Скифы: расцвет и падение великого царства - Валерий Гуляев

А Иван Бунин, великолепный знаток причерноморской степи, так пытается воссоздать картину давно исчезнувшей жизни степняков:

Любил он ночи темные в шатре,Степных кобыл заливчатое ржанье,И перед битвой волчье завыванье,И коршунов на сумрачном бугре.

Страсть буйной мощи силясь утолить,Он за врагом скакал как исступленный,Чтоб дерзостью погони опьяненный,Горячей кровью землю напоить.

Стрелою скиф насквозь его пробил,И там, где смерть ему закрыла очи,Восстал курган – и темный ветер ночиДождем холодным след его кропил.

Прошли века, но слава древней былиЖила в веках… Нет смерти для того,Кто любит жизнь, и песни сохранилиДалекое наследие его…

Не обошли своим вниманием скифскую тему и Константин Бальмонт[29] и поэт-аристократ А.К. Толстой. Незадолго до революционных событий 1917 г. в Петрограде выходил литературный альманах под названием «Скифы», где печатались стихи многих известных русских поэтов – С. Есенина, Н. Клюева и др. Обложку этого издания украсил своим рисунком художник К. Петров-Водкин.

Так или иначе, русская научная и творческая интеллигенция рубежа веков была искренне увлечена скифской тематикой и передала это увлечение следующим, уже послереволюционным, поколениям. Таким образом, историки XX в. вплотную встали перед необходимостью ответа на вопрос – кто же такие скифы?

Начнем с самого главного – где искать прародину скифов?

Происхождение скифов

«Практически каждый из исследователей, в той или иной степени соприкасавшийся с историей и археологией скифов, высказывал – хотя бы и вскользь – свои соображения относительно этногенеза последних, – отмечает известный украинский археолог В.Ю. Мурзин. – И это вполне понятно, ибо не определив своего отношения к этой проблеме, нельзя успешно заниматься изучением ни одного пусть даже частного вопроса скифской археологии и истории».

Напомню, что проблема происхождения скифов и их культуры не решена сколько-нибудь убедительно и по сей день. Обилие и противоречивость существующих точек зрения по этому поводу просто поражают. Однако большинство мнений ученых так или иначе примыкает к одной из двух традиционно противопоставляемых гипотез.

Первая гипотеза — так называемая автохтонная — наиболее подробно была обоснована Б.Н. Граковым. Он считал, что прямыми предками скифов являлись племена срубной культуры[30] эпохи бронзы, проникшие в Северное Причерноморье из Поволжья. Проникновение это было очень медленным и длительным (с середины II тыс. до н. э.), а упомянутая Геродотом миграция скифов «из Азии» (а «Азия» начиналась для античных географов сразу за Доном-Танаисом) – лишь одна из его волн, скорее всего, последняя. Мигранты-«срубники» встретились в степях Причерноморья с более ранними переселенцами из тех же областей, и на основе слияния этих родственных друг другу групп сложилось этнически однородное население скифского времени, говорившее на одном из диалектов североиранского языка. Именно культура срубных племен, испытавшая значительные изменения в ходе перехода от эпохи бронзы к железному веку и от полуоседлого образа жизни к подлинному номадизму, легла, по мысли Б.Н. Гракова, в основу собственно скифской культуры. Правда, искусство скифов (звериный стиль) и некоторые формы их оружия он считал привнесенными откуда-то извне.

К граковской гипотезе примыкает переднеазиатская версия известного ленинградского археолога, специалиста по скифам и хазарам М.И. Артамонова. Согласно его точке зрения, срубная культура эпохи бронзы непосредственно предшествовала скифской в Северном Причерноморье и во многом предопределила ее основные черты. Однако возникновение собственно скифской культуры в VII в. до н. э. и, особенно, такой ее яркой черты, как звериный стиль М.И. Артамонов связывал с влиянием развитых цивилизаций Передней Азии.

Вторая гипотеза. Совершенно иначе подходит к решению данной проблемы признанный лидер группы ученых, отстаивающих правомерность так называемой центральноазиатской гипотезы, А.И. Тереножкин. По мнению этого исследователя, между населением Северного Причерноморья доскифского и скифского времени не существует ни этнической, ни культурной преемственности. Скифы приходят в регион из глубин Азии в VII в. до н. э. Они принесли с собой уже в основе своей сформировавшуюся культуру в лице знаменитой триады, характерного типа вооружения, конской сбруи и художественного звериного стиля.

Илл. 52. Образы скифов в греческом искусстве. Рисунки Герлинде Томма, Гапинген

В изложенных выше гипотезах по-разному трактуется и вопрос о киммерийцах – предшественниках скифов в Северном Причерноморье, о которых сообщают нам древневосточные и греческие письменные источники.

А.И. Тереножкин настаивает на полном культурном и этническом отличии скифов от киммерийцев и считает, что последним и принадлежали самые поздние памятники местной срубной культуры (черногоровский и новочеркасский комплексы). По Б.Н. Гракову, и скифы, и киммерийцы – прямые потомки «срубников», поэтому они имеют общую культуру и, скорее всего, родственны этнически. Наконец, М.И. Артамонов полагал, что смена киммерийцев скифами в причерноморских степях произошла еще во второй половине II тыс. до н. э., и видел в киммерийцах носителей катакомбной культуры[31], которых вытеснили (а частично и уничтожили) новые волны кочевников-«срубников», к которым он относил скифов.

Несмотря на кажущуюся несовместимость рассмотренных выше реконструкций этногенеза скифов, во взглядах их сторонников наблюдается определенное сходство. Суть его заключается в том, что большинство археологов, независимо от того, какой концепции они придерживаются, все же считают, что формирование культуры скифов произошло в результате взаимодействия как местных, так и пришлых кочевых племен. Так, А.И. Тереножкин никогда не отрицал роли местного (киммерийского) субстрата в формировании скифского этноса, а Б.Н. Граков, в свою очередь, допускал участие определенного пришлого компонента («скифов-царских») в конечном формировании скифских племен. «Вряд ли есть сомнения в том, – писал в этой связи Б.Н. Граков, – что исторические скифы сложились из пришлых иранских племен и автохтонных их предшественников, может быть, иранских или фракийских по языку».

Разногласия между сторонниками двух концепций выглядят не столь уж непреодолимыми. В принципе, их можно свести к двум моментам:

1) ученые по-разному оценивают влияние местных и пришлых племен на формирование скифского этноса;

2) до сих пор не выработано единого мнения по вопросу, откуда именно в причерноморские степи пришли мигранты. Так, Б.Н. Граков считал, что эти движения племен происходили в рамках территории, занятой срубной культурой, и связывал появление в Причерноморских степях «скифов-царских» со второй волной миграции на запад срубных племен Поволжья.

В свою очередь, А.И. Тереножкин писал, что истоки миграции собственно скифских племен необходимо искать в глубинных районах Азии, где, по его мнению, еще задолго до VII в. до н. э. происходило формирование ряда элементов скифской культуры – типов вооружения, конского убора и «звериного стиля».

Илл. 53. Образы скифов в греческом искусстве. Рисунки Герлинде Томма, Гётинген

Важную роль в решении проблемы происхождения скифов сыграло открытие кургана Аржан в Туве (IX–VIII вв. до н. э.). «В этом погребальном памятнике, датируемом временем существования в Северном Причерноморье древностей Черногоровки – Новочеркасского клада, были обнаружены вполне развитые образцы материальной культуры скифского типа, а также изделия, выполненные по канонам скифского звериного стиля, – отмечает В.Ю. Мурзин. Эти находки вполне укладываются в схему А.И. Тереножкина, согласно которой сложение собственно скифской культуры происходило в глубинных районах Азии несколько ранее VII в. до н. э.».

Но прежде чем окончательно убедиться в степени обоснованности фактами каждой из названных гипотез, обратимся к старым летописям и, главным образом, к «Истории» Геродота.

Скифы говорят, что их народ моложе всех других и произошел следующим образом: в их земле, бывшей безводной пустыней, родился первый человек, по имени Таргитай; родителями этого Таргитая они называют, по моему мнению, неверно,

Зевса и дочь реки Борисфена. Такого происхождения был, по их словам, Таргитай, а у него родились три сына: Липоксай, Арпоксай и младший Колаксай. При них упали-де с неба на скифскую землю золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша. Старший из братьев, первым увидев эти предметы, подошел ближе, желая их взять, но при его приближении золото воспламенилось. По его удалении подошел второй, но с золотом повторилось то же самое. Таким образом, золото, воспламеняясь, не допускало их к себе, но с приближением третьего брата, самого младшего, горение прекратилось, и он отнес к себе золото. Старшие братья, поняв значение этого чуда, передали младшему все царство. И вот от Липоксая-де произошли те скифы, которые носят название рода авхатов; от среднего брата Арпоксая – те, которые называются катиарами и траспиями, а от младшего брата – те, что называются паралатами; общее же название всех их – сколоты по имени одного царя; скифами назвали их эллины <…>