Лачплесис - Андрей Пумпур

Поселяне перестали

Вскоре посещать его,

Немцы ж вовсе без вниманья

Кангарса оставили.

Но всего больнее сердцу

Лиходея старого

Было то, что жив и счастлив

И прославлен Лачплесис;

Так же, что освободилась

Спидала от дьявольской

Власти, и один он должен

Был конца ужасного

Ожидать с стеснённым сердцем,

В чёрном одиночестве...

Так что даже испугался

Он, однажды под вечер

Услыхавши чей-то оклик

За своей калиткою.

Голову подняв, увидел

Пред собой он Дитриха.

"Удивляюсь, как надумал

Вновь ты навестить меня,

Иль жаркое надоело

Кушать в замках каменных?"

Так, смеясь недружелюбно,

Гостя он приветствовал.

"Не жаркое надоело,

Дитрих отвечал ему.

А его не будет скоро,

Если ты на помощь нам

Не придёшь, пока не поздно.

Обещаю всё тебе,

Что ни спросишь ты, в награду,

Если ты поможешь нам!"

И поведал хмуро Дитрих,

Что с большой военною

Силой Альберт из-за моря

Вскоре возвращается;

Но что всё напрасно будет,

Что покамест Лачплесис

Жив - для них завоеванье

Балтии немыслимо.

А поэтому и нужно

Поскорее выведать,

В чём заключена такая

Сила у латышского

Витязя, чтоб можно было

Хитростью сразить его.

Кангарс отвечал, что много

Раз он сам на витязя

Насылал могучих бесов,

Но напрасно было всё,

Одолел их Лачплесис,

Невредим ушёл от них.

Если ж, как ботву, он рубит

Иноземных рыцарей,

Кангарсу и горя мало!

Но причины тайные

Заставляют всё ж его

Быть враждебным к витязю.

Он хоть сам ещё не знает

Тайну силы витязя

Но, быть может, слуги-духи

И дадут совет ему.

Если гость его убогим

Домом не гнушается,

Пусть задержится тогда он

Здесь на время некое...

Как стемнело, удалился

Кангарс, крепко запершись;

В полночь зашумела буря,

Весь скрипел, шатался дом.

Скрежет, воркотня и стоны

Слышались у Кангарса

Из-за двери, так что дыбом

Волосы у Дитриха

Подымались. И крестился,

И шептал молитвы он.

Колдовал три дня, три ночи

Кангарс тайно ото всех.

Лишь на третье утро вышел

Бледный, молвил Дитриху:

"Пусть он будет проклят, этот

День, открывший тайну мне!

Мы, как чёрные злодеи,

Также будем прокляты.

Всё же зло и впредь вовеки

Будет только зло творить.

Одного с тобой мы нрава

И тебе я всё скажу:

Лачплесис в лесу дремучем

Был рождён медведицей,

Где отец его отшельник

Жил, храним бессмертными.

Лачплесис медвежьи уши

От косматой матери

С богатырской дивной силой

Вместе унаследовал.

Если кто-нибудь сумеет

Уши отрубить ему,

В тот же миг его покинет

Сила непомерная.

Кончил я. Иди! Не нужно

Никакой награды мне".

Рыцарей большое войско

Вывел из Германии

Альберт в Ригу. Собирался

Воевать он заново.

В войске том был некий чёрный

Рыцарь. Годы многие

Промышлял он грабежами

У себя в Неметчине.

Матерью своею - ведьмой

Рыцарь заколдован был,

Так что никакая рана

Не была смертельною

Для него. Его назначил

Дитрих стать орудием

Сатанинского коварства,

Гибели Лачплесиса.

Помощь в этом страшном деле

Он просил у Каупо,

Обещая, что за это

Рай небесный ждёт его.

В некий день уединенно

Лачплесис и Лаймдота

В замке за столом сидели,

Меж собой беседуя.

Лаймдота, сама не зная

Почему, грустна была.

Много дней она ходила

Тихой и задумчивой,

А теперь совсем печальной

И унылой сделалась.

Наконец она сказала

Задушевным голосом:

"Я не знаю, мой любимый,

Что бы это значило?

Грусть меня одолевает,

Страх сжимает сердце мне...

Я так счастлива, мой милый,

Я сейчас так счастлива,

Что мне страшно, как чего бы

Не стряслось, что нашему

Счастью помешать могло бы,

Разлучить меня с тобой!.."

Не успел подругу витязь

Успокоить ласково,

Как вошёл привратник, молвив,

Что перед воротами

Люди стали верховые

И впустить их требуют,

Объявляются друзьями.

Лачплесис взглянул в окно,

Видит: латники чужие,

Впереди их Каупо.

И велел открыть ворота

Перед ними Лачплесис;

Принял, как гостей, достойных

Уваженья всякого.

Каупо сказывал, что послан

Он к нему епископом

Разговор вести о вечном

Мире и согласии.

Никогда ни с кем без нужды

Лачплесис не вёл войны,

И вступил в переговоры

Он охотно с Каупо.

Дней немало чужеземцы

Прогостили в Лиелвардэ.

Угощал как можно лучше,

Развлекал их Лачплесис

Состязаньями, борьбою,

Играми военными.

Но была всё это время

Беспокойна Лаймдота;

И особенно тот чёрный

Рыцарь ей не нравился,

Хоть её он льстивой речью

Всячески улещивал.

В некий день опять борьбою

Развлекались пришлые

Всех осилил черный рыцарь

В бранных состязаниях

Подошел он к Лачплесису,

Вызвал на борьбу его

Отшутившись добродушно,

Отказался Лачплесис,

Мол, нельзя с мечом на гостя

Выходить хозяину

Злобно издеваясь, молвил

Рыцарь, что наверное

Все, что по сегодня слышал

Он про силу витязя,

Просто болтовня пустая

Хвастовство, безделица!

Тут уж Лачплесис не споря,

Вышел против рыцаря

На мечах единоборство

Как бы в шутку начал с ним,

Только отражал удары

И оборонялся он

Но большую силу рыцарь

И сноровку выказал

Он ударом метким ухо

Отрубил Лачплесису

Страшно рассердился витязь,

Так врага ударил он,

Что рассек стальные латы,

Кровь сквозь латы хлынула

Но сломался от удара

Меч в руках у витязя

Видя это, враг второе

Ухо отрубил ему.

Тут уж не было предела

Гневу, обуявшему

Лачплесиса. И руками

Обхватил он рыцаря.

Начали ломать друг друга

По-медвежьи. Лачплесис

Трижды подымал на воздух

Рыцаря тяжёлого,

Трижды сам пошатывался

Под напором недруга.

Бледные, на них смотрели,

Расступившись, воины.

Словно все окаменели

Перед этим зрелищем.

Борющиеся все ближе

Подходили к берегу.

Наконец свалил с обрыва

Лачплесис противника,

Но и сам упал с ним вместе,

Увлекаем тяжестью

Грузных лат его. Всплеснулись

Шумно волны Даугавы,

И в пучине скрылись оба

Яростных воителя.

Страшный женский вопль раздался

В замке. Это Лаймдота

В то же самое мгновенье

Жизнь свою окончила.

Бледное тонуло солнце,

Угасая в Даугаве.

Встал густой туман, слезами

Осыпаясь па берег,

Волны Даугавы стонали

В пенящемся омуте.

Приняли они на лоно

Витязя латышского,

И воздвигли твёрдый остров

Над его могилою.

Вслед за Лачплесисом вскоре

И другие витязи

Друг за другом пали в битвах

С силою неравною.

Чужаки пришли. Свирепо

Немцы-бары правили.

А народ наш милый горько

Рабствовал столетия.

Но народ через столетья

Помнит, славит витязя,

Для народа он не умер.

В золотом чертоге он

Спит близ Лиелвардэ, глубоко

В Даугаве под островом.

И доныне лодочники

Иногда о полночи

Видят, как, обняв друг друга,

Борются два призрака.

Огонёчек вспыхивает

В этот миг в развалинах

Замка. И к обрыву ближе,

Ближе борющиеся

Подступают и в пучину

Волн обрушиваются.

Гаснет огонёчек. В башне

Крик тоскливый слышится...

Лаймдота глядит на битву,

Ждёт победы витязя.

Но придёт однажды время

Лачплесис противника

Одного с утёса сбросит

И утопит в омуте.

И народ тогда воспрянет

К новым дням, свободным дням!

ПРИМЕЧАНИЯ

1 П е р к о н с - один из главных богов древнелатышской мифологии, властитель грома и молнии, небесный кузнец. Впервые упомянут как божество древнелатышского племени куров "Рифмованной хроникой" в 1290 году. Родствен древнелитовскому и древнепрусскому Перкуну и славянскому Перуну.

2 Подразумевается высшее древнелатышское божество - Диевс. В дохристианскую эпоху это имя собственное, обозначающее малоопределенное космогоническое представление древних латышей о властелине небес и земли. Позднее в народных песнях образ Диевса конкретизируется и очеловечивается. Он принимает вид ласкового, заботливого хозяина, одетого в крестьянскую одежду и деятельно участвующего в жизни трудового народа. Постепенно к этому образу примешиваются черты христианского бога, на которого чужеземные миссионеры переносят наименование древнелатышского божества. В дальнейшем слово "диевс" становится именем нарицательным, обозначающим в латышском языке понятие божества вообще.