Владыка Асгарда - Сергей Шведов

– Турица ждет гостей? – спросил Ермень у служки.

– Да, боярин, – склонился в поклоне смазливый отрок. – Темник Хмара обещал навестить княгиню в ближайшие дни.

Вот для кого, оказывается, Турица приготовила вино. Скажите пожалуйста – темник Хмара. А давно ли этот Хмара был простым мечником князя Авсеня! Ныне же под его рукой вся Себерия, и благородная Турица, дочь царя альвов, жена рахмана Коломана вынуждена склонять голову перед орланом, чьи предки никогда не сидели на княжьих столах. По всему выходило, что гордая Турица должна была возненавидеть выскочку. Однако все получилось далеко не так. Темник Хмара и Турица, неожиданно для Ерменя, стали большими друзьями. Поначалу боярин полагал, что виной этому страсть, но, пораскинув умом, он пришел к выводу, что властолюбивая дочь альва любить вообще не способна. Да и годы ее были не те, чтобы терять голову из-за мужчины. Здесь была какаято тайна, которую боярину еще предстояло разгадать.

Выпив вина и плотно отужинав, Ермень уединился в своих покоях. Точнее, в покоях, которые он считал своими. Так уж получилось, что сын рахмана Приама, дожив до седых волос, не обрел ни семьи, ни угла, который он мог бы назвать родным. Где-то в Биармии был городок, который не шибко щедрый князь Волох передал во владение своему двоюродному брату. Ермень, обиженный таким пренебрежением, в городок не поехал. Хотя исправно получал через приказных выход с его обитателей. Впрочем, дань эта была столь невелика, что и вспоминать о ней не стоило. Если бы не поддержка тетки Турицы, Ерменю, чего доброго, пришлось бы ходить по миру с протянутой рукой. А ведь он ведун Велеса, высокого ранга посвящения. И знатность происхождения позволяла ему занять высокое положение среди волхвов Скотьего бога, а то и стать кудесником. К сожалению, Ермень пока не был готов к тому, чтобы, отринув от себя все земное, беззаветно служить избранному богу. К тому же он слишком хорошо понимал, что без больших средств и высоких покровителей ему не пробиться к вершине Иерархии сквозь плотные ряды бородатых старцев. А быть мелким служкой в храме Велеса где-нибудь на окраине Себерии ему не хотелось.

Шум во дворе заставил Ерменя насторожиться. Боярин подхватился с места и приник к окну, приоткрытому по случаю ночной духоты. Темник Хмара, которого боярин опознал почти сразу, ловко спрыгнул на каменные плиты двора. Свита орлана была немногочисленной и состояла, видимо, из самых преданных ему людей. Похоже, Хмара не хотел, чтобы о его близких отношениях с княгиней Турицей узнали в окружении Яртура. Ерменю вдруг пришло в голову, что осведомителем кагана может стать никто иной, как бедный биармский боярин, забытый богом Велесом и своей родней. Конечно, Яртур Ерменя не любит, и это еще мягко сказано. Более того, он считает его убийцей своей матери, княгини Лады, что верно лишь отчасти. Ибо стрелу в Ладу действительно послал Ермень, но приказал ему это сделать князь Волох. И уж конечно, Яртур не настолько глуп, чтобы этого не понимать. Тем не менее, каган если и не простил своего отца, то, во всяком случае, сохранил ему жизнь. И речь тут, конечно, шла не о великодушии. Просто Яртур знал условия договора, заключенного Слепым Бером с богом Вием, и не хотел запускать колесо смерти, которое наверняка истребила бы его род. К сожалению, князь Волох не оценил благородство (пусть и вынужденное) своего сына и готовил против него мятеж. Об этом мятеже и его участниках Ермень тоже мог бы много чего рассказать кагану Яртуру, если бы тот согласился его выслушать. У сына Приама на примете был один человек, который мог бы помочь своему знакомцу открыть кагану глаза на бесчинства его родственников. Звали этого человека боярин Бутуй. Нельзя сказать, что этот Бутуй души не чаял в Ермене, но у биармского боярина было под рукой надежное средство, чтобы заставить аса сплясать под свою дудку. Сын Бутуя витязь Божидар стал, благодаря своей матушке Злате, участником заговора. И теперь от Ерменя зависело, обелить молодого человека в глазах Яртура или облить его грязью. К сожалению, боярин слишком мало знал о заговоре, в котором, похоже, участвовали не только люди, но и нелюди. Ерменю предстояло еще немало потрудиться, чтобы предстать пред очи кагана во всеоружии. Он даже не знал точно, кто стоит во главе заговора, Волох или Турица. Сообща действуют эти двое или порознь. Не знал он также, какую роль в заговоре должен сыграть темник Хмара. Последнее было поправимо. Боярин Ермень слишком долго прожил в замке Оскол, чтобы заблудиться в его тайных переходах.

Какое-то время боярин ждал приглашения княгини Турицы. Но, похоже, тетка, увлеченная разговором, с новым гостем, и думать забыла о своем племяннике. Как ни странно, боярин Ермень был ей за это благодарен. Погасив светильник, он ужом выскользнул из своих покоев. В главном зале гремели посудой и слышались мужские голоса. Похоже, мечники еще не угомонились. Впрочем, их разговоры менее всего интересовали Ерменя. Его больше волновало, куда Турица поведет Хмару, неужели прямо в свою ложницу? Дабы убедиться во всем собственными глазами, Ермень спрятался в нише, за спиной у бронзового монстра с туловищем человека и птичьей головой. В жизни подобные уроды биармскому боярину, к счастью, не встречались, но это вовсе не означало, что птицеглавцев вообще не существует на этом свете.

Княгиня Турица и темник Хмара рука об руку вышли из пиршественного зала. Светильник нес Хмара. Ни слуг, ни служанок Турица с собой не взяла, чем значительно облегчила Ерменю задачу.

– А он не помещает нашему общению? – спросил Хмара, в продолжение начатого, видимо, еще за столом разговора.

– Боярин Ермень проделал слишком длинный путь, чтобы у него возникла потребность, бродить по замку ночью. Что касается служек, то они боятся Темной комнаты, как огня.

Никто нам не помещает, князь.

– Я не князь, – поправил Турицу Хмара. – Я простой темник. А ты уверена, что она явится? – Связь, возникшую двадцать лет назад, между мною, тобою и ею, невозможно разорвать. – Я не верю, что она испытывает те же чувства и те же ощущения, что и я, – воскликнул Хмара.

– Поверь мне на слово, князь, и для нее эти встречи не проходят бесследно. Скажу даже больше, она их ждет…

К сожалению, Турица и орлан свернули за угол, и их слова перестали долетать до ушей Ерменя. Боярин, кряхтя, покинул свое тайное убежище. К сожалению, он пока мало что понял из подслушанного разговора, зато твердо установил, что эти двое собираются ночью заниматься магией, а не любовью. Темная комната, о которой вскольз упомянула княгиня, как раз была предназначена для ее тайных и далеко не всегда благовидных дел. Слуги и мечники к этой комнате боялись приближаться, да и боярин Ермень тоже туда отнюдь не рвался, из боязни получить сокрушительный отпор. И ладно бы от родной тетки, а то ведь не исключен и куда более болезненный вариант. Мечники и служки замка Оскол были уверены, что княгиня Турица общается в этой комнате с существами иного мира, которых она вызывает из сумрачных глубин. Ермень и сам как-то раз слышал голоса, несущиеся из Темной комнаты и пришел к выводу, что принадлежат они нелюдям. После чего постарался навсегда забыть дорогу в эту часть дворца. Он и сегодня туда не пошел, отлично понимая, что торопливость для соглядатая чревата очень большими неприятностями. Боярину следовало крепко подумать, прежде чем кидаться в омут с головой. Ермень с удобствами расположился на ложе и попытался вспомнить, что же такое интересное происходило в замке двадцать лет тому назад, и каким образом это происшествие настолько сблизило Турицу и Хмару, что они не могут забыть о нем столько времени спустя. И память не подвела боярина Ерменя. Ведь это именно он привел тогда в Оскол Яртура и трех его друзей, орланов Хмару с Бекасом и друда Шемякича. Яртур, по велению князя Авсеня, искал Олену, дочь князя Асии Родегаста. И именно Турица указала ему верный путь. Ермень не знал только одного, каким образом Турице удалось тогда установить, что Олена находится в Железном замке под крылышком Слепого Бера? Зато он вспомнил, что именно Хмара был тем человеком, который последним среди гостей, собравшихся в Осколе, видел дочь Родегаста. И именно с его помощью Турица творила черный обряд. Так вот откуда берет начало странная дружба колдуньи и темника! Ермень имел смутное представление, как проводят подобные обряды. Но он не исключал, что в результате колдовства между Оленой и Хмарой возникла связь, если не телесная, то духовная, а соединяющим звеном в их отношениях стала Турица. Темник говорил о каких-то ощущениях и чувствах, которые он испытывает во время магического сеанса. Чувства – это еще так-сяк, но вот в ощущениях Хмары следует разобраться. В конце концов, не может же темник на протяжении двадцати лет совокупляться с тенью! Следовательно, роль любовницы в этом странном треугольнике исполняет Турица, но под личиной Олены. Предположение, конечно, было смелым, Ермень отдавал себе в этом отчет, но, тем не менее, оно имело право на жизнь. Неясным пока оставалось отношение самой Олены к этому действу. Участвует она в нем добровольно или по принуждению? Возможно, ей вообще ничего не известно о колдовских сеансах, и Турица просто морочит голову Хмаре. Но ведь и орлан далеко не простак. За минувшие годы он неоднократно встречался с Оленой и мог, вероятно, выяснить степень вовлеченности жены кагана Яртура в их с Турицей магический треугольник. И в результате получается странная картина – жена кагана Яртура на протяжении двадцати лет изменяет своему мужу, используя при этом тело дочери альва Эльмира. Любой другой человек, менее сведущий в магии, счел бы подобные выводы бредовыми, но боярин Ермень лишь намотал их на ус. Рано или поздно, Хмаре и Олене придется сделать роковой шаг навстречу друг другу, устранив главную помеху на пути к счастью. А этой помехой, как ни крути, является внук Слепого Бера.