Гроза над Дремучим Миром - Наталия Белкина

До столицы было не более трех часов пути верхом. Гавр пустил Оберона галопом и не обращал внимания на сатурниона, который едва успевал за ним. Но через час ему все же пришлось несколько сбавить ход и поехать медленнее, стараясь избегать проторенных дорог. Его интуиция снова заговорила в полный голос. Гавр что-то почуял. Наконец, он совсем остановился и прислушался, подняв вверх указательный палец, что должно было служить Флакку предупреждением. Сатурнион тоже осадил коня и стал вслушиваться в шум древесной листвы.

В небольшом лесочке, куда заехали всадники, слышались лишь птичьи голоса и осторожное перешептывание ветров в кронах берёз. Но Гавр уловил еще что-то, недаром он обладал чутким, почти мышиным, слухом. Теперь он ясно различал шуршание чьих-то шагов.

Едва слышно наместник спрыгнул с коня и беззвучно привязал поводья к березке. Жестом он показал сатурниону, что он должен оставаться на месте и не высовываться. Осторожно выглянув из-за ветки, Гавр стал всматриваться туда, откуда, как ему казалось, слышались шаги. Но вскоре он с облегчением вздохнул: перед ним возник леший Бобровник. Он совсем не ожидал увидеть пред собой хозяина и, резко остановившись, охнул и чуть присел.

— Ты что забрел так далеко? — сразу спросил его Гавр.

— Я иду в Китеж.

— Зачем?

— Тебя не было, господин. А слухи говорят о приближающейся орде с востока. Хозяйки тоже нет. Она пропала.

— Так значит это правда. В таком случае мы сейчас же отправляемся в Медные горы. Но сначала мне нужно заехать в Дремучий Лес, чтоб отдать приказ Евстантигме. Пусть собирает своих и отправляется на границу.

ГЛАВА 9

Жить в Глухих пещерах было совсем не скучно. Даже такая несложная работа, как поход за водой была сопряжена с опасностями. Этим занимался Саб-Бияр, и Бет иногда сопровождала его скуки ради. Дело в том, что пройти к источнику можно было только, минуя тот страшный тоннель, который все звали «горлом». Водопровод поэтому и не удалось построить, и чтоб напоить всех жителей общины, нужно было несколько раз в день совершать это опасное путешествие. Водоноша, что работал перед Саб-Бияром, сгинул неизвестно куда, и теперь бывший раб был уверен, что и его ждет та же участь.

Постепенно Беатриче привыкала к тому, что ее и остальных жителей лабиринта везде подстерегала непредсказуемая и неведомая субстанция. Поселенцы не старались постичь ее или победить, просто приспосабливались и сосуществовали с ней. Однажды Бет решилась спросить у Бахрама, что же представляет собой этот лабиринт и почему он такой. Дервиш не знал точного ответа, он мог лишь предполагать:

— Я думаю, это из-за того, что Глухие пещеры находятся на территории ворогов. А может они и сами с родни им.

— Я думала, что знаю всех существ по Ту Сторону, а про ворогов не слышала, — удивилась девушка.

— Этих никто не знает. Это очень древние сущности. Они жили на земле задолго до того, как Демиург поселил здесь людей. Потусторонние существа появились тогда же, и потому вороги противостоят и им и нам, людям.

— С ними никак нельзя справиться?

— Лучше не пытаться с ними бороться, а просто жить рядом.

— И защиты от них нет?

— Кто знает…

В обязанности Бет входила уборка территории. Это была несложная работа, хотя и не совсем приятная. Сила, по крайней мере, надобилась здесь только для того, чтоб разжигать огонь. "Если б знать, что мои способности могут пригодиться для такого", — с сожалением думала она и старалась не гнушаться ни этого, ни какого-то другого труда. Ведь даже сам Бахрам выполнял поденную работу. Он собирал в теплице овощи, хотя, наверное, мог бы работать вместе с учеными над усовершенствованием благ их локальной цивилизации.

Члены общины были очень неразговорчивы и не торопились вступать в контакт с новенькой. Бет общалась в основном с Саб-Бияром и Иверлин, потому что они тоже прибыли недавно.

Иверлин сначала все время болела и плакала от мучавших ее необычных недомоганий. Раб часто уходил в себя или постоянно говорил о смерти. Так что Беатриче развлекала себя сама, изучая странности поведения лабиринта.

После того, как ее работа была закончена, она выходила на одинокую прогулку, всякий раз продвигаясь все дальше и дальше. Однажды она едва не утонула в расплавленном камне, потом чуть-чуть не рухнула в неведомо откуда возникшую бездонную пропасть. Несколько раз споткнувшись на одном и том же месте, можно было бы уже запомнить его, но только не здесь. Лабиринт постоянно преподносил сюрпризы, менялся, издевался и заигрывал. Бет ловила себя на мысли, что разговаривает с ним, принимая его игру. У нее появились даже основания предполагать, что он здесь единственный, с кем она может по-настоящему общаться.

Однажды, в очередной раз выйдя на свой променад после работы, Бет захватила с собой Иверлин, которой было уже немного лучше.

— Хватит, — сказала она ей. — Сидишь, как сова, и глаза таращишь. Пойдешь со мной на прогулку?

— Разве можно гулять здесь? — испугалась та.

— А что? Теперь всю оставшуюся жизнь сидеть на одном месте и трястись от страха? Я предлагаю поближе познакомиться с нашим другом.

— Каким другом?

— Мы идем в лабиринт. И не бойся! Я с ним уже почти на «ты».

— Ты что с ума сошла?!

Бет сочувственно посмотрела на свою подругу и пожала плечами:

— Как ты собираешься жить здесь дальше, не зная, рядом с чем ты живешь?

— Я знаю, что это трогать нельзя. Его можно разозлить.

— Если осторожно, то и не можно.

Иверлин колебалась и вжимала голову в плечи, как она всегда делала, когда сомневалась в чем-то или боялась.

— Я знаю, зачем ты ходишь туда. Все знают.

— Ну, так и зачем? — насторожилась Бет.

— Ты пытаешься найти выход на волю. Только все это напрасно. Его просто не существует.

Иверлин задела больную тему. Бет, действительно, была здесь единственной, кто не мирился со своим пленом. Слишком многое ее связывало с волей.

— Выход всегда существует! Если сюда как-то попадают, то и выйти отсюда можно, — сказала она, слегка раздражаясь.

— Только не в нашем случае. Лабиринт никого не отпустит. Ему скучно без нас.

Пытаясь отговорить Беатриче от этой прогулки, Иверлин и не заметила, как ушла вместе с ней уже довольно далеко внутрь пещер. Она опомнилась лишь тогда, когда возвращаться одной было уже поздно. Вокруг все было мало знакомым. Впрочем, какое из тысяч или миллионов тоннелей дьявольского лабиринта было им достаточно знакомо.

Девушки остановились и огляделись. Иверлин готова была снова расплакаться.

— Куда ты меня завела?! — испуганно воскликнула она.