Лик Аполлона - Фред Саберхаген

Конечно, возникли и вопросы. Например, почему курица и собака с первого же слова повиновались ему, а рыба в воде нет? Но никакие вопросы не помешали юноше быстро заснуть.

Путешествие продолжалось. И до сих пор, и днем, и ночью, хотя не так часто, как в начале пути, Джереми искал позади лодки преследователей на реке и фурий в небе. Юноше пришла в голову идея попытаться поджечь фурию в воздухе, сконцентрировав на ней солнечный свет. Только во снах ему — или темноволосому юноше — хватало сил, чтобы свернуть шею крылатой твари. Но неплохо будет под жечь ей крыло, чтобы эта зараза заверещала и, кувыркаясь, рухнула на землю. Но Джереми понимал, что фурия не станет сидеть и ждать, пока он будет наводить на нее яркую точку. Ведь он не мог создавать огонь в одно мгновение.

Пару раз ему доводилось видеть, как это делают с помощью увеличительных стекол. Но… это же глаз!

Конечно, глаз с такой могучей силой уже не может считаться его, Джереми, прежним глазом.

В следующие дни все шло удачно. Джереми удалось раздобыть кое-каких фруктов — и диких, и садовых. Яблоки он рвал в прибрежных садах, на бахчах можно было разжиться дынями. Юноша запросто различал левым оком удобные тропинки, спелые плоды и места, где можно чем-то поживиться без ущерба. Иногда он решался подбираться поближе к домам, где на огороде можно было сорвать кочан капусты или выкопать несколько картофелин. Наткнувшись на дикий виноград, Джереми попробовал ягоды и нашел их вполне приемлемыми, хотя и полагал, что вкус к винограду у него отбило несколько месяцев назад. Слишком уж этот виноград отличался от специально взращенного для производства изюма, который рос у дяди Гумберта и который Джереми таскал в тяжелой тачке. Но волшебное зрение никак не помогало с теми растениями, которые человек не культивировал вообще. Почему — над этим стоило задуматься.

В последующие ночи Джереми решился еще несколько раз проделать трюк с курятниками — каждый раз все более уверенно и с неизменным успехом. Попробовав поэкспериментировать в другой области, он достал гуся, а потом индейку. Теперь голод больше не грозил ему, как и сторожевые псы. Если бы Джереми только захотел обзавестись надежным эскортом, его сопровождала бы целая свора псов, которые только и ждали его первого слова.

Было ли солнце видно на небе, или его затягивали тучи, юноша легко мог развести костер в любую погоду. Он попытался было поджечь ветки в лунном свете и под конец решил, что это может получиться, если хватит терпения сидеть долго на одном месте.

В середине дня, когда он просто лежал и ждал темноты, чтобы продолжить путь, Джереми развлекался тем, что выжигал левым глазом свои инициалы на борту деревянного каноэ. Прежде он не задумывался, что каждую букву алфавита можно написать по-разному, например: «д» так, а «т» курсивом. Есть и другие способы письма… другие языки…

И сколько же способов и того и другого он знает? Юноша похолодел, когда понял, насколько много. Больше, чем знал Джереми Редторн, отучившийся шесть лет в простой деревенской школе. Так пишут люди, живущие примерно в пятистах милях отсюда, — подсказала ему новая, чужая память. А вот так пишет одно племя, которое кочует по далеким землям на севере. А так — далеко-далеко отсюда, по другую сторону огромного круглого мира… Он прислонился спиной к борту каноэ и вздохнул.

Да, конечно, наш мир круглый. И удивительно огромный, Джереми не знал, откуда и как пришло это понимание. И наш мир называется планета Земля. Каким-то внутренним зрением он смутно увидел очертания континентов и океанов. Названия далеких мест, городов, стран, морей, озер и рек. Может, это родители когда-то показывали ему глобус? Ничего подобного он припомнить не мог. Но, конечно, они могли. Родители вполне могли рассказывать ему кое-что, но далеко не все.

И сколько он успел выучить в школе, в его родном селе? Он не мог припомнить, чтобы учителя или родители говорили о подобных вещах. С другой стороны, теперь он твердо знал, что земля имеет форму шара. И что существуют ее модели — глобусы. А также много, очень много разных карт. Ну и что, что их не было в его родной школе? Зато есть в Академии и в других учебных заведениях, разбросанных по всему миру.

Теперь, когда Джереми задумывался на эту тему, в голове возникало множество — сотни, тысячи — новых фактов, таких разных и не похожих друг на друга. Одно открытие в огромной сокровищнице тянуло за собой следующее, они лились водопадом. Целый фонтан событий, слов и образов бил у него в голове, затмевая все вокруг. Джереми слегка пугало, что он может отыскать в памяти любую информацию, если только захочет. Все это появилось без его участия, он даже не знал… «Хватит!» — одернул он себя.

Но как остановишь мысль? Разве можно запретить себе думать и мечтать? Тем более что эти знания уже были в нем, уже были им. И невозможно было игнорировать их, как нельзя игнорировать свой собственный пол — он есть, и все. Сознание юноши постоянно выхватывало новое из огромной, невероятной сокровищницы знаний и памяти.

Конечно, это давал о себе знать магический дар Сал. Какую пользу можно из этого извлечь?

Вот откуда, например, Джереми Редторн, проживший всю свою короткую жизнь в нескольких маленьких деревушках, может знать об учебных пособиях Академии? А ведь знал. И когда Джереми попытался, он увидел смутную картину белокаменных строений под красными черепичными крышами. Он даже разглядел, словно через призму полузабытых воспоминаний, людей, которые занимались своими делами.

Паренек вскочил и принялся расхаживать вдоль бережка, который он выбрал для нынешнего отдыха. Мир вокруг него был таким огромным, и он спокойно мог увидеть большую его часть!

Может, лучше подумать о девушках и немного отвлечься? Но настала пора поразмыслить о волшебной штуке — маске бога, что ли? — которая впиталась в его голову.

Джереми подозревал, что новое знание точно сможет указать, кому принадлежит этот Лик и что он дает смертному владельцу. Но он так боялся ответов, что не решался задавать вопросы.

Глава 9

Наконец постоянный страх преследования обрел реальные формы. Как-то рано утром и потом, на следующую ночь, утлую лодчонку Джереми обогнали боевые каноэ, заполненные вооруженными людьми.

Даже в темноте его левый глаз легко позволил определить, чьи это были воины и какие гербы и знаки красовались на их одеждах. Часть принадлежала лорду Калаху — голубой цветок на белом поле. Вторая половина была не такой страшной — Грибная республика, ее цвета были алый и желтый. Каноэ Джереми долго еще покачивалось в поднятых ими волнах.

Левый глаз юноши по-другому показывал ему боевые суда и их экипаж, чем правый. Цвета лодок и одежд воинов были немного иными, и парню это показалось очень важным, хотя он и не мог понять, в чем дело. Бело-голубое судно лорда Калаха светилось призрачным красным светом. Джереми воспринял это как предупреждение о крайней опасности.