Ханец - Владимир Алексеевич Абрамов

сандалии. Их ноги ниже колен были голыми, а пальцы на ногах сбиты о лесной ландшафт. Из вооружения маленький щит, сабля на поясе и у некоторых простой лук, перекинутый наискось через плечо. Проводников можно было запросто отличить от воинов, у них из оружия были длинные ножи и луки, а на ногах брюки и туфли. А ещё, в отличие от воинов, у них на головах не было тюрбанов. К счастью, стрелкового оружия оказалось немного, лишь у каждого пятого кшатрия имелись лук и стрелы.

Хенг затаил дыхание. Отряд приближался к первой ловушке.

Проводники не заметили замаскированной ловушки и прошли мимо по прорубленному в джунглях коридору. За ними шли кшатрии. Один, второй, третий.

Хенг взмок от напряжения. Ни один из людей не наступил на ветку-активатор. Он взмолился духам, чтобы, наконец, кто-нибудь наступил уже на эту чёртову ветку! Видимо, его молитвы оказались услышаны.

Четвёртый воин, следовавший за парой проводников, шёл, держась правой стороны, он-то и наступил на ветку. Раздался предательский хруст. Кшатрий замер и взглянул вниз. Услышав сверху шорох, он задрал голову. В тот же миг головы задрали его соседи по цепочке спереди и сзади. Их глаза расширились от ужаса, огромное бревно, утыканное заостренными кольями, летело сверху.

— А-а-а!!!

Джунгли огласил пронзительный вопль кшатрия, который столь неосмотрительно наступил на замаскированную ветку-активатор. Его тело пронзило сразу тремя кольями и сверху придавило тяжелым бревном.

Третьему в цепочке кшатрию колом распороло правую руку и ударом бревна отбросило в сторону.

Пятому воину не повезло так же, как впереди идущему. Колья не причинили ему вреда, а вот конец бревна упал ему прямо на голову и размозжил её.

Тут Хенг открыл стрельбу из лука. Для маломощного арбалета было слишком далеко. Он очень быстро выпустил пять стрел. Когда первая стрела пронзила первого проводника, пятая уже слетела с тетивы в воздух.

Воины были не пальцем деланные, они сразу сообразили, что на них напали, и приготовились к бою — бросили на землю походные баулы с провизией и достали щиты и сабли, а четверо вооружились луками, поскольку пятый лучник был ранен.

— Он там!

Палец одного из кшатриев показывал прямиком в сторону Хенга. Четверо лучников тут же наложили стрелы на тетиву. Крики раненых товарищей на миг отвлекли их. Пока воины на мгновение обернулись и обнаружили, что ещё трое воинов и проводник подстрелены, Хенг успел схватить чо-ко-ну и, пригнувшись, поспешно покинул засвеченную позицию. Он отступал к следующей лежке.

Один из проводников, которому предназначалась одна из пяти стрел, чудом умудрился выжить. Каким-то звериным чутьем он почувствовал опасность и упал на землю. Стрела просвистела мимо на высоте его торса и воткнулась в дерево.

Лучники разозлились и стали осыпать стрелами всю местность в направлении, в котором был замечен враг. Вот только они лишь бесцельно тратили стрелы, ни одна не попала в сотника.

Сердце в груди Хенга билось подобно молоту по наковальне. Адреналин зашкаливал, натруженные и усталые мышцы натужно скрипели, но выдавали свой максимум. В душе он ликовал. Избавиться разом сразу от семи врагов он не ожидал даже при самой большой удаче. Точно убиты четверо, а трое под вопросом. Но раненые даже лучше. Они сильно задержат перемещение преследователей. Правда, и столь большого отряда он тоже не ожидал. И вот беда — теперь воины будут настороже. Вряд ли они попадутся в столь примитивную ловушку повторно. Но партизанскую тактику никто не отменял. В данных условиях она наилучшая.

Злые от накопившейся звериной ярости кшатрии рванули в погоню за беглецом. Лишь трое из них остались оказывать помощь раненым. Среди преследователей оказались все лучники и семеро воинов с саблями и щитами.

Выкрикивая угрозы и ругательства, они пёрли напролом через джунгли.

Внезапно один из них, бегущий вторым за самым быстроногим воином, зацепился ногой за верёвку. Он не успел удивиться, как услышал в кустах слева и справа щелчки тетивы.

— ЛОВУШКА! — во всю глотку завопил он, падая на землю.

Его товарищи успели среагировать, отскакивая в стороны или падая плашмя. Но один из них думал, что, пробежав вперёд, он будет в большей безопасности. Это был тот, кто следовал по пятам за воином, зацепившим верёвку. Ему-то в грудь и прилетел отравленный болт из самострела-ловушки. Второй такой же болт пролетел мимо, никого не задев.

Схватившись за живот, из которого торчал болт, раненый дико завопил от боли.

— Раджив! — с воплем бросился к нему обеспокоенный товарищ, из-за которого сработала ловушка. Он схватил его за плечи и посмотрел в наполненные болью глаза. — Раджив, нет! Я спасу тебя. Погоди, не уходи в круг сансары! Я вытащу стрелу.

Первый из преследователей, командир отряда, прекратил свой забег, проявив повышенную осторожность.

— Этот лес может быть напичкан ловушками, — громко сказал он. — Будьте осторожней и внимательней. Идём. Пракаш, помоги Радживу.

Пракаш и так пытался оказать первую помощь раненому, потому лишь молча кивнул и продолжил разрезать ножом окровавленную ткань вокруг раны.

Уже не столь резво, с подозрением зыркая по сторонам, отряд из девяти кшатриев продолжил преследование.

Они шли довольно долго и по пути обнаружили ещё одну ловушку, которую обогнули по дуге. На берегу широкого ручья они потеряли следы беглеца. Отряд разделился. Трое переправились через ручей и стали удаляться от него в поисках следов. Трое отправились вверх по течению, а оставшаяся троица вниз.

Вскоре отряды скрылись из поля зрения друг друга. Троица, которая шла вниз по течению, миновала небольшой холмик. Стоило им удалиться примерно на десять метров от него, внезапно позади отряда из земли приоткрылся Люк из бамбука, с которого посыпалась листва. В щели показался чо-ко-ну.

Щелчок арбалетной тетивы заставил всех воинов резко обернуться назад, но один из них вскрикнул. Из спины у него торчал короткий арбалетный болт. Он рухнул на колени, спину заливала кровью. Руками он попытался достать болт из раны.

Привлекая внимание товарищей громкими криками, два кшатрия с саблями наголо понеслись в сторону холма.

— Он тут!

— К нам, скорее! Мы его наш…

Хлопок тетивы совпал с криком этого кшатрия. Захлебываясь кровью, с хрипами он рухнул на