Штурман пятого моря - Екатерина Каретникова

Они сидели на койке вдвоём, как будто ничего не случилось. Только мокрые платья висели на плечиках, перегораживая каюту пополам, и перевёрнутые туфли с кроссовками нелепо торчали на газете перед кондиционером.

– Я тебе всю жизнь испортила, – тихо сказала Алька, – а ты меня спасла.

– Да ладно – спасла! – проворчала Света. Там глубина-то – полтора метра.

Она с удивлением подумала, что они с Алькой как будто поменялись ролями. Словно теперь Света стала старшей сестрой, а Алька – младшей.

– Сроду бы в воду не полезла, если бы не этот дурак! – призналась Алька. – Он ведь сначала мои туфли в озеро забросил, а потом камень в платье завернул – и туда же! Как бы я в одном купальнике вернулась на теплоход?

– Ну и ничего бы страшного не случилось! – неуверенно заметила Света.

– Да? – огрызнулась Алька.

Только сейчас у неё это получилось не агрессивно, как раньше, а жалобно.

– Ты вот с экскурсии ушла. А я осталась. И косынку вовремя не надела. На меня местные тётки так зашипели! Как будто я преступление совершила.

– Ты из-за этого чуть не ревела, когда вернулась?

– Ну да. Знаешь, как неприятно? И никто не заступился – слова не сказал. А представляешь, что было бы, если бы я в одном купальнике топала?

– Ну позвала бы кого-нибудь. Попросила бы помочь.

– Да не было там никого! Мы же нарочно искали место, чтобы одним остаться. Откуда я знала, что этот Илья псих? Я думала – нормальный парень. Погуляем, позагораем, вечером в баре посидим.

– А чего он так… распсиховался? – осторожно спросила Света.

– Да, – махнула рукой Алька, – я, наверное, сама виновата. Он решил, что если я с ним гулять пошла, то он мне нравится. Мы позагорали немножко, а потом он меня обнял. Ну по-взрослому, всерьёз. И поцеловать хотел. А мне вдруг так противно стало! И я ему врезала. По лицу. Тоже всерьёз. Говорю: «Остынь!» Он аж зубами заскрипел. Я думала: убьёт. Нет. Отошёл так спокойненько. «Сейчас, – говорит, сама остынешь!» Всю мою одежду в воду забросил и ушёл.

– Ну что противно стало – это понятно, – задумчиво заметила Света. – У тебя же парень есть. Значит, с другими и должно быть противно.

Она старалась говорить спокойно, старалась не думать, что Алькин парень – это Валерка.

Алька посмотрела на неё совсем жалобно.

– Какая же я свинья! – пробормотала она.

Света пожала плечами:

– Да брось ты!

– Не могу, – покачала головой Алька. – Если бы ты знала, что я сделала, ты бы меня вообще возненавидела!

– Да что ты уж такого сделала? С Валеркой встречаешься? Ну… Ничего, я переживу. То есть уже пережила.

Света даже сама удивилась, как ровно прозвучал её голос. Будто от каждого произнесённого сейчас слова её не бросало то в жар, то в холод. И в груди ничего не сжималось. И сердце не билось часто-часто.

Алька тряхнула волосами и прикрыла ладонями лицо.

– Свет, – хрипло сказала она, – всё совсем не так. Я… Не встречаюсь с твоим Валеркой. Я соврала.

– Что?

Алька сжала руки в замок и заговорила быстро-быстро. Как будто боялась, что ей не дадут закончить.

– Я тогда, после аварии, ведь правда к нему пошла. Начала орать с порога. А он…

Ну в общем, он чуть не плакал. И что-то мне объяснял. Вроде он пытался тебя спасти, но как-то всё пошло не так. И он чего-то там не смог.

– Ага, спасти, – сквозь слезы прошептала Света. – Сказал тем отморозкам, что знать меня не знает.

– Так он нарочно сказал! Они же ему отомстить хотели! А если ты ему никто, то зачем им-то нужна? Но он ещё что-то делал… Правда! Только я не помню уже – что! Я ведь тогда в бешенстве была, соображала еле-еле. У меня в одно ухо влетало, в другое вылетало. Но одно-то я точно поняла. Он мучился жутко!

– А чего же не позвонил тогда? Неужели трудно было просто номер набрать?

– Он звонить не хотел. Он встретиться с тобой хотел. Просил меня провести к тебе в больницу. А как я провела бы, если туда только родственников пускали?

– А почему ты мне ничего не сказала?

– Сначала боялась, что ты волноваться сильно будешь. А потом…

– Что?

– Потом меня переклинило. Понимаешь? Он же у меня телефон взял. Звонил каждый день, узнавал, как ты. А я… Ну я поняла, что он нормальный человек. И даже не просто нормальный, а настоящий. Вокруг одни или недоумки, или ничего дальше собственного монитора не видят, или самовлюблённые как не знаю кто… А он – настоящий. Понимаешь ты или нет? И любит тебя по-настоящему. А ты всё твердила мне: предатель, предатель. Самое интересное, что он себя тоже предателем считает. До сих пор. И до сих пор хочет что-то исправить. Ну по крайней мере, хотел. Ещё недавно. А я что – не человек, что ли? Мне знаешь, как обидно было? Из-за меня никто в жизни так с ума не сходил. И я… Да, я свинья! Но я решила, что если ещё немножко с ним рядом побуду, то он меня заметит. Ну не век же ему по тебе убиваться? Если только ты по-прежнему будешь считать его предателем. Я на всякий случай соврала, что с ним встречаюсь. Чтобы ты… не передумала, что не хочешь его больше видеть… А тут мама как с ума сошла! Кстати, она мне сегодня звонила. Мы с ней в Питер переезжаем. Сразу, как круиз закончится.

– Понятно, – прошептала Света.

– Да ничего тебе не понятно! – подскочила Алька. – Я ещё не всё рассказала. Когда мы ту записку нашли, я сразу подумала, что это тебе от него. Мне-то не от кого было такое получать. Я сначала решила, что он тоже на теплоходе. Побежала к директорше круиза спрашивать. Она ведь мамина школьная подруга, меня с детства знает. Нам поэтому и в круиз-то разрешили без взрослых ехать. Она поглядела – нет в списке никакого Решетникова. Я немножко успокоилась, но так и не могла решить: идти на Солнечную палубу или нет. Имя своё написала, чтобы ты не сомневалась, что записка мне. А потом каблук в сетке застрял и всё само случилось, как случилось… Да и это ещё не всё. Я ему потом с твоего мобильника эсэмэску отправила, чтобы он от тебя отстал. А потом ещё позвонить пробовала, у нас же голоса похожи, но не получилось.

– А чего не получилось-то? – почти равнодушно спросила Света.

– Он трубку не взял.

– Ошиблась ты, Аль. Это не от Валерки была записка.

– А от кого? – изумилась Алька.

– От совсем другого человека. Я его не знаю, а он меня знает. Вернее, не так. Я с ним, скорее всего, знакома, но до сих пор не в курсе, что он хочет со мной общаться. Это мне Владик рассказал. С которым мы тебя из воды вытаскивали. Тот парень – его друг. Эх… Так я и не спросила, как его зовут! Но ничего – завтра спрошу.

Света поднялась с Алькиной койки и потрогала кроссовки.

– Мокрые ещё!

– Давай в них газет натолкаем, тогда к утру высохнут, – предложила Алька.

– Давай!

Они деловито отыскали в чемодане газету с кроссвордами, разодрали её на листки и принялись засовывать в обувь. Как будто не было между ними никакого разговора. Как будто они по-прежнему оставались сёстрами-подругами. «Хотя почему – как будто? – подумала Света. – Сёстрами мы были и останемся. А подругами… Там видно будет».

Глава 21

Песчаная коса уходила в озеро далекодалеко. «Моё пятое море», – подумал Ника. Он слегка запыхался, пока дошёл до края. Всё-таки песок был влажным и рыхлым, а он торопился. Чтобы сегодня уж точно не опоздать. Ни на минуту, ни на секунду.

Ника и не опоздал.

Он откинул волосы со лба и достал мобильник. Машин мобильник со своей сим-картой.

Закончив разговор, Ника ещё раз проверил, всё ли готово для последнего шага. Вернее, для полёта. Дальнего решающего полёта, а не такого, как на «полевых испытаниях». Там-то что? Не полетит модель – обидно, грустно, но поправимо. А тут…

Почему-то Ника не сомневался, что сегодня всё получится. Может, потому, что Владик сразу же ответил на звонок и радостно заверещал, что Света обязательно придёт вместе с ним на Солнечную палубу? Или из-за того, что на заросшем травой берегу ждали и смотрели по очереди в штурманский бинокль Маша и Игорь? На этот раз он прокладывал маршрут не один. Маша специально ради этой поездки вернулась из посёлка. Её отец уверенно выздоравливал и даже передал привет Нике. Или просто лёгкая радиоуправляемая модель, сверкавшая серебром у Ники в руках, вернула ему уверенность в собственных силах? Ведь это было его дело, привычное, любимое, настоящее.

– Смотри! – во всё горло кричал Владик и показывал рукой в небо.

Сначала Света увидела крохотную чёрную точку. Точка росла на глазах. Сперва она стала похожа на пчелу. Потом на маленькую птицу. А потом превратилась в серебристый вертолёт с красными надписями по бокам. Света слегка прищурилась и прочитала:

– Ладога.

– Ага! – восторженно крикнул Владик.

Серебристая «Ладога» описала круг над палубой, зависла прямо над Светой, качнулась и сбросила три парашютика.

– Лови! – подпрыгнул Владик и подхватил один.

Света наклонилась и подобрала остальные. На каждом шёлковом куполе той же краской, что и название вертолёта, было выведено: «Света, прости меня!» Света охнула и почувствовала, что ещё чуть-чуть, и она сядет на доски палубы и разревётся.