Под тенью белой лисы - Бронислава Антоновна Вонсович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я могу помочь только раскрыть имеющийся.
– Тогда занимайтесь тем, чем можете, – отрезала Полина Аркадьевна. – Раскрывайте.
Она насупилась, крылья носа начали грозно раздуваться, более не сдерживаемая злость вырывалась пыхтеньем, как от готовящегося к движению паровоза. Да уж, такой паровоз и без магии, пройдя по университету, оставит от него только руины.
– В самом деле, контроль вам не помешает, – заметил Дмитрий Олегович.
Меланхолично этак заметил и отошел к кафедре, на которой уже были разложены бумаги. Возможно, ему было еще что добавить, но то ли он заключил, что непробиваемую уверенность Свиньиной-Морской-младшей ему не пробить, то ли просто решил не затягивать с началом занятия.
– Вот как с ними надо, – обратилась уже ко мне Свиньина-Морская. – Думают, если я девушка, так мне и учиться не нужно. Знаете, Елизавета Дмитриевна, в последнее время этих женоненавистников развелось – просто ужас какой-то. Так и норовят мои права ущемить! Но не на ту напали. Я свои права знаю. Взялся учить – учи!
Умение Поленьки видеть только то, что она хочет, вызывало восхищение. Желание преподавателя избавиться от студентки было связано вовсе не с ее полом, но к чему указывать на очевидное, если сейчас мне требуется не отталкивать от себя новую знакомую, а создать из нее щит? Таранный…
– Может быть, обойдемся без официоза? – предложила я.
– Разумеется, – воодушевилась Полина Аркадьевна. – Ты совершенно права, Лиза. Официоз между близкими подругами – всегда лишнее.
Я несколько опешила от скорости развития нашей дружбы, но тут раздался звонок, Дмитрий Олегович прокашлялся, возвещая начало занятия, и сказал:
– В прошлый раз мы с вами разучили одно из базовых упражнений…
– Меня в прошлый раз не было, – напомнила Свиньина-Морская, словно преподаватель успел про нее забыть. – И Лизы Рысьиной тоже не было. То есть для вас Елизаветы Дмитриевны, разумеется.
Если таковым образом она хотела подчеркнуть наши с ней близкие отношения, то это ей удалось, поскольку Дмитрий Олегович теперь и на меня посмотрел безо всякой приязни. Наверное, решил, что я тоже сейчас начну выкатывать требования багажными вагонами, совершенно не интересуясь, выполнимы ли они вообще.
– Барышня, если у вас есть вопрос, вы должны поднять руку и дождаться, когда я вас спрошу, а не прерывать меня на полуслове, – чуть раздраженно сказал преподаватель. – Я подойду к вам, как только дам задание остальной группе.
– С ними нужен глаз да глаз, – принялась просвещать меня Поленька вполголоса. – Наверняка планировал про нас вообще забыть, не напомни я – точно бы не подошел. Но я деньги уплатила, так что пусть отрабатывает.
Тем временем преподаватель, недовольно косясь в нашу сторону, напоминал об изученном в прошлый раз упражнении. Я бы с бо́льшим интересом послушала его, чем сидящую рядом Свиньину-Морскую, которая продолжала бухтеть на тему вложения денег в собственное образование. Из ее слов выходило, что за каждый вложенный рубль она собирается получить не меньше тысячи. На мой взгляд, это было возможно только в одном случае: если университет выплатит неустойку за недоданные знания. Шансы у Поленьки были: знаний ей точно недодадут. Во всяком случае – по этому вопросу, потому что, когда преподаватель подошел к нам с объяснениями, первое, что он сказал, – необходимо найти источник и обратиться к нему. И уже потом, когда это получится, прогонять по каналам заданное количество магии, не выпуская наружу, но и не давая рассеяться.
Каждой из нас он вручил по артефакту, который не позволил бы вырваться наружу магии, если бы вдруг произошел сбой. Для Свиньиной-Морской это, конечно, было формальностью, но она непременно устроила бы скандал, не получи то, что выдали остальным. Она и без того недовольно заявила, что артефакт выглядит слишком старым и потертым, поэтому наверняка не работает.
– Не волнуйтесь, их проверяют перед каждым использованием. – Терпению Дмитрия Олеговича можно было только позавидовать. – Так что вашу магию он непременно удержит.
– Вы меня пытаетесь оскорбить?! – сразу взвилась Свиньина-Морская.
– Артефакт рассчитан на удержание магической энергии, которую может выдать маг с силой пятьсот единиц. Вы рассчитываете, что у вас будет больше? – без тени улыбки поинтересовался преподаватель. – Тогда, конечно, вам нужен другой. Но в этом случае нужны не только усиленные артефакты за дополнительную оплату, но и индивидуальные занятия.
– Индивидуальные занятия? – заинтересовалась Свиньина-Морская. – То есть я потенциально сильный маг, а вы хотели меня лишить занятий даже в группе? Это преступление против интересов страны!
Мне показалось, что у преподавателя чуть не вырвалось крепкое словцо, но не зря же он учил концентрации: взял он себя в руки тут же и почти спокойно спросил у меня:
– Елизавета Дмитриевна, вам понятно, как следует делать упражнение?
– Да.
– Тогда почему вы сидите и ничего не делаете? Уверяю вас, я вашу подругу не обижу. Вы же, пока я нахожусь рядом, в любой момент можете ко мне обратиться, если что не получится. Только артефакт активировать не забудьте.
Честно говоря, меня несколько обеспокоила ненулевая вероятность того, что емкости артефакта может не хватить, но озвучивать свои тревоги я не стала. Во-первых, незачем посторонним знать о моей силе, а во-вторых, я совершенно не собиралась терять над ней контроль. Так что я только кивнула, активировала артефакт и закрыла глаза для лучшей сосредоточенности. Упражнение было несложным, что-то подобное я уже отрабатывала под присмотром Владимира Викентьевича, так что затруднения оно не вызвало.
– Итак, Полина Аркадьевна, вернемся к вам и попытаемся общими усилиями найти у вас источник, – тем временем продолжил Дмитрий Олегович. – Посмотрите, как загораются и исчезают огоньки на кончиках пальцев вашей подруги. Вам нужно добиться того же…
Конец занятия ознаменовался грандиозным скандалом, устроенным Свиньиной-Морской, поскольку ей не удалось нащупать никакого источника и, соответственно, зажечь огоньки на кончиках пальцев. А все потому, что некоторые преподаватели не уделили ей должного внимания. Лицо у Поленьки покраснело от злости, а головой она дергала в такт пристукиванию ботиночком, набойка на каблуке которого уже выбила небольшую ямку в половице.
– Занятие групповое, поэтому я должен уделять внимание всем обучающимся, – меланхолично заметил преподаватель, за вечер выработавший устойчивость к вывертам сознания Свиньиной-Морской. – Я не могу все учебное время находиться рядом с вами. Будьте любезны, перестаньте портить университетское имущество.
Каждый выходящий сдавал ему артефакт, но Полина Аркадьевна продолжала вертеть в руках свой, уверенная, что ее занятие еще не закончилось. С нее можно было писать картину героической личности, собирающейся бороться до конца. Я подошла к двери, раздумывая, уйти или попытаться помочь преподавателю. Но если Поленька отлепится от него, непременно прилипнет ко мне. Пожалуй, мне ее
