Зона поражения - Никита Воронов

— Не только.

— Мафия? Думаешь — они?

— У российского криминала имеются самые разные возможности… — ушел от ответа Френкель. И продолжил: — Некоторое время спустя люди из организованной преступности сделали нам очень интересное предложение. Интересное — и своевременное… Даже слишком своевременное!

— Что ты имеешь в виду? — По идее, такие, как Френкель, представляют для организованных криминальных структур не меньшую опасность, чем для государства. Собаки, переставшие служить воспринятым от человека заповедям, не любят подчиняться и законам волчьей стаи… Поэтому в обоюдную добрую волю верилось с трудом.

Человек напротив был с ним согласен:

— Ты же читаешь газеты. И не только… После того, как в Москве и в Питере эти деятели поубивали и сдали ментам нескольких наших, пришлось реагировать. Помнишь?

— Помню.

Тогда по стране прокатилась ответная волна профессиональных ликвидации «авторитетов» и «воров в законе». Уязвимыми были все, невзирая на место в преступной иерархии, и ни одно из убийств так и не попало в число раскрытых.

— Так вот… Мы некоторым образом поссорились. И тут вдруг с их стороны — шаг на встречу! Выгодное предложение. Как раз примерно на два с половиной миллиона зелени. Занятно?

Виноградов в очередной раз за беседу пожал плечами. Вопрос был риторический: захочет собеседник, значит расскажет, в чем суть. Если уж начал… Так и получилось:

— Кстати, мы могли и раньше с тобой встретиться! Ты, говорят, на каком-то речном теплоходе отличился? Что-то там с террористами…

— Ну не совсем так… — Слава, вышедшая за пределы родины, грела. Но вызывала и вполне естественное беспокойство. — Какие уж террористы! Так, банда обкуренных подонков похулиганила, а мы успокаивали.

— А как пароход назывался?

— «Писатель Чернышевский».

— Ах, да… Я как раз в то утро на «Байкале» плыл.

— Шел, — механически поправил бывший моряк Виноградов. Вентиляция в заведении была приличная, но от табачного дыма начинали слезиться глаза. — На судах не плывут, а ходят.

— Из-звини! — не стал спорить Френкель.

На «Байкале», трехпалубном круизном теплоходе немецкой постройки, состоялась встреча обладателей изъятой у сепаратистов валюты с серьезными представителями российского криминалитета. Лайнер делал очередной туристический рейс на Валаам, и среди многочисленных пассажиров не слишком бросались в глаза напряженные физиономии головорезов из протокольного эскорта обеих «высоких договаривающихся сторон». Сами переговоры заняли пару часов, не более, — остальное время участники встречи коротали, за ужином и преферансом. Тихо, мирно… И во время стоянки на острове затосковавшие от трезвого безделья братки из бандитской охраны были отпущены к приятелям, случайно встреченным на борту стоявшего рядом «Чернышевского»…

Чем это закончилось — известно.

Не дождавшись к отходу своих людей, партнеры Френкеля по переговорам особо не встревожились — вооруженная охрана в подобных ситуациях нужна, скорее, не для обеспечения безопасности, а в интересах престижа. Дело уже было в основном сделано, окончательное решение предстоит принять в следующий раз, поэтому стоило отложить на время заботы и разойтись по каютам… О событиях на «Чернышевском» и те и другие узнали уже на берегу.

— Ты, говорят, был прямо героем…

— Я должен стыдиться? — Виноградов вдруг неожиданно для себя понял, что ему очень хочется разузнать, что же это за предложение такое сделала мафия собеседнику. Такое предложение, что тот даже смутился…

И Френкель, почувствовав это, не стал тянуть:

— Они предложили нам купить евро.

— Чего купить?

— Евро. Их еще называют ЭКЮ… Но это не совсем правильно.

Вкратце, как понял Владимир Александрович, суть предложения сводилась к следующему.

С первого января тысяча девятьсот девяносто девятого года в Европе вводится единая валюта. Сначала — в течение первых двух лет — параллельно с национальными денежными знаками, а потом и в качестве единственного для Европейского монетарного союза средства платежа. Уже сейчас эта условная единица, ЭКЮ, учитывается при котировках валют.

— Вот, смотри, Саныч… — Собеседник встал, подошел к стойке, положил на нее какую-то мелочь и вернулся с газетой, похожей больше на справочник по высшей математике: — Это «Финансовая газета», сегодняшняя.

Текст был напечатан не по-русски, но Френкель без труда нашел интересующий его раздел:

— Ага! Вот. Смотри.

В самом низу большой таблицы, после долларов, фунтов, марок и «мягкой» валюты стран СНГ имелась та самая строчка.

Курс ЭКЮ был повыше, чем даже у заокеанских салатных банкнот с портретами президентов.

— Да, знаю. У нас это тоже печатают. Но я полагал, что это такая же абстракция, как… ну не знаю — индекс Доу-Джонса, что ли! Или средняя температура больных на терапевтическом отделении.

— В общем, до недавнего времени так оно и было. Но теперь эти самые общеевропейские деньги уже печатают.

— Где же?

— Это, естественно, держится в строгой тайне. Как и сам внешний вид новых банкнот.

— Вполне естественные меры предосторожности.

— Нам предложили купить крупную партию этих самых «евроденег». Три миллиона — за два с полтиной миллиона долларов США.

Виноградов непроизвольно покосился на газетную таблицу:

— Хороший бизнес. Официальный курс чуть ли не в…

— То-то и оно! Слишком заманчивое предложение. — Пепельница перед собеседником постепенно наполнялась окурками.

— И чем объясняют?

— В общем, довольно логично… По их версии, типография по производству банкнот нового образца расположена в Германии, во Франкфурте-на-Майне. Там же, где Европейский монетарный институт, который всю эту кашу координирует. Строгая секретность, охрана, системы безопасности… Но, дескать, некие лица организовали на фабрике небольшой пожарчик. И под шумок часть готовой продукции умыкнули. Главное, скандала особого никто поднимать не стал — списали купюры как погибшие в пламени. Почему? Чтобы, во-первых, типографию не светить. Чтобы не подорвать доверие к новой валюте — это второе, а то у этих «евроденег» тоже противников хватает, особенно англичане. И вообще…

— Полиции тоже «глухарь» на себя вешать не хочется? — развеселился Виноградов. — Как и у нас, тоже норовят спихнуть или укрыть преступление, если есть возможность?

— Все жесткие системы одинаковы, Саныч… Впрочем, на эту тему мы уже говорили.

— Подожди, а с правовой точки зрения…

— Пока новые деньги официально не введены — за что спрашивать? Их ведь как бы не существует… Контрабанду не пришьешь, не законные валютные операции тоже. Фантики!

— И почему деятели организованного отечественного криминала обратились именно к вам?

— А куда еще? Те, кто типографию пощипал, вышли на русских бандитов: в цивилизованных странах такой товар сбывать рискованно, а подрастающие мафии «третьего мира» пока с Интерполом ссориться не хотят. Это только наши ни хрена не боятся! Как яйца куриные — пять минут в кипятке поварились и уже крутые до невозможности.

— А почему бы нашим деятелям себе эту денежку не оставить?

— Ну с их точки зрения это замораживание капитала. До введения новых банкнот еще два года предстоит, потом еще выждать надо будет с годик, а криминальная экономика требует долларов. Причем именно сейчас — и чем больше, тем лучше!

— А с вашей точки зрения?

— Мы знали бы, как этим распорядиться. — Френкель непререкаемым тоном попытался отсечь даже возможность дальнейших вопросов.

— Так что мешает?

— Саньи… Нам нужно убедиться, что это не блеф.

— В каком смысле?

— Что бандиты не водят нас за нос, не пытаются сунуть дешевую «куклу».

— Ах, вот в чем дело! Что же, ваше право проверить.

— Мы сейчас не имеем такой возможности.

— А я-то при чем? Если уж вы не…

— Передай своему руководству… Нет, конечно, не милицейскому, а другому! Передай им все, что услышал. Пусть помогут.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Вася.

— Брось, Саныч. Все ты понял.

На крахмальную, с крошками от съеденной закуски, скатерть легли фотографии: Виноградов с Полковником на открытии того самого злополучного «массажного салона», общий вид тренировочного лагеря в горах, трупы на улицах Иерусалима и сцена ареста агентами ФБР неуловимого Китайца.

— А вот это вы зря! — показал майор на последнюю фотографию. — К заморочкам с русской мафией в Штатах я никакого отношения не-имею!

— В газетах писали…

— На заборе еще не то пишут! — Его тогда здорово подставили, изобразив чуть ли не организатором совместной операции спецслужб.

В действительности же подлинная миссия Виноградова в Нью-Йорке просто совпала по времени с этим малоудачным и спорным судебным процессом.

— Ну? Хорошо. Обойдемся без последнего эпизода.

— Допустим. Допустим, я кому-то что-то расскажу…