Ледяные крылья - Олег Фомин

Веки Клессы медленно поднимаются, хрустит иней, под тенями бровей загораются красные угли... Трудно верить, что это существо, когда-то посылавшее орды демонов рушить города и села, теперь мирное... Но это так. Благодаря Камалии.

- С возвращением, Эгорд, - с замогильным эхом басит Клесса, из клюва выползают змейки синеватого пара, что не пар, а ужасный холод.

Эгорд делает шаг вперед, указывает на груз.

- Привез книги и другие вещи, как ты просил.

- Благодарю, ледяной друг... Хорошо, что вернулся... Возрождение острова питает мой дух...

- Как ты?

- Держусь... Камалия всегда со мной... С каждым днем убеждаюсь крепче: если бы не она, давно бы сошел с ума от безысходности... и бесцельности... Она сдерживает мою меланхолию, жажду разрушать... Она - мой единственный смысл, душа и сердце...

- Как она?

Свечение в глазах Клессы становится ярче и жиже, как лава, завораживает и внушает желание опустить веки... что Эгорд и делает. Спустя вереницу мгновений, которые каким-то образом можно видеть, словно бы тьма пульсирует чуть более светлой тьмой, в мыслях возникает сочная полянка: зелень травы, стайки бабочек, вокруг кустарники с ягодами, в листве деревьев поют птицы, пробивается золото лучей, а напротив Эгорда, в двух шагах, - Камалия...

Жрица изменилась: волосы укоротились до плеч, стали прямые, нежно-лазурные, как небо, длинную просторную одежду Светлого Ордена сменили облегающие штаны, остроносые сапожки до колен, изящный поясок и туника. Все белое, на тунике знак солнца, за спиной мантия, в руке тонкий, как лучик, посох, его венчает белый вытянутый тетраэдр, внутри сияет крохотное солнышко.

"Перемены разительные", - говорит Эгорд мысленно.

На него смотрят чистые, как озера, голубые глаза, Камалия улыбается.

"И как?"

Эгорд кивает.

"К лучшему".

"Да, эта одежда лучше..."

"Не только одежда... Ты и сама изменилась, это видно по лицу, по глазам".

"Да... С тех пор, как поселилась в мыслях Клессы... стала другой".

"Вы друг другу нужны".

"Верно. - Камалия обнимает посох, взгляд уходит куда-то вниз. - А ведь сначала думала, что пребывание в его разуме будет бременем, наказанием за обращение к темной магии, меня держал здесь долг жрицы, но оказалось... что в мыслях Клесса добр, искренен и прекрасен, у него светлое прошлое и еще более светлые мечты. Но кровь демона не дает покоя, ввергает в тоску и злобу... И чтобы вытащить его душу из лап его же темной половины, разбудить светлую, я сама отчаянно старалась быть светлой, доброй, искренней, прекрасной, чтобы воодушевлять его, извлекала из глубин себя самое лучшее, бежала от мрачных мыслей, испепеляла их светом... Спасая его, спасала себя, и вместе мы создали мир из наших воспоминаний и грез... - Камалия, обнимая посох крепче, переводит взгляд вверх, к зеленым облакам листвы. - Теперь и думать не желаю его покидать, хочу быть здесь... с ним".

Эгорд никогда не видел Камалию такой счастливой.

"Ты его любишь. И он тебя".

Взгляд жрицы возвращается к Эгорду.

"Рада, что ты вернулся, Эгорд".

"Рад, что рада ты. Радуйся чаще, Камалия, улыбка тебе к лицу".

На щеках жрицы появляются легкие тени ямочек, а затем Камалия улыбается так солнечно, как никогда ранее, и поляна растворяется в белизне...

Веки Эгорда поднимаются, белизну сменяет свет более мягкий - отблески ледяного интерьера. Снова Клесса, снова демонический взгляд... но от глаза по клюву тянется линия застывшей влаги...

- Пора возвращать остров к жизни, - говорит Эгорд.

- Жизнь... Прекрасное слово...

Эгорд покидает мельницу, в груди щемящий, но теплый и сладкий трепет.

Всякий раз посещение мельницы наполняет чувствами, за которые не жалко сокровищ. И с каждым разом чувства сильнее, потому что всегда Эгорд становится свидетелем, что любовь жрицы и полудемона усилилась. Мельница заменяет Эгорду храм, а любовь этих двоих - святыню, у которой читают молитвы. Мир еще полон грубости, грязи, нелепости, злости, подлости, но среди хаоса есть уголок, где царит такая любовь, и как бы мир ни менялся, эта любовь неизменна, а если и меняется, то лишь чтобы стать сильнее... Такое чудо существует. И плевать, что не с самим Эгордом, а с кем-то другим, главное - существует! Побыть рядом с такой любовью хотя бы пару минут - и это придает силы куда лучше заклинаний и зелий.

Эгорд идет в крепость, спускается в подземелье, на последний - третий уровень, самый темный, дикий и широкий. Настоящий лабиринт. Найди загадочную дверь, что обнаружил Тиморис, без помощи оного затруднительно, Эгорд вновь пробует связаться с другом... Результат тот же: ничего. Разозлиться на Тимориса не удается только из-за свежих впечатлений от визита на мельницу. Где этого шута бесы носят? Нет, точно воркует с какой-нибудь наивной молоденькой жрицей, наверное, пытается ей разъяснить, что есть такой особый раздел бодрящей магии, требующий участия магов обоих полов... Интересно, он уже выполнил поручение - сообщил Леарит о доставке груза и найденной здесь двери? Надо спросить ее.

Но не отзывается и Леарит. Вот это уже ни в какие ворота... Леарит откликается всегда, не обязательно применять Око, достаточно просто позвать мыслью, и Леарит отвечает, а иногда тут же телепортируется к Эгорду. Но чтобы глухое молчание даже на зов Ока...

На сердце Эгорда опускается тревога, он ее спешно гонит. Леарит - богиня, и пусть в земном мире божественная сила уменьшилась, она по-прежнему могущественна, мало что может навредить. Да и что может случиться? На острове, кроме друзей и союзников, никого!

Но затухать тревога не хочет, колышется, лижет сердце как язык пламени, Эгорд думает отправиться на поиски Леарит, но лучи желто-белого света, что испускает ладонь, находят далеко впереди какое-то препятствие, Эгорд осторожным, но быстрым шагом приближается... То же самое, что показывал через "окольцо" Тиморис, - покрытая узорами дверь!

Воин-маг подносит свет ближе.

Тени в желобках узоров исчезают, Эгорд видит запутанные, как ветви густой кроны, линии, разобрать рисунки сложно, но Эгорд присматривается, восприятие обострено зельем, которое выпил у входа в подземелье. В узорах различает сцены битв: человек против человека, один против двух, один против толпы, группа против группы, а в других рисунках все то же, но врагами являются чудовища, среди них демоны и полудемоны, коих Эгорд видел в логове Зараха, и много других страшных тварей, возможных разве что в больном воображении. Но во всех сценах одну из сторон представляет человек или люди, кто-то сражается на мечах, топорах, копьях, кто-то метает магические снаряды огня, льда, молний, но все сражаются. Вместе паутина узоров изображает грандиозную баталию. А в центре обособлена крупная сеть линий, что сплетается в... саффла - смесь человека и спрута.