Первая и последняя свобода - Джидду Кришнамурти

Итак, проблема может быть разрешена, лишь когда мы подходим к ней по-новому. А мы не можем подойти к ней по-новому, если мыслим в терминах определённого шаблона мысли — религиозного, политического или какого-нибудь иного. Значит, нам надо освободиться от всех этих вещей, чтобы обрести простоту. Вот почему так важно осознать, иметь способность понять процесс своего мышления, знать, полностью знать самого себя; отсюда появляется простота, отсюда появляется смирение, которое не есть добродетель или рутинная духовная практика. Благоприобретённое смирение перестаёт быть смирением. Ум, заставляющий себя быть смиренным, больше не смиренный ум. Только когда вы имеете смирение — не культивируете смирение, — может состояться ваша встреча с самыми неотложными вопросами жизни, ибо тогда вы — не важны, вы смотрите не под воздействием своего «я» и чувства собственной значительности; вы смотрите на саму проблему — и вот тогда вы в состоянии разрешить её.

Глава двенадцатая

Осознавание

Познавать самих себя — значит познавать свои взаимоотношения с миром — не только с миром идей и людей но, также и с природой, с вещами, которыми мы владеем. Вот наша жизнь — жизнь, представляющая собой взаимоотношения с целым. Разве понимание этих взаимоотношений требует специализации? Очевидно, нет. Что оно требует, так это осознавания встречи с жизнью как с целым. Как же осознавать? Вот проблема. Как прийти к такому осознаванию — если я могу употребить это слово, не придавая ему значения специализации? Как быть способным встретиться с жизнью как с целым? Ведь это означает не только личные взаимоотношения с вашим соседом, но также с природой, с вещами, которыми вы владеете, с идеями и с теми вещами, что фабрикует ум, как иллюзии, желания и так далее. Как осознавать весь этот процесс взаимоотношений? Несомненно, это и есть наша жизнь, не так ли? Не бывает жизни без взаимоотношений; и понять эти взаимоотношения — не значит изолироваться от них. Напротив, это требует полного признания, осознавания всего процесса взаимоотношений.

Как же осознавать? Как мы осознаём что-нибудь? Как вы осознаёте свои взаимоотношения с каким-нибудь человеком? Как вы осознаёте деревья, голос птицы? Как вы осознаёте свои реакции при чтении газеты? Осознаёте ли вы поверхностные реакции ума, так же как и внутренние реакции? Как мы осознаём что-нибудь? Прежде всего мы осознаём, не так ли, реакцию на стимул — это очевидный факт; я вижу деревья, и возникает реакция, затем ощущение, контакт, идентификация с ними и желание. Это обычный процесс, не правда ли? Мы можем наблюдать то, что происходит в настоящее время, не изучая никаких книг.

Итак, посредством идентификации с чем-то вы испытываете удовольствие и страдание. И наша «способность» к этому напрямую связана с удовольствием и с избеганием страдания, не так ли? Если вы интересуетесь чем-то, если это доставляет вам удовольствие, немедленно возникает и «способность» к этому; немедленно возникает осознание этого факта; а если что-то причиняет вам страдание, «способность» тоже развивается — но способность избегания этого. До тех пор пока мы будем рассчитывать на свои «способности» в деле понимания самих себя, я думаю, мы обречены на неудачу; ибо понимание себя не зависит от способностей. Это не техника, которую вы развиваете, культивируете и увеличиваете со временем, путём постоянного оттачивания. Проверить, насколько мы осознаём себя, можно, несомненно, в действии взаимоотношения; в том, как мы разговариваем, в том, как мы ведём себя. Понаблюдайте за собой — без всякой идентификации, не сравнивая, не осуждая; просто наблюдайте, и вы увидите: происходит что-то необыкновенное. Вы не только кладёте конец своей бессознательной активности — а большая часть нашей активности бессознательна, — вы не только приводите её к концу, но, кроме того, вы осознаёте мотивы этой активности, не исследуя, не копаясь в них.

Когда вы осознаёте, вы видите весь процесс своего мышления и действия; но это может произойти только тогда, когда нет осуждения. Осуждая что-то, я не понимаю его, и это верный способ избежать всякого понимания. Полагаю, большинство из нас делают это намеренно: мы с порога осуждаем и думаем, что понимаем. Если бы мы не осуждали, но внимательно рассматривали, осознавали, тогда содержание, значение действия начало бы открываться нам. Поэкспериментируйте с этим, и вы увидите сами. Просто осознавайте — без всякого чувства оправдания; это может показаться несколько нигилистическим, но не является таковым. Напротив, здесь заключается то качество пассивности, которое и является прямым действием; и вы откроете это, поэкспериментировав с ним.

В конце концов, если вы хотите понять что-то, вы должны находиться в пассивном состоянии, не так ли? Вы не можете продолжать думать об этом, размышлять или спрашивать об этом. Вы должны обладать достаточной чувствительностью, чтобы воспринять содержание этого. Вы должны стать подобны чувствительной фотографической пластинке. Если я хочу понять вас, я должен пассивно осознавать; тогда вы начнёте рассказывать мне всю свою историю. Несомненно, это не вопрос способностей или специализации. В этом процессе мы начинаем понимать самих себя — не только поверхностные слои своего сознания, но и более глубокие, которые гораздо более важны; ибо в них-то и содержатся все наши мотивы или намерения, наши сокрытые, путаные требования, тревоги, страхи, страсти. Внешне мы можем сдерживать их, держать их под контролем, но внутри они кипят. До тех пор пока мы полностью не поймём их путём осознавания, очевидно, не может быть свободы, не может быть счастья, не может быть разума.

Разве разум — вопрос специализации? — разум, являющийся полным осознаванием всех происходящих в нас процессов. Разве разум развивается посредством какой-нибудь формы специализации? А ведь именно это и происходит, не так ли? Священник, врач, инженер, промышленник, бизнесмен, профессор — в нас дышит дух всех этих специализаций.

Чтобы понять высшую форму разума — которая есть истина, которая есть Бог, которая не поддаётся описанию, — чтобы понять её, мы должны, нам кажется, сами стать специалистами. Мы изучаем, мы нащупываем, мы отыскиваем; и проникшись умонастроением специалиста, с оглядкой на специалиста, мы изучаем себя для того, чтобы развить в себе способности, которые помогут нам разрубить гордиев узел наших конфликтов, наших страданий.

Наша проблема — если мы хоть сколько-нибудь сознательны — в том, может ли другой разрешить конфликты, и страдания, и горести нашего повседневного существования; и если не может, как возможно для нас разрешить их? Понимание проблемы, очевидно, требует определённого разума, и этот разум нельзя получить или развить путём специализации. Он приходит, только когда мы пассивно осознаём весь процесс своего сознания, то есть осознаём самих себя без выбора, не выбирая, что правильно и что неправильно. Пассивно осознавая, вы увидите, что исходя из этой пассивности — которая есть не леность, не сон, но величайшая живость ума — проблема обретает совсем иной смысл; что означает — больше нет идентификации с проблемой и, следовательно, нет суждения, и поэтому проблема начинает открывать своё содержание. Если вы будете в состоянии делать это постоянно, непрерывно, тогда каждая проблема сможет быть разрешена коренным образом, не поверхностно. В этом и заключается трудность, потому что большинство из нас неспособны пассивно осознавать, позволяя проблеме рассказывать свою историю, без нашей интерпретации её. Мы не умеем смотреть на проблему беспристрастно. Мы, к сожалению, к этому неспособны. Так как мы хотим от проблемы результата, мы хотим от неё ответа, мы заглядываем в конец; или мы пытаемся перевести проблему на язык своих удовольствий или страданий; или мы имеем уже готовый ответ, как разобраться с проблемой. Вследствие этого мы подходим к проблеме, которая всегда нова, со старым шаблоном. Вызов всегда нов, а наш ответ всегда стар; отсюда наша трудность — встречаться с вызовом адекватно, то есть полно. Проблема — это всегда проблема взаимоотношений — с вещами, с людьми или с идеями; другой проблемы не существует; и чтобы встречаться с проблемой взаимоотношений, с её постоянно меняющимися требованиями — встречаться с ней должным образом, встречаться с ней адекватно, — нужно находиться в состоянии пассивного осознавания. Эта пассивность — не вопрос решения, воли, дисциплины; осознавать, что мы не пассивны, — вот начало. Осознавать, что мы хотим определённый ответ на определённую проблему, — несомненно, вот начало: познавать самих себя во взаимоотношении с проблемой и с тем, как мы берёмся за проблему. Тогда, в то время как мы начнём познавать самих себя во взаимоотношении с проблемой — как мы реагируем, каковы наши различные предвзятые мнения, требования, стремления при встрече с этой проблемой, — такое осознавание откроет нам процесс нашего собственного мышления, нашей собственной внутренней природы; и в этом залог освобождения.