. Ей вспомнились слова Хёда: За двенадцать лет в Сейлоке не родилось больше ни единой дочери… Мужчины привозят дочерей из других краев… но этого мало… и кажется, нет спасения, нет руны, что сняла бы с нас это заклятие.

– Я не знаю, сколько мне лет, – солгала Гисла.

Плечи ее напряглись, глаза уставились на черные от грязи босые ноги.

– Откуда ты пришла? – строго спросил ярл.

– Я из Лиока.

– Если бы ты родилась в Лиоке, мы бы знали, – сказал человек, стоявший рядом с Лотгаром.

Лотгар вытянул руку, словно призывая его замолчать:

– Ликан… позволь мне, брат.

– Я из Лиока, – настаивала она, упрямо вздернув подбородок, как учил ее Арвин.

– Зачем ты пришла? – спросил Лотгар.

– Я хочу, чтобы меня отправили в храм.

По залу пронесся глухой ропот.

– Вон отсюда. Уйдите все, – повелел Лотгар, и все, кроме его брата, немедленно подчинились приказу.

Ликан остался стоять рядом с ярлом, и тот ничего ему не сказал.

– Кто о тебе заботится, девочка? – спросил Лотгар, когда зал опустел.

– Я сама о себе забочусь.

– Где твоя семья?

– Не знаю.

– Как тебя зовут?

– Не знаю.

– А что ты знаешь?

– Что я из Лиока, – громко и решительно отвечала она. – И я девочка.

Лотгар расхохотался, а его брат выругался, не веря своим ушам.

– Девочка маленькая, но язычок у нее острый. Она юна, но, похоже, неплохо разобралась в ситуации, – словно сам себе заметил Лотгар. – Ты похожа на дочь Лиока, – согласился ярл. – Волосы у тебя светлые, а глаза синие.

– Она похожа на твоих дочерей, лорд. И на нашу мать, – задумчиво произнес Ликан.

Ярл Лотгар разглядывал Гислу, перебирая пальцами свою длинную бороду.

– Но родилась она не в Лиоке, – сказал ярл. – Она совсем ребенок, мы бы узнали о ее рождении. Родители принесли бы ее ко мне для благословения.

– Быть может, ее родители скитались по разным странам, – предположил Ликан. – Быть может, она принадлежит к роду бродяг.

– Я ни к кому не принадлежу, – вскинула голову Гисла.

Мужчины изумленно уставились на нее, словно не веря своим глазам. Спустя несколько мгновений Лотгар снова заговорил:

– Но… почему… тебе хочется попасть в храм?

– Потому что я ни к кому не принадлежу, – повторила она. – В храме меня будут кормить.

Лотгар медленно кивнул, а его брат заговорил:

– Посылать больше некого, Лотгар.

– Некого. – Лотгар покачал головой. – У нас никого нет. Иначе придется силой забирать дочерей у моих людей.

– Ты бы убил всякого, кто попытался бы отнять у тебя дочерей, – тихо заметил его брат.

Глаза Лотгара потемнели, но он снова кивнул:

– Сущая правда.

– Но теперь у нас есть этот ребенок. Девочка. Мы не знаем, откуда она пришла… но думаю, что мне все равно, – признался Ликан.

Лотгар со вздохом облегчения откинулся на спинку кресла.

– Хвала Одину, – прошептал он. – Мне тоже все равно. – Он потянул себя за бороду и снова уставился на Гислу.

Она выдержала его взгляд. Все шло точно так, как обещал Арвин. У них больше никого не было.

– Придется дать тебе имя, дочь Лиока, – проворчал Лотгар. – Как мы тебя назовем?

Она не знала, как должны звать дочь Лиока, и потому промолчала.

Снова заговорил Ликан.

– Назовем ее Лиис. В честь нашей матери. Думаю, это она послала нам девочку, – торжественно сказал он.

– Лиис из Лиока, – буркнул Лотгар. – Подходящее имя.

– Иди сюда, девочка, – потребовал Ликан.

Она подошла прямо к креслу ярла. Лотгар вытащил из голенища клинок и резанул по большому пальцу.

– Боги сказали свое слово. Я не стану отказываться от такого дара.

Он размазал по ее лбу свою кровь и в знак благословения накрыл ее голову своей широкой ладонью.

– Отныне ты Лиис из Лиока.

* * *

Ярл Лотгар передал Гислу жене, красивой женщине таких же лет, что была ее мать. Окинув девочку быстрым взглядом, жена ярла кликнула Лагату и Лисбет, и на зов, шелестя юбками, прибежали две старухи. При виде Гислы они изумленно застыли.

– Ох, леди Лотгар! Так это правда? Мы думали, Ладло все выдумал, – залопотали они, перебивая друг друга.

– Мы приготовим девочке ванну и подберем ей одежду, – распорядилась жена Лотгара, и старухи, кивая и приседая, провели Гислу и свою госпожу вверх по лестнице, в спальню, где стояла маленькая железная ванна.

Часть пола в комнате лебедкой опускалась на нижний этаж. Там на нее ставили ведра с горячей водой из прачечной и поднимали обратно, так что старухи в мгновение ока сумели наполнить ванну.

– Залезай, дитя, – велела леди Лотгар.

Гисла попыталась влезть в ванну, не снимая одежды, но старухи, квохча и бранясь, налетели на нее, словно воры, и сорвали штаны и блузу Хёда. Она скользнула в ванну и погрузилась в воду, смущаясь своей наготы. Кожа плотно обтягивала острые кости ее плеч, ребер, бедер, тоненькие ноги с широкими узлами коленок. В блузу и штаны Хёда она облачилась в спешке. Она не видела себя без одежды с тех пор, как… как… Она не смогла вспомнить. Это было еще до того, как в Тонлис пришла смерть.

– Кожа да кости! – вскрикнула Лагата. Или Лисбет.

– Да… ее одежда не годится, – забеспокоилась леди Лотгар. – Ей не будет впору ни единое платье из всех, что найдутся у нас в деревне. И потом, надо ее принарядить. Мы не можем послать ее в храм в мальчишеской одежде.

Когда Гисла погрузилась в воду, руна, которую вырезал у нее на ладони Хёд, отозвалась резкой болью. Но Гисла не посмела взглянуть на нее. Хёд велел держать