Бугор - Владимир Колычев

Он не должен ничего бояться: нельзя выказывать страх перед братвой. Только мужеством своим он мог заслужить серьезное к себе отношение со стороны авторитетного противника. Демьяну было не по себе под жестким взглядом Жигуля, но внешне он держался достойно. Он сам чувствовал, что не может бандит пробить его, хотя и пытается вытянуть из него душу.

– Круто берешь ты, Гена.

– Гена?

Никто не говорил Демьяну, с кем он имеет дело. Не в правилах у жигулевских бандитов называть себя перед встречей. Потому имена трех братков, побывавших в Приволье ранее, пришлось узнавать из компетентных источников, через Игнатова. И кто такой Жигуль, Демьян узнал оттуда же.

– Ну, ты же знал, на кого своих «быков» посылал, – сдержанно усмехнулся он. – И я знаю, кто ты такой.

– Тогда ты должен знать, что со мной связываться опасно. А ты связался.

– Поверь, это я уже слышал не раз. И от блатных слышал, и от таких, как ты, бандитов. И ничего, живой до сих пор.

– Да мне класть, где и что ты слышал, – хищно сощурился Жигуль. – Если я сказал, то это железно. А я сказал, что ты платить будешь.

– С каких это буев? – спросил Демьян, пристально глядя на бандита.

– Все платят.

– Мы – не все. И платить не будем.

– А не боишься?

– Волков бояться – в лес не ходить. Мы не для того землю пашем, чтобы дармоедов кормить. Хочешь работать у нас, пожалуйста, будем тебе платить. Если до седьмого пота работать станешь.

– Работать ты будешь, а я буду получать.

– Ты в этом уверен?

– Да.

– Ну, тогда получай.

Демьян очень рисковал, но все же спустил кулак с привязи. Ударил он в полную силу, но без излишней горячности. Жигуль рухнул на землю, как сорванное ветром дерево, но тут же проявил признаки жизни. Клацнули затворы, его бойцы ощетинились стволами, но и селяне, взбодренные первой победой, вскинули ружья.

А Демьян, казалось, не замечал направленных стволов, он возвышался над Жигулем, как столетний дуб над свиньей, подавившейся желудями.

– Это тебе аванс. Премию выписывать?

Жигуль поднялся медленно, тяжело, с ненавистью зыркнул на Демьяна, с осуждением глянул через плечо. Его бойцы уже должны были застрелить оборзевшего фермера, но этого не произошло. И сам он не решился ответить ударом на удар: очень уж крепкий кулак у его противника.

– Зря ты это!

Жигуль сплюнул кровью под ноги Демьяна.

– Зря ты сунулся сюда, Гена. Это наша земля, и мы ее никому не отдадим. Костьми ляжем, но не отдадим.

– Ляжете костьми.

– Я понимаю, ты мстить начнешь. Но учти, мы тоже мстить умеем. Я – кулак, Гена. И у меня обрез есть. И поверь, я не побрезгую выстрелить тебе в спину. И выстрелю, если что. Я за свои слова отвечаю. Мой тебе совет: забудь сюда дорогу. Есть еще рыбные места в наших краях, там бросай свои сети, а здесь тебе делать нечего. Ты меня понял?

– Еще поговорим!

Жигуль резко повернулся к Демьяну спиной и направился к своему внедорожнику. Хорошие у него машины, «Ниссан Паджеро» и «Гранд Чероки», самое то для деревенских дорог. И ему ничего не стоит еще раз проделать путь в тридцать километров к Приволью и обратно. Только на этот раз стрелок не будет, сразу грянет диверсия. И Демьян должен быть к этому готов.

Бандиты дали залп, но не из ружей. Зло стрельнули глазами в Демьяна и повернули вслед за своим боссом.

За спиной у Демьяна послышался дружный вздох облегчения и щелчки спускаемых курков. Больше всех обрадовался Комаров. Боялся Юра сюда ехать, но и в стороне остаться не мог, потому как здесь решался его личный вопрос – платить или не платить. Впрочем, селяне тоже видели во всем этом свой собственный интерес. Раньше они водку без зазрения совести хлестали, жили одним днем, а сейчас им сельскую общину подавай, со своим уставом и укладом, да чтобы в церковь по воскресеньям ходить и чтобы клуб по вечерам работал, и еще хотелось друг к другу в гости заглядывать по-людски, семьями, с доброй чаркой и сытной шкваркой. А если артель разорится, если земли опять бурьяном порастут, деревня опять задыхаться начнет. И снова самогонка польется рекой… Бабы это понимали лучше всех, потому чуть ли не силком погнали своих мужей на войну с бандитами. Не разборки у них, не выяснение отношений, а именно война. Народная. И кто скажет, что селянское ополчение не одержало сегодня победу.

Позиции удержаны, но диверсии не исключены, поэтому нужно держать ухо востро. Стол нужно большой накрыть по случаю победы, праздник устроить. Сегодня бандиты вряд ли в окрестности деревни сунутся, если вдруг с обратного пути в город не свернут.

Демьян отправил нескольких человек на «уазике», чтобы издалека сопроводить братву до самого дома, проследить за ними, а остальных погрузил в «ЗИЛ». В правлении артели распорядился насчет стола, а сам отправился домой. Лариса знала, куда он ездил, и очень переживала – надо было ее утешить.

Жена встретила его каким-то отрешенным взглядом.

– Ну как там? – вроде бы с интересом спросила она, но далеко не все мысли ее были адресованы Демьяну.

О чем-то о своем она думала. Во всяком случае, так ему казалось.

– Если я живой, то все нормально, – улыбнулся он. – Если бы их взяла, меня бы здесь не было…

Может, Лариса о Комарове думает, переживает за него? Если так, она о нем должна спросить.

– Уехали бандиты?

– Убрались.

– Больше не приедут?

– Надеюсь, что нет.

– А если приедут?

Не спрашивала она про Комарова. Ну да, она за себя больше боится. И уж кто-кто, а она знает, чем может обернуться для нее бандитский произвол.

– Встретим. Ты, главное, из дома не выходи. И Анютка с детьми пусть у нас поживет. И с мужем.

Надо будет пост на чердаке выставить, чтобы оттуда смотреть за подступами к дому. И ночью секрет нужно будет за ограду выслать, со стороны за домом наблюдать, чтобы враг не прокрался. И сам Демьян сторожить свой дом будет, и Вася Ломов ему поможет, и еще пару мужиков на усиление нанять неплохо бы.

И еще в город надо съездить. Есть у Демьяна одна идея.

– Что, так опасно?

Боится Лариса за себя, за сына и дочь. Двое у нее на руках, и что будет с ними, если с матерью случится беда? А если еще и отец не переживет эту войну с бандитами… Волнуется Лариса. Должна волноваться. Только почему взгляд отсутствующий. Беда в дом стучится, а она думает о чем-то непонятном…

– Первое время будет опасно, а потом все устаканится, – сказал Демьян.

– Детей береги! – с тоской посмотрела на мужа Лариса.

– Что-то я тебя не понимаю, – нахмурился он. – Я тебя беречь буду, а ты детей береги. Людей с караулом выставлю, ты в безопасности будешь. Главное, из дома не выходи.

– Да, не выйду… Но если вдруг что…

– Ничего не случится, обещаю.

– Не должно случиться, – расстроенно сказала она. – Но все ведь может быть…

Деревня гуляла до рассвета. Демьян позволил своим работникам проспаться до обеда, но сам уехал в город с утра. И Комарова с собой прихватил. Охрану взяли, усилив ее присутствием участкового.

А через два дня у Комарова ночью сгорели маслобойня и коровник. Сторожей жестоко избили, связали, здания облили бензином, подожгли. Некому было вывести скотину, все четырнадцать коров сгорели. Ну, и маслобойное оборудование накрылось медным тазом.

А Демьяну красного петуха пустили в мехдвор. Сторожей не били, их просто разогнали. Те, правда, подняли шум, но к тому времени, когда подоспела помощь, бандиты успели облить бензином и сжечь все трактора. Время работало против них, поэтому до автомобилей они не добрались. Навес деревянный сгорел, ангар кирпичный пострадал. Натворили бандиты дел.

Но не зря Демьян и Комаров ездили в город. В страховую контору они там обращались. За коровник и маслобойню Юра ничего не получит: не захотел он страховать здания, а за погибших коров и сгоревшее оборудование он получит сполна. Демьян тоже не стал переплачивать за недвижимость, но технику свою застраховал и тем самым, как говорится, минимизировал убытки.

Недели две после этих событий они ждали наезда со стороны райцентровских бандитов, но братва так и не появилась. Отомстил Жигуль за свое поражение, на этом, похоже, и успокоился.

Уборка урожая к этому времени продолжалась полным ходом, в сентябре собрали картофель для хранения на зиму. Техники не хватало, пришлось одалживать ее где только возможно, в том числе и у Комарова. Ничего, справились – часть урожая продали, с рабочими рассчитались, с пайщиками, никого вроде бы не обидели.

А на исходе октября Комаров пригласил Демьяна к себе в гости. Раньше не звал: давала знать о себе натянутость их отношений. Но тут общая беда, совместный отпор врагу. А еще Демьян подсказал ему про страховку, сам он в свою очередь помог ему с техникой. В крепкую дружбу их отношения не переросли, но и вражды уже давно не было.

Юра поддерживал форму, и Катя от него не отставала – не худая, но и не полная, стройная, элегантная. Да и Лариса не ударила в грязь лицом. Двоих она родила, но не располнела, осталась такой же худенькой и стильной, какой была. И одевалась она хорошо, в Москву для этого с Демьяном ездила, благо денег на модные бутики хватало. Но вечерних платьев она избегала, хотя они ей очень шли. Все-таки это деревня, а не столичный ресторан, поэтому для визита к Комаровым она выбрала вечерний костюм. А прическу ей сделала Анюта, это у нее здорово получалось.