Хранители живой воды - Сергей Охотников

Взгляд юноши погас, плечи опустились.

– Что случилось с видящими, стражами и садовниками? – спросил он.

– Погибли или выжили из ума, кто-то ушел в свою вторую природу и не вернулся. Все кончено, мир никогда не будет прежним. Уезжай, Дарциний! Исполни свое предназначение!

Юноша кивнул и взобрался по веревочной лесенке на спину мамонта. Тут-то Николас понял, что должен поспешить. Мальчик бросился вперед сквозь метель, закричал:

– Постойте! Я странник!

Но караван тронулся. Движение мамонтов только казалось неторопливым – огромные мохнатые звери стремительно исчезали за снежной стеной. Кордо помахал каравану рукой и бросился бежать прочь. Метров через пять он уже мчался по сугробам на четвереньках. Вот он высоко подпрыгнул и обратился в белого медведя! Николас остановился. Караван было не догнать. Белый медведь растворился в снегах и, возможно, уже выслеживал добычу.

«Хорошо хоть я не чувствую холода, – подумал Ник, и тут же ворох снежинок обжог его щеку. Мальчику пришлось переменить свое мнение. – Ладно, мороз начал работать. И вообще дело дрянь».

Николасу оставалось только направиться к заснеженным руинам города. К счастью, мир воспоминаний еще не стал совсем-совсем настоящим. Время по-прежнему летело с невероятной скоростью. Да и арктическая стужа морозила вполсилы. Вскоре Николас перевалил через ледяные дюны и обнаружил нечто поразительное – настоящий оазис. Тепло исходило от подземных термических источников. В защищенных от ветра низинах зеленела трава. Вокруг гейзеров и горячих озер росли пальмы и магнолии. Множество деревьев погибло относительно недавно. Другие обледенели, да так и остались стоять огромными яркими леденцами.

Наступила ночь, метель притихла. Город-оазис осветило северное сияние. Яркие зеленые и красные сполохи радостно плескались в черном небе. Казалось, они веселятся, насмехаясь над жизнью, медленно умирающей среди арктических льдов. Ник шел наугад по пустым улицам мимо разрушенных садов.

– Кто-то из гипербореев должен был выжить, – успокаивал себя ученик колдуна.

Мальчик видел многочисленные следы, иногда даже слышал какой-то далекий шум то с одной стороны, то с другой. После часа бесплодных поисков Ник заметил далеко впереди маленькую человеческую фигурку. Она казалась одинокой и беззащитной.

– Точно не враг, – решил Николас и ускорил шаг – нужно было догнать незнакомца.

Вот фигурка замерла на берегу горячего озера. И тогда Ник заметил медведя. Полярный хищник тоже преследовал незнакомца, но до поры до времени держался в тени замерзшей живой изгороди. Человечек возле горячего озера развел руки в стороны, потом кашлянул в кулачок. Что-то было знакомое в его движениях.

– Да это же Костя! – понял Николас и побежал вперед с криками: – Осторожно! Медведь сзади!

Но было поздно; хищник бросился к беззащитной жертве и уже занес лапу для смертельного удара. Константин не испугался и не убежал. Он остался стоять и только заглянул в глаза полярному медведю. Яркая голубая вспышка накрыла оазис. Костя исчез, а ослепленный мишка заревел и умчался прочь.

– Постой! Не убегай! – кричал ему вслед Ник. – Я странник, и у меня к тебе важное дело!

Но полярному медведю пока что хватило и одного мальчика-путешественника, связываться с другим он не собирался. Ученик колдуна попробовал догнать хищника, но тот двигался слишком быстро. Вскоре Николас выбился из сил и вынужден был сдаться.

– Глупый мишка! Ну и беги себе, поджав хвост!

Погоня за полярным медведем привела мальчика в центральную часть города. Здесь, над разоренными садами, возвышалось огромное островерхое здание. Ник про себя именовал его Фонтаном. Раньше эту постройку можно было смело назвать восьмым чудом света или даже первым из чудес. Сам Фонтан размещался на большом круглом холме и представлял собой переплетение устремленных к небу стеклянных колонн. К прозрачным вертикальным конструкциям крепились витражные перекрытия, пестрые и самоцветные. Сейчас Фонтан пребывал в плачевном полуразрушенном состоянии. Округлый холм был охвачен чадящими пожарами. Самоцветные этажи почернели от копоти. Стеклянные колонны оплавились и теперь напоминали сломанные пальцы. Николас долго не мог решить – идти к Фонтану или держаться от него подальше. В результате мальчик пошел по дуге в обход круглого холма и набрел на развалины оранжереи. Пришлось пробираться между мертвыми пальмами и заледеневшими фикусами.

– Все-таки нужно подняться к Фонтану, – решил ученик колдуна. – Если кто-то из гипербореев выжил, пусть даже сошел с ума, он рано или поздно вернется к центру города.

Но воплотить решение в жизнь Николас не успел. Мальчика привлекло странное бормотание.

– Я должен сделать это… Но я не могу… У тебя нет другого выхода… Ты должен все вернуть.

Ник вышел из зарослей пожелтевшего бамбука и увидел мастера Гримгора. Мальчик вздрогнул от удивления и даже протер глаза кулаками, но учитель не исчез. Колдун стоял на краю оранжереи и смотрел вдаль через разбитое окно. Мальчик шагнул вперед, тоже заглянул в потрескавшееся стекло и увидел Оливию. Девочка шла по замороженной аллее к Фонтану. Мастер Гримгор обернулся и посмотрел на Николаса.

– Мой ученик? – Колдун говорил странно, раньше он всегда называл Ника только по имени. На это стоило обратить внимание. А еще на белый плащ в левой руке. Мастер Гримгор никогда такой не носил. И волосы – совершенно седые, а не темные с редкой проседью. Поводов насторожиться было предостаточно, но Николас слишком обрадовался появлению учителя.

– Мастер Гримгор! – воскликнул мальчик. – Живая вода исцелила вас? Что вы здесь делаете?

– Я пришел, чтобы забрать вас, – сказал колдун и взял Николаса за руку.

Мальчик еще не понимал, что происходит, он смотрел на плащ мастера колдуна. Что это за странные знаки на белой ткани? Плащ казался знакомым, хоть мастер Гримгор никогда такой не носил и вообще из всех цветов предпочитал темно-серый. Неожиданно Ник вспомнил эти письмена, черные на белом. Их нес на себе колдун, спаливший деревни вокруг Светлояра.

«Не может быть!» – подумал Николас и заглянул в лицо мастера Гримгора.

Взгляд мальчика встретили безумные белесые с розовыми разводами глаза. И тут же яркая вспышка стерла этот мир.

В воздухе висели рубленые иероглифы, написанные ядовито-зеленым светящимся туманом. Эти живые заклинания медленно плыли по кругу. То и дело одно из них вспыхивало ярким желтым огнем, недолго горело, а потом блекло. После колдовских иероглифов Николас увидел подвал – темный каменный мешок с узкой лесенкой, ведущей наверх. Посреди него устроено некое подобие кровати – два корыта со льдом и большой кусок проржавевшей стальной обшивки сверху. На куске железа лежала изрядно изуродованная огнем белая кукла. Та самая, которую мастер Гримгор так опрометчиво бросил в Нескучном саду после поединка с графом Джаяровым. Кукла Белого колдуна была пристегнута к ложу кожаными ремешками.

– Почему он это сделал?! Где мы?! – Голос прозвучал сзади и под самым ухом, так что Ник от испуга подскочил на месте и едва не прикусил язык.

Ученик колдуна обернулся и увидел Оливию. Ник долго не мог вымолвить ни слова. Он пытался прийти в себя, понять, почему оказался в этом месте да еще одновременно с Оливией.

– Не молчи, Ники! – воскликнула дочь колдуна. – Или ты тоже злое привидение?

Мальчик тяжело вздохнул и заговорил, тщательно подбирая слова:

– Это был не твой отец, там, в разрушенном городе. Некроманты нашли куклу мастера Гримгора, оживили ее и заставили сражаться против нас. – Ник показал на игрушечного колдуна, привязанного к железной кровати.

Оливия подошла к самому кругу ядовитых заклинаний и хорошенько рассмотрела куклу.

– Это он, Белый колдун, – сказала девочка. – Тот, что стал частью папы после сражения в театре, а потом, уже в Москве, исчез.

Оливия вернулась в темный угол подвала, опустилась на каменный пол и закрыла лицо руками.

– Что же нам теперь делать? – спросила девочка.

Николас как раз думал над этим вопросом.

– Скоро здесь появятся некроманты и оживят куклу. Это ведь ее воспоминания, значит, она уже возвращается к жизни, – сказал ученик колдуна. – Ты должна уходить отсюда…

– Как? – спросила Оливия. – Некроманты наверняка охраняют подвал.

– Ты уйдешь через мои воспоминания, – решительно объявил Николас.

Только теперь девочка поняла, почему он говорил «ты», а не «мы». Оливия закусила губу.

– Но почему я? Почему не ты? А может быть… – безумная надежда вспыхнула в душе девочки. – Может, мы уйдем вместе, одновременно!

Ник был уверен, что это не сработает, что из двоих один всегда будет дорогой, а другой – странником. Это казалось непреложной истиной.

– Давай попробуем, – согласился мальчик. – Может, и получится одновременно.

– На счет три, – сказала Оливия. – Приготовились! Раз, два. – Ребята взялись за руки. – Три!