Крик орла - Теун Марез

Саймону удалось победить свой страх по той простой причине, что он пожелал встретиться с ним лицом к лицу и настойчиво отказывался убегать от него. Даже в самые мучительные мгновения сомнений и подозрений в отношении собственной сексуальной ориентации, несмотря на понимание того, что при подобной настойчивости вполне может выясниться, что он действительно гомосексуалист, Саймон продолжал сражаться в этой битве настолько безупречно, насколько он мог. В те тёмные дни, когда всепоглощающее чувство паники нередко грозило затмить весь его здравый смысл, единственным, что удерживало Саймона от прекращения битвы, была неясная мысль о том, что он должен быть достаточно мужественным хотя бы для того, чтобы встретить лицом к лицу правду о самом себе, пусть даже она окажется той самой истиной, одна мысль о которой приводила его в ужас.

Вполне уместным станет замечание о том, что страх как враг — совсем не тот страх, о котором говорят как о щите воина. Страх является той частью щита воина, что присуща всему живому на Земле и, вероятно, лучше всего описывается как инстинкт самосохранения. В этом отношении ни одно существо, живущее на Земле, не является совершенно свободным от страха. Кроме того, вряд ли есть какой-то смысл в избавлении от страха, порождаемого инстинктом самосохранения, поскольку именно он вызывает у нас потребность оставаться бдительными и внимательными. В противоположность этому, страх как враг представляет собой вызов, который заставляет нас двигаться «вперёд и ввысь» в поисках знания и силы; но если человек не осмеливается столкнуться с ним лицом к лицу и победить его, этот страх становится и истощающим, и в конечном счёте уничтожающим.

Помимо этого, важно понимать, что страх является силой, присущей Северу. Хотя более подробный рассказ о четырёх четвертях ещё предстоит, необходимо повторить, что упоминание о каком-либо направлении соответствует особому качеству, обозначаемому этой четвертью, а не реальной физической стороне света, определяемой компасом. В этом смысле Север является местом битвы воина, а страх — результатом делания, который следует выявить и покорить с помощью не-делания. Это можно выразить иначе, сказав, что страх является результатом необходимости обратиться лицом к той битве, на которую раньше человек не обращал внимания.

Как настоящий воин, Саймон встретился лицом к лицу со своим страхом и победил его — в отличие от Джейн, которая, как мы уже заметили, справляется с этим не очень хорошо. После анализа случая с Саймоном нет нужды столь же подробно разбирать пример Джейн, и поэтому во имя большей ясности обратимся к самым важным факторам, ставшим причиной её неудачи.

Как и Саймон, Джейн пользовалась техникой перепросмотра, чтобы вспомнить тот случай, когда её двоюродный брат заявил, что она уродина. В этот момент Джейн вновь во всех подробностях пережила то событие, чётко вспомнив своё чувство опустошённости; однако вместо того, чтобы воспользоваться этим переживанием для достижения трезвости, Джейн позволила себе индульгировать в чрезвычайно опасном чувстве жалости к самой себе. Вследствие этого Джейн не смогла понять, что слова её двоюродного брата вызвали у неё повышенное внимание к своей внешности и заставили добиться успеха в жизни.

В результате погружения в то, что она не наделена совершенными чертами лица, и чтобы сохранять свою привлекательность, ей постоянно приходится заботиться о своём теле, Джейн не смогла придумать ничего лучшего, как вступить в долгую и трудную борьбу за свой внешний вид, на которую она потратила всю свою жизнь. Поскольку она не отдавала себе должного за то, чего сумела достичь, Джейн чувствовала себя в собственных салонах лицемеркой. Считая, что она не имеет права объяснять более красивым женщинам, что им следует делать, чтобы выглядеть ещё лучше, Джейн нашла безопасное укрытие в своём доме. Проблема Джейн осложнялась тем, что она тщательно отбирала для работы в своих салонах самых красивых девушек, считая, что это очень важно для успеха её дела. Теперь же Джейн начала относиться к этим девушкам со всё большей подозрительностью, доходящей до отвращения. Будучи уверенной, что за спиной все девушки смеются над ней, Джейн сбежала с работы, как только на её руках появилась экзема.

Решение Джейн оставаться дома до тех пор, пока экзема не пройдёт, выглядит во всех отношениях вполне безобидным и, вообще говоря, логичным, так как экзема действительно не может служить хорошей рекламой подобному бизнесу. И всё же основополагающей причиной всей ситуации стало то, что Джейн поддалась своим чувствам неполноценности и подозрительности и при этом убежала от своей битвы. После того как Джейн обратилась в бегство, она уже не могла остановиться. Её страх, подозрительность и чувство неполноценности становились всё сильнее. Расценивая свой неудавшийся брак как свидетельство того, что она настолько непривлекательна, что не смогла удержать мужа от измены, Джейн начала подозревать, что, возможно, муж никогда и не любил её по-настоящему и женился на ней только из жалости.

По мере того как её подозрения и сомнения усиливались, трезвость Джейн отступала всё дальше в тень. Вместо того чтобы заняться не-деланием, Джейн поддалась искушению оставаться дома, «чтобы всё хорошенько обдумать». Однако поскольку у неё не было достаточной трезвости, чтобы понять, что она просто убегает от своей битвы, Джейн становилось всё тяжелее общаться с внешним миром. Даже те люди, что когда-то были её близкими и верными друзьями, стали казаться ей угрозой. Подозревая, что в её отсутствие даже эти люди насмехаются над ней, Джейн предпочла вообще не встречаться с ними и не принимала гостей.

Осознав, наконец, что с ней происходит что-то не то, Джейн обвинила во всём случившемся Путь Воина, решив, что всё было бы намного лучше, если бы она никогда не слышала об учениях Толтеков или технике перепросмотра. Разозлённая и подавленная, Джейн прекратила сражаться и оставила Путь Воина. Однако Джейн понимала, что ей по-прежнему нужна помощь, и потому обратилась за советом и исцелением к психиатру. Но даже психиатр не смог помочь ей по той простой причине, что, не осознавая того, Джейн полностью сдалась своему страху — страху собственной уродливости.

Саймон исполнился решимости преодолеть свой страх, пусть даже это могло означать признание того, что он гомосексуалист. Джейн, напротив, слишком боялась столкнуться с возможностью того, что она действительно не так привлекательна, как хотелось бы; она убежала от битвы и в результате решила, что она слишком уродлива, чтобы продолжать жить среди людей. По иронии судьбы, прекращение борьбы означало для Джейн наступление худшего из её кошмаров. И это справедливо в отношении любой битвы за силу. Если человек убегает от этой битвы, сила неизменно безжалостно добивает его.

ЛЮДЯМ НРАВИТСЯ ВЕРИТЬ, ЧТО У НИХ ВСЕГДА ЕСТЬ НЕСКОЛЬКО ВОЗМОЖНОСТЕЙ, НО ЭТО ТОЛЬКО ОПРАВДАНИЕ СТРЕМЛЕНИЯ ИЗБЕЖАТЬ БИТВЫ. ВОИН ПОНИМАЕТ ГЛУПОСТЬ ТАКОГО СТРЕМЛЕНИЯ, ТАК КАК ЗНАЕТ, ЧТО СИЛА ПРОНИЗЫВАЕТ ВЕСЬ МИР И НАКАТЫВАЕТСЯ НА ЧЕЛОВЕКА, КАК ОКЕАНСКИЕ ВОЛНЫ. МОЖНО ЛИБО ОСЕДЛАТЬ ГРЕБЕНЬ ВОЛНЫ И СКОЛЬЗИТЬ НА НЁМ, ЛИБО ПОЙТИ КО ДНУ.

Если бы Джейн сосредоточилась на развитии трезвости, она смогла бы отдать себе должное за то, чего добилась в жизни. Это стало бы для неё побудительной причиной для не-делания, которое, в свою очередь, придало бы ей силы, необходимые для успеха в битве. Со временем она научилась бы принимать свою внешность такой, какая она есть, и прекратила бы воображать себя уродливой. Иными словами, Джейн пришла бы к пониманию того, что если бы она действительно была такой уродливой, какой себя считала, то вряд ли смогла бы достичь успеха в качестве консультанта по внешнему виду. На самом же деле, даже если бы она была именно такой некрасивой, какой себя воображала, её свершения стали бы ещё более примечательными и достойными уважения.

К несчастью, Джейн так и не смогла осознать, что уважение к себе намного значительнее и важнее, чем исход битвы. Если бы Джейн смогла отдать себе должное за то, чего добилась в жизни, она, несмотря на воображаемые недостатки, смогла бы безупречно сражаться в своей битве и не потерпела бы поражения.

Что касается трёх оставшихся природных врагов, то стоит вновь повторить, что все положения учения являются взаимосвязанными и потому пересекаются друг с другом. Ученики очень часто совершают ошибку, предполагая, что во время работы с каким-либо отдельным аспектом учения им совсем не обязательно заниматься другими аспектами. Такое предположение особенно опасно в отношении четырёх природных врагов, так как ученикам нередко приходится сражаться с несколькими врагами одновременно. Как стало понятно на примерах Саймона и Джейн, перепросмотр связан не только с трезвостью Востока, но и со страхом Севера. Другими словами, практика перепросмотра вызывает неким первоначальный уровень трезвости, но эта трезвость неизбежно порождает тот или иной страх. Единственный способ преодолеть его — практика не-делания в сочетании с перепросмотром. Благодаря этому человек способен обрести стойкость, необходимую для развития большей трезвости после возникновения страха, так как в конечном счёте страх не только вызывается, но и уничтожается именно трезвостью. Таким образом, если ученик не будет начеку и сосредоточится лишь на одном противнике, другой одолеет его со спины.