Игра начинается - Кевин Андерсон

Спустя много лет, когда Сардун уже получил полное магическое образование, он воздвиг Ледяной Дворец на месте могилы – как памятник своей расе. И сделался хранителем ее реликвий, чтобы все Игроземье помнило о старых Волшебниках.

Страж стоял на холодном ветру, ощущая близость склепа, находившегося глубоко под землей. Даже нападение дракона не принесло вреда гробнице. Бездыханные тела Волшебников покоились в вечном сне, в то время как шесть могущественных Духов не посещали Игроземье, полностью забыв этот мир вместе с его трудностями.

Но все-таки почему ОНИ не поспешили на помощь, когда налетел Трайос?

Сардун оторвал взгляд от ландшафта и посмотрел на сапфировый кубик, лежащий у него на ладони. Внутри Камня Воды скрывалась магическая сила всей расы древних Волшебников, сила (о чем ТЕ и не подозревали), не подчинявшаяся порой Правилам Игры.

Сардун бросил Камень, но выпала лишь цифра “2”. Хотя для того, чтобы выращивать лед, не требовалось много очков. Влага собиралась из окружающего воздуха, конденсировалась и замерзала. Вокруг Стража нарастало круглое ледяное ограждение. И вскоре не надо было бояться падения с покосившегося балкона.

– Спасибо тебе, Сардун. – Голос Вейлрета шел из дверей башни.

Не поворачивая головы, Страж продолжал смотреть на гладкий сапфир, сосредотачиваясь перед новым заклинанием, однако его потрескавшиеся губы изобразили улыбку.

Поначалу другие Стражи совершали паломничества на север, в Ледяной Дворец, чтобы посмотреть на тела друзей, вспомнить о Золотом Веке Игры. Они приносили с собой не только свои воспоминания, но и родовые реликвии, которые Сардун препровождал в подземное хранилище.

Но с уходом Стражей умер и интерес Игроземья к своему прошлому. Во время Чистки, когда безудержно лилась кровь, а ненависть рас друг к другу достигла предела, люди и полукровки заботились лишь о собственном выживании. Они были заняты борьбой и поисками сокровищ. Кроме того, многие были полны обиды на Волшебников, покинувших мир в такой тяжелый момент. Оставшиеся Стражи исчезали один за другим, заканчивая свое существование с помощью магии.

Страж Кэйлеб был первым, кто уничтожил себя, окутавшись великолепием Волшебного Сияния. В свое время он не оставил этот мир из-за своей жены, принадлежавшей к человеческой расе. Но всего лишь через год после Перевоплощения она умерла, родив мертвого ребенка. Кэйлеб остался наедине со своим горем, не в силах совершить Перевоплощение без остальных Волшебников. И тогда он воззвал к самой сокровенной магии, чтобы уничтожить себя и тело своей жены. Их погребальный костер был потрясающим зрелищем.

Он не только уничтожил себя, но и открыл остальным Стражам путь к частичному Перевоплощению, освобождавшему их души из телесного плена. В течение долгих лет Сардун наблюдал, как другие Стражи, потеряв надежду и устав от жизни, совершали это так называемое полу-Перевоплощение. Мать Тареи, Волшебница по имени Тиарда, навестила однажды зимой Ледяной Дворец, чтобы в последний раз взглянуть на гробницу. Когда-то она была красива, но сейчас выглядела увядшей и измученной. И отказалась играть с Сардуном не только в кости, но и в шестиугольные шахматы. Хозяин дворца никогда не спрашивал, почему гостья отказалась участвовать в Перевоплощении. И в этот раз, как обычно, она отправилась к могиле, чтобы оплакать тех, кто ушел. Сардун не раз ходил вместе с Тиардой в склеп, пытаясь узнать, кого именно она оплакивает, но по ее поведению определить это было невозможно. А сейчас у него в голове созрел отчаянный план.

Сардун был в самом расцвете сил и одинок. Тиарду уже ничто не радовало в жизни, тоска стала ее подругой. Он пытался пробиться сквозь эту стену отчаяния и апатии, просил Волшебницу подождать, не покидать этот мир. Они вдвоем могли подарить людям надежду. Однако женщина никак не реагировала на ухаживания Сардуна, ясно показывая, что они ей безразличны. Ему, конечно, было обидно, и кроме того, он не мог упустить шанс, предоставленный судьбой.

Несмотря на свой преклонный возраст (Тиарда была даже старше Сардуна), она сумела родить ребенка. Так появилась Тарея. Страж надеялся, что это событие вернет Волшебницу к жизни, изменит образ ее мыслей, но напрасно. Она не хотела больше ждать, не хотела жить. Держа на руках малышку дочь, Сардун наблюдал, как ее мать сзывает на помощь всю свою магию. В ослепительной вспышке душа ее освободилась и покинула тело. В последнее мгновение Тиарда будто помолодела: ее пепельные волосы окрасились литым золотом, а лицо приняло восторженное выражение. Но тут огонь, пылавший у нее внутри, вырвался наружу, растворив ее в сверкающем сиянии. Сардун и маленькая Тарея остались одни.

Он не любил Тиарду, но потеря еще одного Стража отозвалась болью в его сердце. Лишь сознание того, что у него есть дочь, о которой нужно заботиться, придавало ему жизненные силы. Он посвятил себя обучению Тареи, готовя ее к важной миссии. Из года в год рассказывал ей о достижениях расы Волшебников, показывал хранящиеся в склепе реликвии, объяснял действие Правил и, конечно, говорил о ТЕХ.

Сардун ждал и надеялся. Все его помыслы были связаны с дочерью.

И вот Трайос украл ее.

Сардуя проглотил замерзшую слюну и принялся обдумывать путь, со которому должна протекать Река-Барьер. Затем тоскливо посмотрел на юг, в сторону острова Роканун, где находилась его дочь. Ему казалось, что она зовет его, оплакивая свою судьбу и теряя надежду на освобождение. А вокруг, насколько хватало глаз, простирались серые скалы.

Ветер обдувал его лицо. За горной территорией, на севере, различалось серебристое сияние огромного застывшего моря. Утреннее небо заволокло тучами, но Сардун развеял их с помощью Камня Воды, и теперь снежные вершины сверкали на солнце.

Река-Барьер будет пролегать между гор, огибая Ледяной Дворец вдоль западных шестиугольников, и впадет в Долину Перевоплощения, где появится озеро. Дальше Река, извиваясь, проложит свой путь через холмы и помчится к югу по лугам и болотам. Она будет смывать холмы, сносить скалы, сметать деревья, пока наконец не достигнет огромного океана, обозначенного на самом краю карты. Сардун надеялся, что ни одна деревня не встанет на пути бешеной воды.

Очень старый и одинокий, он стоял на холодном ветру и неожиданно понял, как ослаб – слишком много слез пролил по дочери и слишком мало ел. Но он знал, откуда ему черпать необходимую силу. Не исключено было, что использование спящей пока что магии и нарушение Правил приведет к ужасным последствиям, однако это его не беспокоило.

Когда Стражи уничтожили себя в полу-Перевоплощении, их души освободились и странствовали теперь по Игроземью. Некоторые из них находили друг друга и собирались вместе. Скопления духов оседали в тех местах, что оставались в их памяти со времен плотского существования. Эти сгустки вливались в структуру Игроземья, образуя источники Волшебной силы, прозываемые ДЭЙД. В Ледяном Дворце располагался один из крупнейших ДЭЙДОВ – состоял он из тех духов, которые особенно сожалели о том, что не участвовали в полном Перевоплощении.