Принцесса-чудовище - Лариса Соболева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А, черт! Эй, кто-нибудь! – Он усадил ее на кушетку напротив доктора и взял за подбородок. – На помощь! Кто-нибудь, отзовись! Маргарита Аристарховна! Черт возьми, я не умею приводить дам в чувство!
– Не ругайтесь, подполковник… – слабо выговорила Марго.
– Вам лучше? – обрадовался он, присел перед нею. – Воды принести?
– Нет! – окончательно пришла в себя Марго. – Не уходите!
– Да вода в графине на столе стоит, я только…
– Нет! Я не буду пить. Дайте руку.
Она сжала его пальцы, и тут же взгляд ее снова упал на доктора, глаза Марго расширились. Суров проследил за ее взглядом и закрыл собой труп, встав в полный рост:
– Не смотрите на него. Можете идти? Я помогу дойти до экипажа…
– Нет, нет… Все прошло.
Как гром среди ясного неба, раздался сухой голос:
– Кто зваль помощь?
В дверях застыла гувернантка – она тоже увидела доктора. Лицо ее стало вытягиваться, хотя, казалось, уж больше и невозможно ему удлиняться. Издав нечто вроде стона, англичанка грохнулась на пол, загородив выход. Суров бросился к ней:
– Мне положительно не везет сегодня.
Теперь надо было убрать мадемуазель, не переступать же через нее. Суров взял ее на руки и снова стал озираться. Марго уступила кушетку:
– Положите ее сюда, мне уже лучше.
Уложив мадемуазель, он кинулся к выходу.
– Стойте! – закричала Марго. – Не уходите!
– Надо позвать полицию…
– Нет, нет, нет! Не бросайте меня.
– Но мадемуазель Каролину нельзя оставлять одну…
– Нет, нет, не уходите. Из окна позовите.
Суров бросился к окну, свалил герань, горшок разбился. Чертыхнувшись, он высунулся наполовину, закричал кучеру:
– Прошка! Прошка, каналья! Ко мне!
– Чего изволите, ваше высокоблагородие? – очутился тот у окна.
– Гони в полицейский участок, скажи, доктор убит, пускай приедут.
Прошка умчался. Марго стояла рядом с кушеткой, прижавшись спиной к стене, и с ужасом смотрела на доктора. Подполковник, нервно отирая лоб платком, предупредил ее:
– Сударыня, не смотрите. Ежели вы еще раз лишитесь чувств, с двумя обморочными дамами мне не справиться. Помогите гувернантке.
– Отойдет сама, – неотрывно глядя на труп, обронила безжалостная Марго. – Александр Иванович, подойдите ко мне.
Он подошел, намеренно загородив труп. С минуту Марго стояла, опустив глаза и кусая губы, кажется, она что-то хотела сказать и не решалась. Суров терпеливо ждал, не задавая вопросов. Наконец Марго с трудом вымолвила:
– Вы чувствуете запах крови?
– Да. Его убили недавно…
– А недавно – значит, когда?
– Полагаю, перед рассветом или на рассвете. Я сужу по высыханию крови на полу, она подсохла лишь по краям. Вам нехорошо?
– Нет-нет, не беспокойтесь. Должно быть, это ужасно – видеть своего убийцу? – Она подняла на Сурова потрясенные глаза, ставшие темно-зелеными. – И умирать, чувствовать боль?
– На войне, Маргарита Аристарховна, такое часто случается, только там о смерти недосуг думать.
– Отчего на доктора мне страшно смотреть? Та девушка… которую мы выловили из озера… она… мне не было страшно.
– Из-за крови, – мягко ответил Суров. Он, повидавший много всего, хорошо понимал смятение и растерянность Марго. – И ту девушку вы не знавали лично, а доктора видели живым, говорили с ним, успели оценить его. Вам трудно признать факт его столь ужасной смерти. Но ничего, пройдет, поверьте.
– Дайте мне вашу руку, Александр Иванович. – Она крепко сжала его большой палец в своем кулаке и сказала: – Я хочу, чтоб вы… посмотрели на него.
– Как же я посмотрю, когда вы меня держите?
– А мы… мы вместе посмотрим…
Ну, вот, опять ее, наверняка впервые увидевшую окровавленный труп, явно напуганную, донимает неуемное любопытство. Честно сказать, Суров поражался выдержке молодой женщины, другая на месте Марго лежала бы без чувств, как гувернантка, а потом целый месяц рыдала от одних воспоминаний и лечилась бы у докторов. Видя, какой внутренний барьер ей приходится преодолевать, как трудно она наполнялась решимостью, он не стал возражать. В конце концов, капризы хорошеньких женщин, даже такие экзотические, сам бог велел исполнять.
Суров отступил на шаг, открыв вид страшной картины, но не сводил глаз с Марго: если ей вновь станет дурно – никакие уговоры больше не помогут. Она сделала несколько шагов к доктору, держась за палец Сурова, затем вытянула шею, рассматривая убитого.
Рядом раздался стон, и Марго прижалась к Сурову всем телом, ища защиты. Он совершенно спокойно сказал:
– Ваша гувернантка приходит в себя.
– Я о ней позабыла, – пробормотала Марго. – Посмотрите, Александр Иванович, у него под ладонью что-то лежит.
– Тогда оторвитесь от меня, Маргарита Аристарховна.
– Простите, – прошептала она, отступая.
Он присел возле доктора, сначала внимательно осмотрел его шею, после приподнял правую руку. На полу лежала пуговица. Суров поднял ее и вернулся к Марго, которая не решалась сама взять пуговку, рассматривала, поворачивая ладонь подполковника.
– Пуговица? Она была крепко пришита, поглядите: вырвана с кусочком ткани… Откуда взялась тут пуговица? Александр Иванович, вы посмотрели его жилет?
– На жилете пуговицы мельче и на месте.
– А где сюртук доктора? – огляделась Марго. В противоположном углу висели белый халат и сюртук, она осмотрела вещи и подошла к Сурову. – Все целые. Покажите-ка мне еще пуговицу…
– Извольте, – раскрыл подполковник кулак.
– Она не от мундира военного.
– Разумеется, нет, сразу видно.
– Гражданские чины тоже имеют отличительные знаки, соответствующие ведомству, где они служат. Почтовое ведомство не спутаешь с придворным, не так ли? Аксессуары будут отличаться, в том числе и пуговицы, имеющие одно изображение в каждом ведомстве. Даже по купеческому мундиру можно определить, в какой губернии живет купец, коль знать гербы губерний.
– Согласен. Но пуговица и не с гражданского мундира.
– Она принадлежит человеку, который не служит, но состоятельный. Доктор не может позволить себе иметь роговую пуговицу с тисненым узором…
Топот за кабинетом прервал рассуждения Марго, она живо схватила пуговицу и спрятала руку за спину. Вошел знакомый пристав, с ним два полицейских с каменными физиономиями. Ардальон скосил глаза, спрятанные за очками, на стонущую англичанку, потом, повернув голову в другую сторону и увидев доктора, беспомощно заморгал. Только это и выдало его растерянность, во всем остальном Ардальон остался спокоен и преисполнен чувства долга. Он засеменил к трупу, согнулся над ним и будто обнюхивал. Не разгибаясь, повернул голову:
– Господа, вы что-нибудь трогали здесь?
– Нет, как можно! – опередила Сурова Марго.
Подполковник с укором посмотрел на нее, а ей – хоть бы что!
– Я горшок разбил, когда кучера звал, – доложил он.
– Горшок-с? – выпрямился пристав, заметил цветок на полу и черепки с землей, кивнул: – Хорошо-с. Прискорбный случай, господа. Доктор Кольцов весьма уважаемый человек был, лучший лекарь в уезде. Правда, попивал-с, да в нашем болоте редкая лягушка не заквакает на общий лад. Врагов не имел, разве что завистников среди тех же докторов. А как вошли вы, господа?
– В дверь, разумеется, – буркнул Суров. – Дом был пуст и открыт.
– Снова убийство, – вздохнул пристав. – Да только теперь не в лесу, а в городе.
– Вы хотите сказать, что доктора убили… – не договорила Марго. Вопрос и так был понятен, потому пристав кивнул:
– Да-с, доктор убит тем же способом. Две колотые раны на шее, между ранами равное расстояние во всех случаях. Я уж на глазок определяю-с.
– Как вы сказали? – подступила к нему Марго. – Равное расстояние? А что это значит, Ардальон Гаврилович?
– Покуда, ваше сиятельство, мы не знаем-с, – загадочно сказал тот, будто на самом деле знал, но намеренно не выдавал секрет.
– Понимаю: тайна следствия, да? – проговорила Марго, пристально глядя на труп уже без недавнего ужаса.
– Именно-с. – Пристав расхаживал по кабинету. – Вон кровищи-то сколь вытекло, а вы говорите – вампир. Отчего ж он кровь не выпил? Оттого что не вампир вовсе, а человек. Вандал, как есть вандал. А вот цель не ясна-с. Цель-то у него имеется, да поди разгадай… Без цели невозможно эдак жестоко убивать.
На кушетке произошло шевеление – гувернантка пришла в себя и села. А перед ней окровавленный труп в нескольких метрах. Мадемуазель издала стон, похожий на вопль, и свалилась на пол. Марго осталась равнодушной к ее новому обмороку. Она обратилась к полицейским:
– Господа, будьте любезны, перенесите мадемуазель Каролину в экипаж.
Когда полицейские унесли гувернантку, Марго подошла к трупу.
– А вы, ваше сиятельство, отчего в обморок не падаете? – осведомился пристав, листая тетрадь на столе доктора, где тот вел записи о пациентах.
– Не имею такой привычки. До свидания, Ардальон Гаврилович.
