Вот мы какие! - Дзидра Ринкуле-Земзаре

У меня такая бумага есть — будет лучше новых. И нарисуем что-нибудь на обложке. Хочешь, я тебя научу? Трактор, а? Или экскаватор? Хорошо?

— Я хотел тебе тогда, на перемене… эти рисунки… отдать. — Он все еще всхлипывал, но взгляд уже прояснялся. — А ты… А вы… А учитель…

Свое обещание я сдержал. Повел к себе домой, обернул все его учебники, тетради, научил рисовать машины. Но этим дело не ограничилось. Я стал следить за успеваемостью Юриса, иногда объяснял задачи. А позднее, к Новому году, подарил ему, как отличнику, сборник народных сказок.

Он и теперь часто прибегает ко мне за советом или просто так, в гости. Словом, я сам себя не узнаю: стал настоящим заботливым шефом. Но своего маленького друга по-прежнему называю так: Мальчик с пальчик.

Юрис не обижается, привык. А вот Ояр иногда посмеивается надо мной:

— А кто же все-таки тот злой великан, которого он победил?

РУСАЛОЧЬИ ВОЛОСЫ

Яутрита хочет быть красивой. Самой красивой девочкой в нашем классе. Самой красивой во всей школе. Только вот это уж для нее невозможно. В других классах есть девочки красивее Яутриты. Например, Бригита из восьмого. Майя из девятого. Дагния из шестого…

Неизвестно почему, но Яутрита решила, что вся красота женщины в ее волосах. Ни для кого не секрет, что каждый вечер она их накручивает на бигуди. Поэтому с утра у Яутриты вьющиеся волосы. К концу же уроков они обычно висят как солома.

А еще Яутрита считает, что ресницы обязательно должны быть длинными и черными. Такими, как у Кайи. Подозреваю, что Яутрита подкрашивает свои ресницы. Помнится мне, что до шестого класса они были белесыми. Чтобы ресницы росли подлиннее, Яутрита каждый день натирает их касторкой. Я сам слышал, как она рассказывала другим девочкам:

— Касторовое масло исключительно хорошо способствует росту. Вот, например, моя подруга Фелицита отрастила себе ресницы, ну как у кинозвезды!

За своими ногтями Яутрита тоже тщательно следит. Конечно, хорошо, когда руки чистые — кто с этим спорит? Но вот по понедельникам на ее ногтях, если приглядеться, можно заметить розовые пятнышки. Понятно! По воскресеньям Яутрита разгуливает с крашеными ногтями. Но ведь в школу так не явишься — запрещено. Вот она и соскабливает лак.

— Ацетона у Яутриты нет, — поясняет ее соседка по парте Сильвия. — Ацетоном лак мигом смывается.

И вообще, Яутрита, наверное, прирожденная артистка. Конечно, не только потому, что ей нравится вся эта возня с волосами, ресницами и ногтями. Главное, Яутрита очень любит изображать из себя этакую модную даму. В разговоре с ней только и слышишь: «Это уже не носят», «А вот это последний крик моды!».

Но особенно прославилась она русалочьими волосами…

— Почему последнее время Яутрита ходит в платочке? — недоумевали мы. — Не снимает его никогда. Ни на улице, ни в школе.

Неужели платочек — крик моды? Увидела, вероятно, в каком-нибудь модном журнале, которыми ее снабжает Сильвия; та, в свою очередь, выпрашивает журналы у тетки.

Почему же все-таки?

Сама Яутрита уклонялась от ответа на наши вопросы. То сделает вид, что не расслышала, то пожмет плечами, а то и отрубит:

— А вам-то какое дело!

Классной руководительнице она сказала, что это из-за ушей. Болят.

Сильвия посочувствовала подружке:

— Бедненькая! А что говорит врач?

— Ничего не говорит.

— Как так — ничего? Должен же он прописать лекарство.

— Глупости какие! — почему-то злилась Яутрита. — От ушей нет лекарств.

В их разговор вмешалась Иголочка:

— От каждой болезни есть лекарство.

— Точно! Камфарные капли, — вспомнила Сильвия.

— Уже пробовала, — ответила Яутрита. — Не помогает. Лучше всего — держать уши в тепле.

— И долго придется носить платок?

— Кто знает! Пока не пройдет.

Не все ладилось в ее торопливых ответах.

— А что говорит твоя мама? — поинтересовался я.

— А ничего! — отрезала Яутрита.

Врач — ничего, мать — ничего… Не странно ли?

Яутрита, по-видимому, сообразила, что хватила через край. Снизошла до разъяснения:

— Мамы нет дома. Она в командировке.

— Может, тебе лучше обратиться в поликлинику? — озабоченная Сильвия все еще пыталась давать советы.

Югита поддержала ее:

— Даже обязательно! С ушами шутки плохи. Недолго и оглохнуть.

— Вот вернется мама из командировки, тогда посмотрим.

Яутрита явно спешила закончить неприятный для нее разговор.

В тот же день после уроков, дождавшись, когда уйдет Яутрита, Иголочка собрала всех нас.

— Погодите, не расходитесь! Надо подумать, как помочь Яутрите. Судите сами: у человека болят уши, может быть, воспаление среднего уха. Мать в отъезде, а больше никого у нее нет. Что делать?

И сама же ответила на свой вопрос — у Иголочки все продумано заранее:

— Мы должны поступить по-тимуровски. Где сказано, что помогать нужно только старым людям? Ни к кому не оставаться равнодушным — вот главное. Что бы делал каждый из нас на месте Яутриты? Думаете, смог бы сам справиться? Очень сомневаюсь! Одно это раннее вставание по утрам чего стоит. Сами знаете: спится так крепко, что никакой будильник не разбудит. Каждого приходится поднимать. А потом? Нам только помыться — и за стол. А там уже и завтрак готов и все прочее. А Яутрита? Ей же все, буквально все, приходится делать самой. Что поделаешь: раз уж у тебя мама журналистка и разъезжает по командировкам… Ну вот! А теперь у нее уши заболели. Это ведь не шуточки…

Иголочка говорила так убедительно, что мы без долгих разговоров решили помочь заболевшей однокласснице. Первый раз отправились к ней вчетвером: Иголочка, Сильвия, я и Зигурд. Девочки займутся ужином, приберут в квартире, помоют полы. Мы принесем дрова, растопим печку — Яутрита живет в старом доме, без центрального отопления. Сбегаем в магазин за продуктами, а если нужно, и в аптеку. Кто знает, может быть, ей прописан постельный режим?

В следующий раз пойдут другие. И так каждый день, пока не вернется из командировки ее мама.

Вечером мы, первая смена, в полном составе отправились к больной. По дороге Иголочке пришло в голову, что неплохо было бы помочь ей и в учебе. Вероятно, из-за этих самых ушей в последнее время школьные дела у Яутриты тоже разладились. Конечно, разве больному человеку угнаться за здоровыми?

У дверей квартиры Яутриты нам пришлось постоять. На стук никто не ответил.

— Надо было раньше прийти, — сказала Сильвия. — Ушла, наверное, к соседям. Или уже спать улеглась, бедненькая.

Постучали снова, погромче — звонка у двери не было. И вот послышались легкие торопливые шаги. Яутрита! Дверь она открыла без обычного «Кто там?». Смелая! Словно заранее знала, что за дверью именно мы.

Секундой позже мы увидели перед собой странное существо со вздыбленными вокруг всей головы мелко-мелко завитыми волосами. Впрочем, лицо у этого существа было очень похоже на лицо нашей Яутриты. Но волосы!.. Мы никак не могли сообразить, что этот пышный шар — зачатки какой-то сложной прически.

— Вы? — Яутрита была поражена. Вот уж кого она наверняка не ждала!

В комнате царил такой же хаос, как и у нее на голове. Казалось, сколько есть тут, в доме, одежды, вся она на стульях, сколько есть посуды — вся на столе, сколько обуви — вся раскидана по полу.

— Как же твои уши? — Иголочка не скрывала своего возмущения. — Они ведь у тебя страшно болят!

Яутрита растерялась. Ясное дело: что тут скажешь?

— Видок у тебя! — Зигурд осторожно потрогал торчащие во все стороны волосы. — Пугало огородное!

— Думаете, мне самой нравится? — Яутрита обрела наконец дар речи. — Хотела одно, а получилось…

— Как у овцы, — подсказал я.

— А вот Фелицита — ну, та девочка, которую я жду, — она говорит: прима!.. Но ведь я и сама вижу…

Да, вид у Яутриты был жалкий!

— Вот что: эту завивочку надо непременно ликвидировать. — У Иголочки уже созрел план. — Пошли в парикмахерскую!

Как раз в это время вошла долгожданная Фелицита.

— Яутрите некогда! — без обиняков заявила ей Иголочка.

Незнакомая девочка удивилась. Ее губы были неестественно красными, на веках синели тени. Ресницы густо намазаны, а уголки глаз уродливо удлинены черными линиями. «Хороша подружка у нашей Яутриты!» — подумал я.

— Пожалуйста, не задерживайте нас. — Иголочка вошла в привычную для нее роль.

— Да, уж извини, Фелицита, — вяло пробормотала Яутрита. — Сегодня ничего не выйдет.

— И впредь тоже! — уточнила Иголочка. — Нечего вам здесь делать!

Фелицита бросила на нее злой взгляд и вышла, хлопнув дверью. Она не проронила за все время ни единого слова. Даже не поздоровалась, не попрощалась.