2207 (СИ) - Тимур Аманов

На следующий день самочувствие корейца резко ухудшилось, ночью он промерз до костей, вследствие чего немного поднялась температура. Тогда он подумал о том, что находиться здесь сутки, а уже расклеился, как же другие выдерживают длительное время пребывания в таких условиях. В полдень снова принесли еду, как уже выяснил Пак это был единственный раз когда кормили заключенных. Голод был таким сильным, что он набросился на еду и тут же опустошил всю железную чашку, если бы дали добавки, он съел бы и ее. Время шло, но ничего не происходило. Находясь в замкнутом помещении долгое время наедине с самим собой, начинают приходить разные мысли. Поначалу это были воспоминания о прошедших событиях, но постепенно начала одолевать меланхолия. Он понимал в каком безысходном положении сейчас находиться, никто не знает где он, а даже если бы и знали, то вряд ли что-то могли бы сделать и это угнетало еще больше. Он один, забытый и никому ненужный. Закрыв глаза Юрий задремал, но через некоторое время его разбудили. В камеру вошел тюремщик он что-то говорил, прихлопывая Юрия палкой, указывая на выход. Пак тут же взбодрился и немедленно встал. Его повели вдоль длинного коридора, он только сейчас заметил что все камеры были переполнены лишь он один сидел в одиночной, что несомненно порадовало корейца. Вскоре его завели в кабинет к коменданту, на столе была разбросана куча бумаг, а когда комендант поднял уставшие, красные глаза, Юрий понял, что церемониться с ним никто не будет.

— Мне сообщили, что тебя задержали на месте теракта, что ты можешь сказать по этому поводу?

Наконец услышав внятную, правильно поставленную речь Юрий незамедлительно ответил:

— Раз вы ознакомлены с деталями дела, я отвечу в двух словах, нас с приятелем глупейшим образом хотели подставить, что бы ожесточить отношения между Восточным Блоком и Коалицией.

— Эту версию я уже прочел из твоего дела. Сказать честно, мне даже не хочется разбираться в этом инциденте. Каждый день в разных частях наших секторов что-то происходит. Меня эта рутина уже достала, ведь помимо ваших диверсий у меня полно дел с преступлениями наших граждан. Скажи мне чужак, что бы ты сделал на моем месте?

— Незамедлительно отправил бы запрос и подтвердил информацию о моем статусе.

— Ну подтвердил я и что дальше? Отпустить тебя, а потом не ты так другой, пятый, десятый снова окажутся у меня либо у другого коменданта по той или иной причине. — выдержав паузу он продолжил. — Я даже в тюрьме не могу тебя держать из-за нехватки мест, да и смысла не вижу. Твоя байка может быть правдой, а может и нет, отпустить я тебя не могу в любом случае, поэтому вот как мы поступим. У нас трудности с продовольствием, людей много, но рук все равно не хватает. Я определю тебя в бригаду рабочих в исправительном учреждении сроком на год, отработаешь, потом мы тебя отпустим.

— Но комендант, вы не можете так просто, без суда решать судьбу человека, это не гуманно! — возразил Пак.

— Ты говоришь о гуманности? На напорной станции были убиты ни в чем не повинные люди, ты вообще сейчас должен быть мертв, я нашел для тебя придурка время из своего графика и ты еще не доволен? Два года трудовых работ, уведите его!

Растерянного Пака увели из кабинета, он не ожидал такого поворота событий. Смешанные чувства внутреннего протеста и беспомощности, съедали изнутри. Мысль о том, что он будет два года в заточении, угнетала молодого корейца. Как же хрупки планы человека перед лицом обстоятельств, ни в чем нельзя быть уверенным и не стоит рассчитывать на благосклонность судьбы.

На следующий день Юрия и других заключенных везли в исправительное учреждение. Снова тот же пейзаж за окном и унылые лица людей. Солнце пекло, автобус раскалился, его мучила жажда, но помощи просить не у кого, отныне единственный человек, который будет заботиться о нем это он сам. Полностью осознав и приняв сложившуюся ситуацию, Пак решил для себя, что будет всеми силами стараться выжить и не загнуться в ближайшие два года. Он был настроен так сильно, понимая, что терять ему нечего, что раздумывал и о возможном побеге. Вокруг искал подходящие ситуации, например нынешнюю поездку. В сопровождении было два охранника, сухих солдафона, можно попробовать напасть на одного и выхватить оружие, попытаться вызвать бунт среди заключенных, обезвредить второго и пригрозить водителю, затем завладеть автобусом и поехать в сторону границы своей фракции. Но одному это сделать рискованно, можно и пулю схлопотать, да и наручники сомкнутые спереди мешают полноте действий, надо подговорить соседа, может он поддержит его. Юрий взглянул на человека сидевшего рядом, это был исхудалый, как и все вокруг старик лет 50 — 60и. Глаза его были опущены, вид подавленный. Пак подумал, что этот божий одуванчик вообще мог совершить, на вид он даже мухи не обидит. Юрий тихонько подтолкнул соседа локтем, привлекая его внимание.

— Эй старик, хочешь выбраться отсюда?

Человек молча посмотрел на него и ничего не ответил. Похоже он не понимает меня, подумал Юрий. Как же я собираюсь поднять бунт, когда даже не могу выразить свою мысль. Думаю нужно начать, а там дальше по накатанной они сами поймут и взбунтуются. Пак еще раз осмотрелся и принялся осуществлять свой план. Вдруг он неожиданно поднялся с места и начал имитировать приступ эпилепсии, он это делал так явно, что с грохотом упал на пол, ушибив при этом себе колено. Охранники равнодушно смотрели на происходящее и даже не шевельнулись. Юрий надеялся что один из них подойдет к нему и он выхватит оружие, но спокойный вид солдат усложнял план действия. Пак начал медленно подползать в выходу где стояли охранники, протягивая к ним руки как бы моля о помощи, но равнодушно глядевшие на него солдаты по прежнему ничего не предпринимали. Один из них что-то сказал другому, в ответ тот помотал головой из стороны в сторону. Юрий понимал, если он продолжит в том же духе активно симулировать приступ, то ложь раскроется, потому что нельзя так долго биться в конвульсиях, но на его счастье один из солдат все-таки направился к нему. Пак подумал о том, как только солдат приблизиться он выхватит оружие и возьмет его в заложники, но когда солдат приблизился, он размахнулся и ударил по скрюченному корейцу прикладом автомата, затем еще и еще раз. От боли Юрий не в силах был защититься, не то чтобы оказать сопротивление, такое развитие сценария не входило в его план.

— Если ты умирать, я тебе помогать. — прошипел охранник.

Юрий закрываясь от ударов, еле вымолвил:

— Не надо, мне уже лучше!

— Вставай! Садиться на место! — прокричал солдат.

Покивав головой, Пак отполз от охранника и с трудом сел на свое место. Затем охранник что-то громко сказал на китайском, после чего все заключенные в автобусе начали смеяться. Вытирая кровь, Юрий пробормотал:

— Смейтесь, смейтесь узкоглазые обезьяны, я хоть попытался…

Шмыгая носом Юрий почувствовал такую обиду в душе, будто его предали. Он понимал, что не вправе требовать от этих зажатый, сломленных людей поддержки, они и так влекут жалкое существование, наверное так и ломаются юношеские амбиции у человека.

— Что-то ты часто в последнее время получаешь подзатыльник Пак. — сказал он себе.

«Нужно быть реалистом, правильно оценивать ситуацию, это хорошо, что он просто отметелил тебя, мог бы и завалить, а потом сказать, что был убит при попытке бегства. Больных держать не будут, неполноценных в расход, поэтому нужно беречь себя Пак» — размышлял он.

Ближе к вечеру автобус подъехал к перегороженной, охраняемой зоне, которая находилась в горной местности. В потемках трудно было различить масштабы объекта. Всех заключенных погнали в барак, там их распределили по бригадам, в которых им предстояло работать. Физически крепких и выносливых, направили к горнякам в шахту по добыче риделя, часть на полевые, пахотные работы, низкорослых и щупленьких к которым относился Юрий, распределили на работы в подземные пещеры, в которых выращивали особый вид грибов для употребления. После непродолжительного инструктажа о мерах безопасности и правил порядка на объекте, всех новоприбывших заключенных отправили в общие камеры. Здесь условия содержания были куда лучше, чем в городской тюрьме, но плотность содержащихся людей была столь же велика. Камеры хоть и назывались так, но похожи были на большие общие казарменные помещения с двухъярусными кроватями. В каждом таком помещение имелся туалет с умывальником. Новоприбывшим выдали по комплекту постельного белья, чистым его назвать было сложно, но все же выглядело оно сносно. Пройдя к своей койке, Юрий забрался наверх и прилег, он лежал на жестком матрасе, но все равно это было лучше, чем деревянный поддон. Передохнув и придя в себя, Юрий начал посматривать на других заключенных, он уже был готов к их возможной агрессии против него, но никто не обращал никакого внимания на новичка. Понаблюдав за ними Пак не понимал почему все такие спокойные, может в колонии какой-то особый дисциплинарный порядок, раздумывая над этим он сомкнул глаза и тут же заснул. Впервые за долгое время Юрий наконец-то смог нормально поспать.