Крепость Серого Льда - Джулия Джонс

Эффи нащупала на поясе гладкие роговые ножны. Она любит Битти Шенка. Он и его братья даже слушать не желают, когда ее обзывают ведьмой.

Не позволив своим мыслям зайти слишком далеко, Эффи двинулась вверх по лестнице. Все тихо, только поскрипывают старые балки и камни. Обычно в кузнице и ночью идет работа. Брог Видди, мастер-кузнец, изгнанный из Дхуна, допускает ковать горячее железо только тех, кто принес присягу, но в кузнице трудится много других, которые делают наконечники для стрел и клепают кольчуги.

Нынче ночью — дело иное. В канун Пришествия все мужчины клана, как присягнувшие, так и нет, собираются у Большого Очага и поют старые песни. Эта ночь посвящена Каменным Богам. Если не воздать им должное, они могут наслать такой мороз, что сердцевина всех священных камней обледенеет и клановые владения рассыплются в прах. Две тысячи лет назад это случилось со святыней Молочного Камня, и почтенный старый клан, некогда соперничавший с Дхуном за право называться королевством, с тех пор пришел в упадок. В истории кланов многое утрачено, и кое-что не найти даже в летописях, которые ведутся в Визи и Колодезе, — но предание о том, как женщины из Молочного собрали осколки святыни в свои подолы и унесли туда, где мужчины не могли отыскать, и теперь леденит кровь каждого кланника. Если бы женщины не унесли осколки, мужчины пронзили бы ими свои сердца.

Эффи потрогала свой кисет с порошком священного камня, воздавая должное богам.

Ступени у нее под ногами были скользкими от графита и телячьих мозгов, используемых при закалке. В теплом сухом воздухе густо пахло потом, серой и расплавленной рудой. Наверху виднелась закрытая, обитая свинцом дверь. Бочки с водой, стоящие по обе стороны от нее, позволяли догадаться о страхе кланников перед пожаром. Кузница выступала из северного фасада круглого дома, отделенная от главного здания темным коридором под названием Сухой Рукав. Главный вход в нее, пробитый в северной стене, представлял собой арку вышиной в два человеческих роста. Те двери пропитаны для крепости соленой водой и усеяны стальными заклепками для защиты от врагов. Кузница клана — это его достаток и его сила. Здесь хранятся металлы, куются мечи и наконечники для стрел, а вдоль стены сложены военные трофеи, ожидающие перековки.

Эффи, пройдя по Сухому Рукаву, приложила руку к свинцовой двери. Дверь, как она и ожидала, не была заперта и легко повернулась на петлях, выкованных самим Брогом Видди. Похожее на пещеру пространство освещалось рыжим заревом печи. Расположенные по кругу наковальни, рогатые, четырехугольные и дырчатые, бросали причудливые тени под ноги Эффи. Около печи подогревались закалочные чаны с рассолом и очищенным свечным салом. Позади стояли верстаки с разложенными на них молотами, щипцами и прочими зловещего вида орудиями. Еще дальше располагались бочки с маслом, угольной пылью и свиной кровью, мешки с углем, песком и железной рудой. Железные болванки были сложены бережно, словно золотые слитки, поленницы из круглых чурбаков доходили до самых стропил.

Эффи, ступив вперед, сказала тихонько:

— С поручением к Брогу Видди. — Никто ей не отозвался — только в дальнем углу, где Мунго Кейл работает с медью и бронзой, прошуршало что-то и затихло. Наверно, крыса пришла за салом. У Эффи прибывало храбрости с каждым мгновением. Летти Шенк и Флорри Хорн подняли бы визг при одной мысли о крысах, но Эффи не обнаруживала в себе страха перед столь мелкими существами. Она спокойно прошла через круг наковален. В одном из чанов и правда оказалась крыса; сало по ночному времени остыло, сгустилось, и зверек застрял в нем. Утром какой-нибудь скарпиец уж верно его выловит, поджарит в печи и съест. Все знают, что в Скарпе едят крыс.

Эффи прошла к одному из верстаков и высыпала пригоршню гвоздей из медной чашки. Пока они сыпались, ей послышался какой-то шорох в Сухом Рукаве, но когда она оглянулась посмотреть, все стало тихо. Наверно, балка скрипнула, подумала Эффи, но все-таки стала двигаться чуть быстрее.

Сразу видно, в каких мешках хранится уголь: поддон, на котором они стоят, весь оброс сажей. Собравшись взрезать один из них своим ножом, Эффи заметила на мешке марку угольщика — дерево над костром. Мешок лопнул, и уголь струйкой потек на пол. Эффи подставила под прореху свою чашку, восхищаясь цветом угля — такой настоящей, густой черноты нигде больше не увидишь. Если уж это не зачернит зубы молотобойца, то останется только собрать в пузырек ночное небо.

Эффи наполнила чашку до половины, предоставив углю сыпаться дальше, до уровня дыры. Амулет шевельнулся у нее на груди, но она слишком волновалась, чтобы это заметить. Может, прямо сейчас и попробовать? Нужно ли для железного сока железо, или он просто так называется? Чтобы уголь как следует въелся в зубы, скорее всего понадобится кислота, но можно пока попробовать и без нее. Вдруг это спасет чьи-то десны. «Попробую на ком-нибудь из собак», — решила Эффи, загораясь все больше и больше. Старый Царап возражать не будет. У него зубы желтые и все поломанные — может, черные ему даже больше понравятся.

Усмехаясь при мысли о собаке с черными зубами, Эффи отложила нож, откупорила отцовскую фляжку и влила в чашку половину ее содержимого. Присев на корточки у мешков с углем, она размешивала свое снадобье найденной на полу щепкой. Батюшкина настойка сразу потемнела, и над чашкой вместо пара поднялось что-то вроде тумана. Орудуя щепкой, Эффи видела в своем воображении ряды конных черноградцев с позванивающими на ветру цепями от молотов и оскаленными, черными как ночь зубами. Среди них был и Дрей. Может быть, если она приготовит достаточно крепкий железный сок, брату даже драться не придется: один его вид обратит бладдийцев с их топорами в бегство.

Мужчины появились невесть откуда. Чей-то выкрик заставил Эффи поднять голову, свинцовая дверь хлопнула о стену, и в кузницу ворвались кланники. Они окружили Эффи, тяжело дыша, поблескивая обнаженными клинками. Эффи однажды видела, как охотники окружают раненого вепря, чтобы добить его; наверно, они тогда испытывали то же самое, что и теперь — возбуждение, от которого щеки втягиваются внутрь и губы становятся мокрыми. И страх подойти к добыче слишком близко.

— Поднимайся, ведьма.

Эффи узнала в говорившем Станнера Хока, брата Вилла и дядю Брона, убитых около дома Даффа. Станнер, высокий и бледный, как его брат, невзлюбил всех Севрансов разом. В Эффи что-то отвердело под его взглядом. Райф сражался, чтобы спасти Вилла и Брона, но эту правду переврали, извратили, и теперь все помнят только о том, что Райф у Даффа высказывался против своего клана.

Эффи вскинула подбородок. Он трус, этот человек. Они все трусы. Две дюжины мужчин против маленькой девочки! Они не осмелились даже схватить ее днем и на открытом месте — подкараулили здесь, в темноте, словно вороватые хорьки.