Беглец (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Вот уж не знаю, зачем пожилому бандиту понадобилось проверять кусты вокруг поляны, в которых мы с Ноу Ниу прятались. Ясно же было видно, как двойник оборотня поднялся с земли в том месте, где лежал высушенный труп их атамана. Как проекция, ничем не отличаемая от оригинала, ломанулась сквозь кусты — в противоположной от нас стороне. Нет, надо было переться к нам, что-то вынюхивать своим длинным носом, нарываться на неприятности! Ну и кто потом виноват, что его пришлось убить — он же следующим шагом на меня наступить должен был.

А разбойник еще и заорать успел. Буквально за миг до того, как я пробил ему горло и оборвал крик. Но и короткого возгласа хватило, чтобы некоторые бандиты обернулись и увидели, как падает на землю мертвое тело их товарища.

Спасибо Лисице, не стала истеричку врубать, когда я запрыгнул ей на спину. Молча прижала меня хвостами и бросилась наутек. А преследователи за нами рванули. В общем, получилось-то почти так, как мы и планировали, только бегать по кустам, изображая из себя мишень, пришлось не мороку, а нам с ней.

В результате я только на коротких остановках мог использовать «взор», чтобы понять, как идут дела у наших диверсантов. Пока они лежали метрах в ста от загона, ожидая, когда суматоха станет всеобщей.

— Давай-ка через лагерь пробежим, — предложил я, склонившись к уху Лисицы. — Разбойники недостаточно возбудились. Только под стрелы не лезь, ладно?

Зверюга никак не отреагировала на мои слова, но приняла их как руководство к действию. Выскочила из кустов прямо перед кучкой бандитов, которые еще не осознали, что им надлежит делать, и расслабленно ожидали, когда закипит котелок, подвешенный над костром. Один из хвостов Лисы хлестнул по вареву, сбивая его в огонь, второй опрокинул туда же подскочившего с копьем мужчину. Вопль его взлетел к небесам, а мы уже мчались прочь через лагерь. За нами двигалась волна хаоса.

Далеко не все, даже не половина разбойников, пожелали присоединиться к погоне. Большинство, увидев мифическую животинку, да еще и со всадником на загривке, бросали оружие и неслись куда угодно, лишь бы подальше от опасности. Но некоторые все же брали в руки оружие и устремлялись за нами. Ноу Ниу рассказала, что есть у смертных легенды, согласно которым всякий ливер оборотня лечил болезни. Да и тушка сама по себе дорого стоила — ее можно было продать какому-нибудь богатому владетелю как диковину.

Поскакав по лагерю вдоволь, мы ушли в кусты, оторвались от преследователей, после чего я вновь проверил, как дела у желтоповязочников. Оказалось, не очень. До загона они добрались и немногочисленную стражу вырезали, а вот потом начались трудности, которых мы не прогнозировали. Пленники отказывались выходить.

Бедные запуганные крестьяне не знали, чего ждать от своих спасителей. Да и вряд ли даже воспринимали четверку оборванцев с оружием как тех, кто пришел им помочь. Их можно было понять. Сперва на деревню нападают разбойники, сгоняют все население в гурт, словно стадо коров, и волокут куда-то в лес. В процессе кого-то убивают, кого-то насилуют — обычная практика в таких делах.

А затем начинается вообще какая-то жуть. Из загона постоянно забирают людей и уводят в лес. И те никогда не возвращаются. А сторожа, каждый раз отбирая новых жертв, скалятся с таким значением, что даже самый тупой и лишенный воображения крестьянин понимает, что ничего хорошего за пределами загона их не ждет.

— Черепашьи яйца! — воскликнул я. Это ругательство заменило мне большую часть «блинов», «факов» и «чертов», которые в китайском отсутствовали. — Надо им помочь!

Только, как? Можно, конечно, «воодушевление» врубить, тогда селяне пойдут куда угодно и с небывалым энтузиазмом. Но для этого надо двигаться в сторону загона, а это привлечет внимание разбойников к тому, что там происходит. От лисы оторваться я тоже не могу, а значит, к загону надо с ней идти. Скрытно, причем. Сможет она создать еще один морок и управлять им, пока идет в другом направлении?

Пока думал, все уже решилось без меня. Из леса выбежал отряд человек в двадцать с Заклинателем во главе и устремился прямиком к загону. Это были те парни, которые «обнаружили» место гибели своих товарищей и первыми пустились в погоню за той, что устроила геноцид.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Рельеф местности еще не позволял этой группе увидеть, что стража у загона перебита, а четверо диверсантов пытаются пинками и уговорами заставить пленников выйти из клетки и бежать. Но пройдет три-четыре минуты, и весь мой план рассыплется как карточный домик.

— Поворачивай! — приказал я Лисице. — Туда!

Вся эта скачка, адреналиновый приход, необходимость принимать решения сразу, без подготовки, подстраиваясь под быстро меняющуюся обстановку, сделали Лисицу очень послушной. Без каких бы то ни было протестов она понеслась в указанном направлении. Мы вышли на группу с Заклинателем как раз в тот момент, когда они увидели желтоповязочников у загона.

— На них! — заорал я, подобно кавалерийскому генералу. И оборотень одним мягким прыжком перенесла меня в самый центр группы людей.

Еще в воздухе я сформировал технику «встречного ветра», и разбойники словно оказались в аэротрубе. Который даже некоторых из них с ног сбил, но утих, стоило лапам Лисицы коснуться земли.

Целил я больше в Заклинателя, чем в простых бандитов. Этот класс одаренных показал себя самым мерзким, когда с ним сражаешься, постоянно готовым на какую-нибудь пакость. Поэтому я и бил на опережения, не давая колдуну ни демонов призвать, ни бумажными обрезками начать кидаться.

Сработало на все сто. Воздушной волной родича Соловья сбило с ног и около метра протащило по земле. К моменту, когда я сам оказался на твердой поверхности, он уже пытался подняться, но я не дал ему такой возможности. Вытянув руку, пришпилил его клинком духовной энергии, сформированным из «плаща», и лишь после этого набросился на остальных разбойников.

Лиса не отставала. Я бы даже сказал, что она красовалась передо мной. Точнее, напоминала ненавязчиво о том, что может сделать тысячелетний оборотень со слабым человеческим телом. Одному разбойнику, например, она просто смахнула голову с плеч. Не срубила, а именно снесла! Ударила лапой под ухо с такой силой, что несчастная черепушка слетела с шеи и деформированным куском плоти врезалась в ствол ближайшего дерева. Другому она откусила руку по плечо и оставила орать от боли. А третьего спеленала хвостами, некоторое время потаскала за собой на прицепе, а потом вздернула в воздух и разорвала на несколько частей.

Послание было максимально прозрачным — помни, с кем так дерзко себя ведешь. С тобой, мол, может, будет чуточку потруднее, но ненамного. И когда наша с тобой связь будет разрушена, судьба одного из этих несчастных станет твоей.

Я не был впечатлен. То, что она хотела сказать… Я ведь и так это понимал, без напоминаний. Но сделал в памяти еще одну зарубку — найти слабое место у своей вынужденной союзницы. Чтобы потом не ходить по лесу без головы.

— Ноу Ниу, давай к загону, я выгоню крестьян! — крикнул я, когда с группой разбойников было покончено. Отметил (не без удовлетворения), что пару ударов увлекшаяся Лисица все-таки пропустила.

Добравшись до клетки из жердей, я активировал «воодушевление» и крикнул пленникам, чтобы они выходили.

— Идите за этими людьми! — приказал им, указывая на четверку желтоповязочников. — Они друзья. Отведут в безопасное место.

И, убедившись, что на этот раз пленники послушались, снова запрыгнул на оборотня.

— Давай поводим их немного по лесу, девочка. Пусть наши слуги подальше уведут людей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А через час принимал благодарности спасенных. И пытался придумать, куда теперь их деть. Таскаться с такой толпой людей по лесу — дурацкая затея. Конечно, можно было просто отпустить их на все четыре стороны, предоставив каждого своей судьбе, но тогда можно было и не устраивать эту спасательную операцию. Крестьяне второго века не горожане двадцать первого, в лесу выживут прекрасно. Часть даже доберется до руин собственной деревни и начнет ее восстанавливать, но большинство все же снова попадет в плен. Не к этой шайке, так к другой.